— Как я уже говорила, ты ужасно самоуверенна и ничуть не меньше Мастерса гордишься своими выводами.
Ифигиния усмехнулась:
— У нас с ним очень много общего, правда?
— Да. — Улыбка сбежала с лица Амелии. — Но как ты собираешься действовать, Ифигиния? Ты же отлично знаешь, что не можешь вечно оставаться его любовницей!
— Знаю.
Стук колес подъехавшего экипажа помешал Амелии продолжить. Карета остановилась прямо возле подъезда.
— Кто бы это мог быть? — удивилась Ифигиния. — Сейчас всего три… Маркус сказал, что они с Адамом не появятся раньше пяти.
Амелия выглянула в окно:
— Я не помню этой кареты… и не успела заметить, кто из нее вышел.
Они с нетерпением ждали, когда же миссис Шоу ответит на стук во входную дверь. Наконец в холле послышался шум голосов. Через минуту дверь библиотеки отворилась.
— Мистер Клауд хочет видеть вас, если вы, конечно, дома, мадам, — объявила экономка.
— Боже милостивый! — простонала Ифигиния. — Это брат Маркуса. Интересно, что ему нужно? Просите, миссис Шоу.
Беннет, с лицом угрюмым и решительным, появился в дверях:
— Добрый день, миссис Брайт. Благодарю вас за то, что согласились принять меня.
— Входите, мистер Клауд, — приветливо улыбнулась Ифигиния. — Позвольте представить вам мою кузину, мисс Фарлей.
— Очень приятно, мисс Фарлей, — холодно поклонился Беннет.
Амелия поднялась:
— Полагаю, вы хотели бы побеседовать наедине.
— Если… если вы не возражаете, — запинаясь, проговорил Беннет. — Не хочу показаться неучтивым, но я действительно пришел по очень личному делу.
— Конечно-конечно. — Амелия вышла и плотно прикрыла за собой дверь.
Ифигиния сложила руки на столе:
— Не желаете ли присесть, мистер Клауд?
— Что? А… нет. Нет, благодарю вас. — Беннет беспокойно расхаживал перед ее столом. — Мне очень неловко, миссис Брайт…
Ифигиния вздохнула:
— Попробую вам помочь. Вы, без сомнения, явились, чтобы долго и нудно объяснять мне причины, по которым я не должна выходить замуж за вашего брата. Так вот, уверяю вас, мистер Клауд, — мне все они известны.
— Нет!
— Простите? — удивленно захлопала она ресницами.
— Я пришел сказать, что отказываюсь от своих возражений против вашего брака.
— Неужели?
Беннет поморщился:
— Разумеется, мой брат все равно отвергнет все мои возражения. Он всегда поступает по-своему…
Ифигиния с неожиданной тревогой посмотрела на него:
— Вы хорошо чувствуете себя, мистер Клауд? Через минуту принесут чай… Возможно, чашечка чая вам поможет.
— Проклятие! Не нужен мне никакой чай! Вы обязаны выйти замуж за моего брата, миссис Брайт!
Ифигиния осторожно посмотрела на него:
— Но почему?
— Потому что вы нужны ему.
— Я нужна ему?!
— Черт возьми, как мне объяснить вам? — Беннет снова лихорадочно заметался по комнате. — Миссис Брайт, я знаю своего брата всю свою жизнь!
— Охотно верю.
— Но я никогда не мог понять его до конца. А он и не нуждался в понимании… если, впрочем, вы меня понимаете.
— Нет, не понимаю.
— Он всегда был где-то там. — Беннет сделал неопределенный жест рукой. — Как гора, как море — ну, в общем, как явление природы. И он был так чертовски упрям в достижении своих целей!.. И стремился жить по собственным правилам. Он всегда казался мне таким сильным!
— Быть сильным вовсе не означает никогда не нуждаться в понимании и поддержке, — мягко заметила Ифигиния.
— Только совсем недавно я начал понимать это. — Беннет подошел к книжным шкафам, повернулся и вновь принялся мерить шагами комнату. — Вчера ночью я понял, что у Маркуса в душе есть нечто, о чем я раньше никогда даже не подозревал. Я понял, что он тоже в чем-то нуждается… Нуждается в том, что можете дать ему только вы.
— Маркус сам сказал вам об этом?
— Я понял это из разговора с ним. У меня создалось впечатление, что вы очень нужны ему.
— Так же, как вам нужна Юлиана Дорчестер?
— Господи, нет, конечно! Конечно же, нет! — горячо возразил Беннет. — Мои чувства к Юлиане совершенно особенны, неповторимы! Я обожаю ее, миссис Брайт, и она тоже любит меня.
— Понятно.
Беннет тут же забыл обо всем, углубившись в изложение своей излюбленной темы.
— Наша любовь основана на самых возвышенных чувствах и поистине метафизическом родстве душ!
— Как это мило!
— У меня просто нет слов, чтобы описать величие нашей любви.
— Вполне допускаю.
— Она будит в моей душе неземные страсти!
— Понятно, понятно.
— Честно говоря, — заключил Беннет, — мне трудно описать тончайшие чувства, глубокий ум или грациозные манеры мисс Дорчестер грубой прозой. Она рождена для стихов!
— Безусловно, ваши чувства совершенно уникальны. А как вы думаете, способен ли ваш брат на нечто подобное?
— Если он и был когда-то способен на нежную, возвышенную любовь, то первый брак навсегда выжег в его душе способность чувствовать, — пожал плечами Беннет. — А если быть до конца откровенным, то сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь умел любить. Он скорее человек разума, понимаете?
— Да, — ответила Ифигиния, задумчиво подперев рукой подбородок. — Простите меня, но я невольно смущена переменой вашего взгляда на брак Маркуса.
— Очень важно, чтобы вы вышли за него, миссис Брайт. Ради Бога, поверьте мне! Меня не было бы здесь сегодня, если бы не крайняя необходимость. Думаю, у вас будет скромная свадьба. Возможно, по специальному разрешению. Вы ведь и сами не захотите соблюдать формальный срок помолвки, который необходим таким парам, как мы с Юлианой.
— А вы уже просили руки мисс Дорчестер?
— Я говорил с ней и счастлив сообщить, что она дала согласие объявить в конце сезона о нашей помолвке. Мы обвенчаемся весной. В ближайшие несколько месяцев нам предстоит получше узнать друг друга… К тому же необходимо уладить столько вопросов, вы понимаете?
— Да, конечно.
Маркус будет доволен, отметила про себя Ифигиния. По крайней мере он выторговал Беннету время, за которое тот сможет убедиться в правильности принятого решения.
— Она была готова бежать со мной! — с гордостью поделился Беннет. — В то время когда думала, что я останусь без гроша, она согласилась поехать со мной в Гретна-Грин. Она любит меня так же сильно, как и я ее.
