на меня.
– Но мы еще ничего окончательно не решили, Мэйв?
– Не знаю, – отвечаю я, потому что по-настоящему не знаю.
Как можно что-то решить окончательно? Но хватит ли у меня духа начать все сначала? Я мысленно представляю, как Ро строит свою карьеру гастролирующего рок-музыканта, а я в это время работаю Домохозяйкой. Со временем я все чаще сержусь и реже отвечаю на телефонные звонки. Во мне поселилась злость. И не просто злость, а неприязнь. Мы ссоримся. Выплескиваем друг на друга свое раздражение.
– А знаешь, я поцеловала тебя. В другом мире, – тихо говорю я. – Во время ритуала перехода.
– Ого. И как это было?
– Неплохо. Но ты хотел ограбить меня.
– Мне кажется, нечестно, что ты поцеловала меня на прощанье, а я нет.
И вот под веткой съежившегося от холода боярышника Ро целует меня – возможно, в последний раз.
Мы приближаемся к лесу, у которого расположена парковка. Его не обойти. Нам нужно идти прямо через лес, а там еще очень темно.
С каждым шагом храбрость наша уменьшается. Мы не готовы к такому. Мы не подростки из приключенческих фильмов, которые ничего не боятся. Никто из нас не умеет стрелять из лука или прокладывать путь по звездам. Я пытаюсь положиться на инстинкты Домохозяйки, которая единственная умеет находить дорогу в ночном лесу, но мне мешает мой собственный страх. Я слышу только треск веток у нас под ногами. Ощущаю огромную, гнетущую тишину леса. И сырость.
– Не нравится мне тут, – прерывает молчание Лили. – Уж слишком темно. И тихо. Но не так тихо, когда бывает спокойно на душе.
– Мы почти пришли, – говорит Аарон. – Вон Ложа.
И действительно, за деревьями открывается вид на здание, расположенное на склоне холма, который, возможно, соорудили феи. Оно слишком далеко, чтобы разглядеть что-то кроме уходящего в небо столба дыма. Я снова ощущаю на плече тяжесть руки Аарона, и в голове проносится мешанина образов.
– Они сжигают все, – говорю я с ужасом в голосе. – Мебель, постельное белье, одежду.
– Не оставляют никаких улик, – говорит Аарон. – И свидетелей тоже не оставят.
Мы замираем на месте, вглядываясь в мысленные картины. Кровати, одеяла, одежда. Упавшие волоски, чешуйки кожи, пятна от месячных. Все, что оставалось в «Детях Бригитты» человеческого, испаряется в холодном утреннем воздухе.
– Вон забор, – шепчет Лили, показывая головой налево. – Нам вроде бы нужно идти вдоль забора, потом направо, и там будут ворота.
– Ну да. Если идти вдоль забора, рано или поздно придешь к каким-нибудь воротам, – бормочет Ро.
За поворотом мы видим костры, которые скорей всего зажгли совсем недавно – сквозь пламя видны очертания мебели. Такое ощущение, что попытка уничтожить улики была плохо спланирована, как будто эта идея возникла спонтанно. Стулья не разбирают на части, а просто бросают в костер целиком.
Мы приседаем у кирпичного ограждения, которое, вероятно, предназначалось для мусорных контейнеров, – если бы дорога была достроена и сюда приезжали бы мусоровозы, – и наблюдаем за «Детьми», снующими туда-сюда, словно муравьи. Отсюда они кажутся такими маленькими. И совсем юными.
– Не собирается же она убить их всех? – бормочет Фиона.
– Наверняка выбрала себе каких-нибудь любимчиков, – говорит Аарон. – И послала их патрулировать дороги. Надеюсь, они не доставят особых неприятностей Нуале и Рене.
– Ну, об этих пройдохах не стоит беспокоиться. Они сами обведут вокруг пальца кого угодно, – говорит Манон.
– Но что теперь делать нам? – спрашивает Фи.
– Я приму облик Дори и постараюсь вывести из здания как можно больше людей.
– А что, если чары вдруг не сработают? – тревожится Фиона. – И если тебя увидит Дори?
– Я не буду заходить внутрь. Отгоню этих к дороге, как оленей. Там о них позаботятся Нуала с Рене. Может, приведут их в чувство.
– Как? – спрашивает Ро. – С помощью магии или простого здравого смысла?
– И так и эдак, как получится. А вот вам действительно нужно проскользнуть внутрь незамеченными, – продолжает Манон. – Разобьемся на группы. В случае чего Фиона исполняет роль лекаря. Аарон может определить, что таится за каждым углом. При необходимости объединяйте свои силы.
Она поворачивается к О’Каллаханам.
– Постарайтесь найти слабые места в здании. Мэйв и Аарон ясновидящие. Обращайте внимание на дым и запах. Дори собирается устроить пожар внутри здания. Нужно будет найти и спасти тех, кто окажется в ловушке. Вы должны не только отвлекать внимание, но и делать проходы, освобождать дорогу для спасения. Справитесь?
Лили с Ро переглядываются.
– Постараемся, – с сомнением отвечает Лили.
– Вы двое за мной. Я иду впереди в облике Дори. Мы заходим спереди, – как генерал командует своим маленьким отрядом Манон. – Мэйв, Аарон и Фиона заходят сзади. Там должен быть черный ход. Всем все понятно?
Фиона озабоченно смотрит на нее.
– Не думаю, что…
Но мы так и не узнаем, что она хотела сказать, потому что в это самое мгновение Манон хватает ее и целует прямо в губы.
– Через несколько минут я начну вести себя как закоренелый фашист, – говорит Манон. – И кто знает, что будет потом. Если кому-то и придется погибнуть, то лучше, если это буду я. Боги-трикстеры не такие уж и полезные существа, если подумать. Но я не могу погибнуть, не поцеловав тебя, Фиона. Жаль, что я не сделала этого раньше… или, – она смотрит на нас, – или наедине.
Интересно, а во время войны тоже так бывает? Все мы обнимаемся на всякий случай.
Потом мы помогаем Манон принять образ Дори. Все связанные с ней воспоминания Аарона перетекают в мой разум, а затем мягко вливаются в тело полубога Манон, как жидкая глина в золотую форму. Я мало что могу поведать о Дори, ведь я видела ее всего пару раз. Но сведения Аарона кажутся бесконечным потоком. Тут не только разговоры, которые они вели между собой, но и оказанное ими воздействие на его образ мыслей, их отражения в его сознании. Те моменты, когда они сидели, взявшись за руки. Ее слова о том, что у нее никогда не было сына, но если бы и был, то он походил бы на Аарона. Дори как мать, Дори как начальница, Дори как друг. Дори, задающая вопросы про Мэттью. Дори, утверждающая, что единственная надежда для человечества – спасти как можно больше людей из ада любыми средствами.
Манон меняется на наших глазах. Кожа осветляется, волосы меняют цвет от пепельного к серо-стальному. Она строга, безупречна и внушает трепет. Она – Дори. А потом как ни в чем не бывало она входит во двор Ложи и начинает руководить «Детьми». Приказывает им двигаться в нужном направлении. За ней следуют Ро с Лили. По всей видимости, их лица незнакомы дезориентированным подросткам.
