судя по виду, ему просто надоело слушать эти шепелявости. — Решайте свои проблемы, если они есть, но вы оба достаточно взрослые люди, чтобы сделать это без участия кулаков.
Собственно, на этом пока всё и прекратилось. Я продолжил восстанавливать свои руки, а Ресмон отсел в угол повозки.
Завершить своё лечение удалось лишь через три дня, за которые Ресмон более-менее приловчился создавать воду для последних восьмидесяти трёх представителей каравана. И четырнадцати верблюдов, которые тащили за собой исключительно мясо, взятое после той бойни. Мясо и… нас.
Ха-ха, если бы не факт наличия магии внутри моего тела, то меня оставили бы там! Хотя… если бы не магия, меня бы вообще тут не было.
Всё это время я тщательно обдумывал прошедшие события, но в основном мысли летали вокруг Люмии. Она и правда погибла. Без какого-то пафоса, без какого-то трагичного надрыва. Это было… так естественно! Попался человек, который владел амулетом антимагии. Он подобрался к ней, стоящей без прикрытия, а потом спокойно прошёл за щит и рассёк своим клинком. Была волшебница и нет волшебницы. А далее её тело сгорело в огне уничтоженной Огненной сферы, которую я дал девушке для самозащиты. Без неё ещё бы был минимальный шанс… Я мог бы броситься на помощь, дотащить её, раненую, но живую, до Каратона, попутно прикрыв его от стрел, пока целитель бы восстановил мою девочку. Но ничего этого не произошло. Поэтому она умерла. И лекарь вслед за ней. И едва не помер я с Ресмоном. Но выжили. Забавно. Правда смешно! Хорес ухахатывается на небе, наблюдая за мной.
Мы всё-таки помирились, хотя это было немного трудно. Впрочем, совместные потери сближают. Как-то… довольно резко и я, и он, осознали, что… всё. Мы остались одни. Одни из целого выпуска магов, которых подготовила Третья магическая. Одни из всего подкрепления, которое должно было стать «крупнейшим» для императора и его армии. Но многочисленные диверсии и жизненные неурядицы снизили это количество только до нас.
Подобное заставляет ценить товарища. Принимать за данность некоторые факты жизни. Потому что другого уже нет. Потому что он — последний. И друг. Пусть и бывший.
В общем, понемногу, помаленьку, но стена отчуждения, которая, казалось, выросла до размера дворца Дэсарандеса, осталась позади. Мы начали общаться и постепенно находить новые общие темы.
Сегодня, полностью вылечившись, я взялся и за него. Первым делом восстановил зубы и нос, а то в дополнению к шепелявости, он ещё и гундеть начал. Да-а… хорошо же я ему тогда по морде заехал!
С рукой оказалось не так всё просто. Благо, Дризз сохранил мои записи (сумку), так что, ориентируясь на них и вспоминая уроки Каратона и Бируса — судового лекаря на «Индевосе», — получилось прикинуть направление, по которому я и пошёл. Сказать что-то пока было сложно, ибо я действовал точно также, как и со своими руками: кусками. Восстанавливал часть кости, а потом «надевал» на неё мясо, мышцы, суставы, сосуды и всё прочее. Размеры и расположение всего нужного (а может и ненужного) брал от второй его руки, просто зеркалил.
Неплохим подспорьем и опытом стал тот факт, что последние дни ещё при большом караване выращивал мясо. Немного наловчился.
Остатки людей, между тем, продолжали путь. Для последних выживших, несмотря на наличие еды и воды, дорога превратилась в подёрнутое маревом горнило из раскалённого песка и барханов — бронзовых, изгибающихся, словно бёдра женщины. Периодически люди видели миражи, отчего многие бросались бежать, уверенные в том, что видят оазис, вожделенный «Лонруб».
Причина тому проста: караван стал идти и днём, и ночью. Лафтетары на время отступили. Как рассказал Хродбер, при ком допрашивались выжившие: это были все их силы, которыми и хотели окончательно смять наше сопротивление. Конечно, это не означало, что мы положили конец печально известным разбойникам пустыни, просто разгромили крупнейшую группу Музгаша Чёрного, которая ещё и где силой, а где хитростью завербовала сотни людей после ужасающей по последствиям бури.
Поэтому совет выживших купцов (Шимар Силс погиб) постановил, что теперь мы будем идти вперёд, пока не кончатся силы, потом устраивать короткий привал и снова идти. Это лучше, чем остаться сидеть или менять направление.
— Рано или поздно путь куда-нибудь выведет, — утверждал Ауст Эбербаш, немолодой глава разведки, который ныне возглавил остатки воинов каравана, пусть даже чисто формально.
В каком-то роде мужик был прав: направляясь на юг, в конце концов мы доберёмся до Агвана. На север — вернёмся обратно, в Ростос. На восток — упрёмся в Шарские кряжи, на запад — в границы Истлы или, если забрались достаточно далеко — Сайнадского царства. Так или иначе, всё равно доберёмся до людей. Если, конечно, не ходим по кругу. Но в последнее верили лишь самые заядлые пессимисты.
Жаль, что со звёздами были проблемы! Когда ещё были живы те, кто к них ориентировался, то их скрывали облака пыли, когда же последние, наконец, развеялись, проводников уже не осталось.
Пришлось идти наугад.
Можно ли сказать, что ежедневная дневная дорога под палящим солнцем или ночная, под холодной луной, помогла мне прочистить голову? Да, помогла. Слёзы по Люмии не успевали появляться, как их выжигал раскалённый воздух Сизиана. Ресмон, с которым мы начали общаться как в старые-добрые времена, требовал лечения, отчего приходилось много времени посвящать его руке. Дризз тоже не добавлял хорошего настроения, ведь быстро сошёлся с Аустом и регулярно гонял меня на воздушную разведку. Всё это выбивало любые мысли о горе и сожалении. Люмия… я вспоминал о ней лишь в моменты, когда падал от усталости во время редких остановок. Падал и моментально вырубался, успев лишь вспомнить её запах, лицо, волосы и веснушки. Люмия…
Через несколько часов происходила жёсткая побудка. Хоть не пинком под зад — и то хорошо. Её всегда организовывал Хродбер, ведь людям нужно было наколдовать воды.
Поднявшись, мы с Ресмоном быстро создавали каменный котлован, куда заливали воду (по идее это нужно было делать ДО сна, но на подобное попросту не находилось сил), а потом начинали подтягиваться остальные.
Благо, что с едой и правда не было проблем. В той бойне было столько верблюжьего мяса, что хватило бы даже пару недель кормить наш первоначальный караван, что говорить о текущем огрызке?
И вот, сегодня всё повторялось один в один. Побудка, создание воды, наполнение фляжек, перемещение в телегу, очередной кусочек руки Ресмона, где мы начали подходить к локтю, отчего пришлось тратить больше времени, разбираясь с процессом. И тут…
— Оазис! — крики со
