жгучей ярости с примесью страха, который мог принести только разъяренный мужчина. Однако сегодня мне было не до страха.
— Ты не можешь оставаться там вечно, Пия. Открой эту дверь, пока я не приказал своему контакту подать в суд на практику твоего отца или обанкротить Джордан.
Я ответила невозмутимо.
— Ты подписал с Джордан пятилетний контракт. — Соглашение было надежным, я убедилась в этом, прежде чем согласиться на грязное соглашение Акселя. — И твой контакт уже принял условия соглашения от папы.
— Тогда я выведу свой бизнес из фирмы твоей матери и Милана.
— Вперед. Джей уже согласился позволить им курировать крупное предприятие Ambani Corp. Они возместят убытки.
Гнев, смешанный с оттенком страха и слабым намеком на отчаяние, взорвался в воздухе.
— Тогда я расскажу миру, что Поппи — моя дочь. Ее никогда не утвердят на должность генерального директора, если кто-то узнает, что биологически она не принадлежит Амбани.
— Ты не причинишь вреда Поппи, и мы оба это знаем. — Заявила я без малейшего сомнения.
Аксель не любил Поппи, но я также знала, что он не навредит ей. Это было единственное, что он мог сделать, чтобы навсегда разорвать нашу связь.
Осознав, куда упали карты, маска собранности на Акселе стала рассыпаться. На этот раз его голос звучал более взволнованно.
— Какой план, принцесса? — спросил он мягким тоном, хотя я знала, что он вот-вот потеряет контроль. — Ты знаешь, что я никогда не оставлю тебя в покое. Даже если тебе удастся решить эти временные проблемы, я вернусь еще сильнее и обрушу на тебя все, что у меня есть. Я расскажу о нас всему миру.
Я грустно улыбнулась и проигнорировала его угрозы.
— В течение последнего года я не могла понять, что происходит с моей идеальной семьей. Мы перешли от ежедневных ужинов к тому, что Джей работал всю ночь, а Поппи оставалась запертой в своей комнате. Я понятия не имела, как все исправить, и все время пыталась найти решение, будучи то идеальной миссис Амбани, то — безрассудной Пией Миттал.
Я наклонила голову, чтобы взглянуть на него.
— Видишь ли, это была моя большая ошибка. Я никому не могла помочь, оставаясь собой лишь наполовину, потому что я была и той, и другой.
Это была правда, которую я знала уже много лет. Часть меня принадлежала Акселю, но другой частью меня в равной степени владел Джей. Борьба с любой из сторон приводила лишь к катастрофе. Позволить обеим сторонам жить в гармонии — вот как я нашла решение, чтобы поступить правильно по отношению к своей семье.
— Ты ошибался, Аксель. Джей никогда не заставлял меня быть рабыней или играть роль идеальной жены. Это был мой выбор.
Краем глаза я видела, как тело Акселя сотрясается от ярости.
— Не смей… — выдавил он из себя, —..говорить о другом мужчине.
Я продолжила свой рассказ, как будто не слышала его.
— После того, как мы поженились, Джей боролся с моей склонностью к конфронтации, потому что он вырос в замкнутой семье, где люди не кричали о своих чувствах во все горло. Я видела, с какими требованиями сталкивается Джей в его мире, и не хотела быть еще одним обременительным человеком в его жизни.
— Что я только что сказал о разговорах о нём?
Аксель снова хлопнул ладонью по двери, что вызвало оглушительный грохот.
Я подпрыгнула от шума, но это не помешало мне рассказать Акселю всю историю. Он должен был знать, чтобы понять мое решение.
— Не то чтобы это было проблемой. Джей никогда не давал мне повода быть трудной. Возможно, из-за того, что я была намного моложе его, он чувствовал ответственность по отношению ко мне. Он был безмерно внимателен, удовлетворяя каждый мой каприз. Временами мне казалось, что цель его жизни — забота обо мне.
Аксель ударил кулаком по двери еще два раза. Я не беспокоилась. Эти стекла были пуленепробиваемыми, и он не мог их разбить. Другого доступа внутрь дома тоже не было.
— В свою очередь, я хотела быть тем партнером, который возвысит Джея, а не станет причиной его падения. Я приспособилась и внесла изменения, чтобы вписаться в его семью и общество. Вместо того, чтобы поддаваться своим природным инстинктам, я стремилась слиться с окружением. Я сменила ярко-розовые майки на нейтральные цвета, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Я спрятала все гнилые части себя, чтобы они не могли негативно повлиять на Джея.
Я не обращала внимания на Акселя, когда он кричал, чтобы я открыла дверь. С каждым мгновением он становился все более взволнованным.
— Все, что говорила Dadi, сбылось, и со временем мы полюбили друг друга. Это не был всепоглощающий мгновенный удар, который сбил меня с ног, как в случае с тобой. Это происходило медленно и подкрадывалось к нам незаметно.
— Открой эту чертову дверь, Пия. — Взревел Аксель.
— Ты должен знать, что я думала о тебе и оплакивала тебя каждый день. Раньше я задавалась вопросом, не была ли эта неразрывная связь вызвана тем, что ты — биологический отец Поппи. У меня было много других теорий о том, почему я не могу забыть тебя, но к пятой годовщине нашей свадьбы меня это перестало волновать. Ты был частью меня, и воспоминания о тебе стали тем же, что и дыхание кислородом. Это больше не беспокоило меня. Это также ответило на извечный вопрос: можно ли любить двух людей одновременно? Ответ — да.
Стук по стеклу усилился настолько, что мой голос был едва слышен из-за него.
— Я влюбилась в тебя мгновенно, в ту ночь, когда встретила тебя. Джея я полюбила со временем, когда мы строили жизнь по кирпичику. Любить тебя не означало, что я не могу любить и его. Это было несравнимо, как яблоки и апельсины.
Наблюдая, как Джей рос из своей любви к Кэт и ко мне, я знала, что эти два чувства не были взаимоисключающими. Несмотря на его любовь к Кэт, я никогда не сомневалась в любви Джея ко мне, потому что и то, и другое могло быть правдой. Офис Джея был тому доказательством. Пока Кэт занимала пять процентов его стола, мы с Поппи управляли остальными девяносто пятью процентами. Именно поэтому сегодня мне пришлось принять это трудное решение.
— Здесь никого нет. — Сообщила я. — Я отправила свою семью в нашу квартиру в городе, потому что знала, что ты приедешь за мной, и знала, что мне нужно будет сделать дальше.
Я достала из заднего кармана мобильный телефон. Мои пальцы набрали
