мерам подвергались и укрыватели дезертиров. Причем к ответственности привлекались и лица, не являвшиеся укрывателями, но проживавшие на территории с распространенным дезертирством – по сути все население. Вина в таком случае заключалась в том, что о наличии дезертиров не было своевременно сообщено в комиссию.
Уездные комиссии по борьбе с дезертирством регулярно проводили заседания. Работники волостных комдезертиров делали все возможное, чтобы принятые меры как можно пагубнее отражались на хозяйстве тех крестьян, которые не хотели помогать в борьбе с дезертирами. Но все усилия оказывались тщетными. Крестьянство целых волостей предпочитало выплачивать огромные денежные суммы и лишиться нажитого имущества, чем помогать работникам комиссий.
Чтобы объяснить подобное поведение крестьян, следует разобраться в их отношении к своему хозяйству. Поскольку хозяйство было частью жизни деревенских жителей, они боялись лишиться рабочих рук и потому категорически отказывались выдавать дезертиров и уж тем более вести борьбу с ними. Однако имелись исключения. Так, в июле 1920 г. в Успенской волости Пермского уезда дезертиры, узнав, что военком арестовал их семьи и конфисковал имущество, сами явились и попросили освободить родственников и вернуть имущество, пообещав при этом еще привести дезертиров, что и было исполнено141.
* * *
При проведении мобилизации осенью 1920 г. военные комиссариаты Пермской губернии опять столкнулись с уклонением от призыва с помощью поддельных удостоверений. Правда, на этот раз при определении приблизительного возраста дезертира внимание обращалось не только на год его рождения. В связи с массовостью поддельных документов в приказе войсковым частям и учреждениям Осинского уездного военного комиссара Колегова от 3 сентября говорилось: «Всем волвоенкоматам немедленно произвести проверку документов демобилизованных, обращая внимание, главным образом, на год рождения каждого мобилизованного, его бывший воинский чин, звание, как поступил в ряды Красной армии и партийность. Если демобилизованный хотя и старше 1888 года рождения окажется бывшим унтер-офицером, офицером, чиновником, писарем, поступившим добровольно или призванным профессиональными партийными мобилизациями, то он подлежит немедленной высылке в военкомат, как неправильно демобилизованный»142.
В итоге с помощью поддельных документов стало намного труднее избежать призыва, поскольку во внимание теперь принималась прежняя служба в армии. Приказ исключал возможность дезертирства в принципе. В 1920 г. все, кто по возрасту подлежал ранее мобилизации, уже находились на службе либо дезертировали. То есть многие из тех, кто подлежал мобилизации в Осинском уезде, скорее всего уже имели опыт уклонения и дезертирства в прошлом.
В борьбе с дезертирством некоторые меры принимались вынужденно или вовсе не принимались за невозможностью их практического применения. Так, ввиду нехватки помещений для содержания арестованных «злостных» дезертиров и использования их в составе штрафных команд и штрафных рот арест мог быть заменен конфискацией имущества. 27 сентября 1920 г. председатель Пермской губкомдезертир обратился к пермскому губвоенкому: «Осталась всего лишь одна штрафная рота для содержания злостных дезертиров и одна штрафкоманда, которая в настоящее время переполнена и принимать вновь поступающих дезертиров, принадлежащих к категории злостных, не в силах. Исправдомы, концентрационный лагерь также сообщили нам, что они переполнены и впредь принимать дезертиров не будут. При таком положении наложение каких-либо наказаний на злостных дезертиров (кроме имущественного) не представляется возможным, что идет вразрез распоряжениям Центра и Округа, а потому прошу Вашего ходатайства перед Округом о разрешении сформировать в Перми еще 2 штрафроты и 2 штрафкоманды»143.
На 14 октября дезертиров в одной штрафной роте было 459, а в штрафкоманде – 57. Председатель губкомдезертир отмечал: «Ежедневно из уездов прибывает свыше 50 человек и ввиду неимения мест и перегруженности штрафчастей губкомдезертир вынуждена была большинство из них направлять в запчасть без наказания»144.
В соответствии с приказом Приуральской окркомдезертир от 3 ноября 1920 г., войсковым частям и учреждениям осинского уездного военкомата следовало «в каждом случае полученного извещения о дезертире немедленно, не дожидаясь поимки, конфисковать полностью или частично движимое и недвижимое имущество дезертира и членов семьи, имеющих общие с ними хозяйства… всем дезертирам воинских частей и учреждений… не явившимся по мобилизации… и давшим о себе неверное сведение с целью уклонения…»145.
В качестве метода борьбы с дезертирством, как и ранее, применялась разведка, но она требовала хорошей организации и четкой координации действий с губЧК. С этой целью приказом Центркомдезертир от 11 ноября 1920 г. работникам комиссий предлагалось войти в связь с органами ЧК и комячейками. Под видом дезертиров разведчики должны были выявить местонахождение дезертиров. Затем производились облавы с наложением имущественного взыскания на укрывателей146.
В сводках Пермской губЧК о политическом состоянии Пермской губернии за вторую половину сентября 1920 г. отмечалось: в Кунгурском уезде зарегистрировано 114 дезертиров, задержано – 57, добровольно явилось – 55, из них злостных – 49, незлостных – 65147.
В докладе Осинской уездкомдезертир Пермской губкомдезертир за сентябрь 1920 г. приводятся следующие данные: зарегистрировано 537 дезертиров, задержано – 293, добровольно явилось – 234, из них отправлено и передано в распоряжение уездного военкомата 537 человек148. В том же докладе говорилось, что за период с февраля по ноябрь было проведено 284 облавы, поймано 3430 злостных дезертиров, добровольно явилось 1550149.
Согласно сводке Пермской уездкомдезертир за сентябрь 1920 г., «волости, населенные пролетарским и полупролетарским элементом, непосредственно соприкасаясь с городскими фабрично-заводскими организациями, работают удовлетворительно. Волости же крестьянские: Нижне-Мулинская, Сретенская, Средне-Егвинская, Филатовская, Усть-Горевская, Слудская, Лузинская – плохо, из-за отсутствия опытных руководителей из партийных товарищей. Большая часть состава беспартийная, поэтому работа плоха. В волостях Нижне-Мулинской, Средне-Егвинской, Слудской, Сретенской работа плоха ввиду кулачески настроенного крестьянства и слабости работы местных организаций. Значительного скопления дезертиров в уезде нет. Существуют отдельные единицы таковых, по отношению к которым применяются возможные способы вылавливания. Мелкие кучки вооруженных дезертиров от 10 до 15 человек находятся в следующих волостях: Ново-Рождественской, Пермско-Останинской, Васильевско-Гусаковской, Нижне-Мулинской, Кояново-Лобановской. Дезертирство за отчетный месяц склонно к ухудшению, в связи с уменьшением красноармейского пайка и наступления периода осенних холодов и отсутствия теплого обмундирования и обуви. Настроение общее крестьянства волостей по уезду ниже среднего. Кулачески настроенные следующие волости: Ново-Паинская, Нижне-Муллинская, Ново-Рождественская, Филатовская, Сретенская, Васильевско-Русаковская и особенно Пермско-Останинская, в которой в большинстве видных волостных работников на стороне этого кулачества. Заявлений о невыдаче пособий – 39. В большинстве случаев заявления не подлежат удовлетворению пособием по имущественному положению. Нуждающихся семей по 39 волостям – 4660. Удовлетворено 3960 семей. Причины неудовлетворения семей – лишение пособия за дезертирство из рядов Красной армии члена семьи, отсутствие их в месте жительства или неявка за получением. По мере получения извещений о дезертирах из частей войск семьи лишаются положенных пособий, извещения о нахождении в частях войск права на получение пособия восстанавливаются. Лишенных пособия дезертиров по розыскам уездкмодезертир 182
