обыскивал дом в поисках ловушек.
— Вот и ты, — сказала Вейл с широкой улыбкой. Она потянулась, чтобы сжать руку Нолы. — Я так по тебе скучала.
— Я тоже по тебе скучала. — Нола переплела их пальцы и крепко сжала, боясь отпустить. — Нокс хорошо с тобой обращался?
— Очень хорошо. Он… Нола, он мой человек. — Мечтательное выражение появилось у нее на лице. — Каждый день он рискует жизнью ради меня. Он боготворит меня.
— О, Вейл. Я так счастлива за тебя. — И возможно немного завидует! «Я хочу будущего с моим Бейном!» Он нашел ее записку?
Вейл добавила:
— Мы собираемся найти способ остановить войну и быть вместе.
Можно ли остановить войну?
— Ты передумала принимать знак Позора? Я слышала…
— Ни за что. — Вейл покачала головой. — Я не позволю инопланетной расе управлять нашим миром. Если войну нельзя остановить, я ее выиграю.
И убить Бейна и Зиона? Нола чуть протестующе не закричала.
— А как же Нокс?
— Он примет метку. Или мы найдем другой способ его спасти, — сказала она, затем сменила тему. — Зион хорошо с тобой обращается?
— Да. И Бейн тоже. — Ее избирательный мутизм позволил ей признаться, что Бейн похищал ее три несколько раза и все. так раздражает! Никогда она еще так не нуждалась в совете, и ей было ненавистно, что не может поделиться лучшими из событий, что с ней когда-либо встречались. Бейн. Королевская кровь! Секс. Выздоровление. Неуклюже приняв вертикальное положение, она сказал:
— Что вы, ребята, здесь делаете?
— На лавандовом поле есть бомбы. Нокс вышел, чтобы оставить след из хлебных крошек, по которому придет Эрик.
Мило. «Пусть он умрет с криками».
— В настоящее время все хорошо, — сказал Зион, входя в комнату и опускаясь на диван рядом с Нолой. Он склонил голову на бок и нахмурился. — Полагаю, Нокс прибудет через три… два…
Нокс ворвался через дверь, словно гигантский дверь, пышущий злобой. Засохшая кровь покрывала его бронзовую кожу — почти непристойное зрелище.
Зион вскочил на ноги, направив полуавтоматический пистолет ему в грудь, и ухмыльнулся.
— Рад, что ты смог присоединиться к нам, Нокс. Нам нужно многое обсудить.
На лице Нокса явно читалась боль от предательства. Он свирепо посмотрел на Вейл, прежде чем встретиться лицом к лицу с другим мужчиной. Они выкрикивали оскорбления друг другу, изматывая и без того потрепанные нервы Нолы. Вейл вскочила и встала между ними.
— Парни. Пожалуйста, — сказала она, протягивая руки в стороны. — Сначала поговорите, а потом убивайте. Если мы все еще живы, у нас есть выбор.
Готовая что-то изменить, Нола с трудом встала на ноги. Она сжала запястье Зиона и сказал:
— Если ты обидишь парня моей сестры, я буду крайне недовольна.
— На этот раз я готов рискнуть. — Зион перевел взгляд на Нокса. — Рана на ноге, которую ты нанес мне после собрания, не заживает. Мне это совсем не смешно. — Несмотря на его слова, он опустил пистолет и толкнул Нолу плечом. — Сядь, смертная, и больше не вставай.
Смертная? К чему такое официальное обращение?
Более спокойным тоном он добавил:
— И если ты когда-нибудь снова приблизишься к разгневанному воину или окажешься в центре надвигающейся схватки, я… я…
Ах, вот к чему. Он был слишком злым! Нола подняла бровь и ответила:
— Что, нет достаточно серьезной угрозы?
— Есть. Я скажу Бейну.
Ох. Удар ниже пояса.
— Возможно, ему уже все равно. — Она послала ему воздушный поцелуй средним пальцем, а потом устроилась на диване.
Вейл и Нокс открыто спорили о том, стоит ли доверять Зиону или нет.
— Не вмешивайся и доверься мне, — сказала Вейл. — Я не сделаю ничего, чтобы рискнуть твоей жизнью, жизнью моей сестры или нашим шансом на победу. Или даже твоим шансом на победу. И я понимаю, как противоречиво себя веду, но я хочу, чтобы мы все это пережили.
Нола открыла рот, чтобы признаться, что знала о статусе Вейл, как бойца, но ложь сорвалась быстрее.
— Подожди. Ты участник их войны? Как такое может быть?
Э, что это? Темная Нола не хочет признаваться в том, что знает? Или признание каким-то образом вызовет вопросы о Бейне?
— Я объясню позже, — сказала Вейл, затем сосредоточилась на Ноксе. — Пожалуйста, доверься мне. Я хочу, чтобы мы были вместе, как семья, и не просто выживали, а процветали.
Семья. Вейл и Нокс. Нола — дружелюбный сторонний наблюдатель. Внезапно у нее внутри все сжалось, словно ее бросили в муравейник. «Сначала я потеряла Бейна. Теперь теряю Нолу».
Эти мелочные мысли пристыдили ее.
Нокс вздрогнул. Но через несколько секунд смягчился, его гнев полностью испарился, обнажив бесконечный источник боли.
Ноле не пришлось гадать почему. Она узнала блеск в его глазах: разбитые мечты. Он только кое-что понял о своих отношениях с Вейл, и это нехорошо.
Мягким тоном Нокс закончил спор четырьмя предложениями.
— Мое перемирие с тобой остается в силе, Валерина с Земли. Сейчас и навсегда. Но я не буду сражаться на твоей стороне. Сегодня мы расстанемся, и я буду устранять воинов, окруженный тенями, как и должен.
Вейл замкнулась, явно съедая себя изнутри. Сердце Нолы разбилось. Нокс бросает сестру также, как Нола Бейна! Должно быть, он думает, что сделает хуже, если останется. Любил ли он ее?
Нокс посмотрел на Зиона и сказал:
— Я позабочусь о том, чтобы Вейл добралась до финала. Пока ты охраняешь ее, я не стану на тебя нападать. Если попытаешься остановить меня или как-то навредить ей, я превращу твою смерть в поучительную историю, и даже Семерка содрогнется от отвращения.
О, да. Он любил ее и думал, что своим присутствием причинит ей вред. Нокс решил поставить благополучие Вейл выше собственного счастья, и Нола обожала его за это.
— Согласен, — сказал Зион с кивком, и она задумалась, не приснился ли ему сон и о Ноксе.
Нокс не терял времени даром. Он ушел, ни разу не оглянувшись назад, оставив сильную, некогда недоступную Вейл со слезами. Она уставилась на выход с широко раскрытыми от обиды глазами.
Так ли выглядел Бейн после прочтения записки Нолы? Она сглотнула, чувство вины разорвало ее благие намерения в клочья.
— Мне жаль, Вейл, — сказала она, испытывая боль за любимую сестру. — Очень жаль.
— Нола! —
Безумный голос Бейна взорвался в ее голове, и она едва не выпрыгнула из кожи. В записке она приказала не связываться с ней. Урок усвоен. Приказы нужно произносить вслух.
Вдох, выдох. Нола дрожала, боясь, что услышит его снова… также как боялась, что не услышит. Надежда и ужас вели борьбу внутри нее. Но он больше ничего не сказал, и
