Лена посматривала на суетящегося возле неё мужа и думала о своём женском. Обычно женщины вспоминают о всплесках счастья. О маленьких частичках его. Как правило это первое чувство, поцелуй, свадьба, рождение ребёнка… Вот и у неё с Долговым были эти всплёски. Малюсенькие и она жила этим. Дышать, как и другим хватало. А сейчас её купают не брызги, а море счастья. Причём от первого лучика солнца и до появления звёздного шатра. А потом от променада луны до розового рассвета. Как хорошо! А и мечтать не смела о таком. Знать не знала, что такое возможно тем более в её годы… А так бывает. Бывает! И это хорошо!
Он, посматривая на притихшую жену, присел на край кровати и, чмокнув в нос, принялся упорствовать в попытках накормить её. Лена улыбнулась: "Господи, как хорошо-то! С таким мужиком можно всю жизнь болеть".
ЧАСТЬ 2. ПРАВИЛА ИГРЫ.
В медицинском учреждении, да при процедурах дни тянутся ужасно медленно, но прошли и они. Держать её было не за чем. Лену осмотрев с напутствиями выписали. Она купила календарь с ромашками. Приляпала скотчем его на стену, отметила жирно красным конечную точку, исход девяти месяцев и начала ждать, зачёркивая терпеливо дни, приближающие её к тому счастливому моменту. Много гуляя, она исходила весь старый город вдоль и поперёк и все скверы и парки тоже потоптали её ножки. Наблюдая за мамочками с непоседливыми детьми, улыбалась: "Скоро и ей предстоит подобное, а она уже забыла все навыки. Да и страх берёт, а вдруг не хватит сил. Какие они пока маленькие ангелочки. Глядя на них непременно кажется, что человеку, когда он приходит в этот свет, уготовлено непременно самое прекрасное. Каждая секунда жизни младенца чудесна и неповторима. Откуда же, с какого момента нас подстерегают неприятности? Чего там думать гадать, именно с того, когда мы начинаем пытаться сами принимать решения. Именно этим мы портим всё". Шла медленно, просто наслаждаясь тишиной и покоем. Впереди маячил мужчина в дорогом, хорошо сидящим на нём светлом костюме. Его походка показалась ей знакомой. Вдруг он дёрнулся, словно напоровшись на что-то острое и перевернувшись на спину, как артист в трюковом кино, упал. Подбежавшие двое молодых людей ловко обшарив карманы, что-то переложили к себе и так же магически исчезли, как и появились. Лена, справившись с минутным изумлением, побежала, как позволяло её сегодняшнее положение к нему. Присев на корточки перед лежащим на дороге мужчиной, она в смертельно бледном человеке узнала бывшего генерала Сазонова. Первое, что пришло на ум-сердце, но вскоре Лена поняла свою ошибку. По груди растекалось алым маком пятно. "Кровь!" — пронеслось в мозгу и она, повинуясь инстинкту самосохранения и страха, принялась озираться. Но ничего подозрительного не было. По-прежнему молодые мамочки шли, прогулочным шагом, увлечённо болтая и толкая перед собой коляски. На качелях визжали дети, и нигде даже намёком не промелькнуло лицо злодея. Лена не знала что делать. У генерала дрогнули ресницы.
— Виктор Васильевич? — обрадовавшись, затрясла, генерала она, — держитесь, я сейчас вызову подмогу. С этими словами она принялась жать на кнопки мобильного, но у неё это сейчас плохо получалось.
— Лена, не трать время, — с трудом выговаривая слова, пытался поймать её руку он. — Я не ошибся ведь ты Долгова?
— Да, да. Я Долгова. Нас знакомил Семён Данилович. Но что случилось?
Он пытался что-то сказать. Она прервала дозвонившись, наконец, до «скорой».
— Лена, в носке на правой ноге, вынь кассету. Она дорогого стоит. Виноват, соблазнился. Деньги нужны были на операцию жене.
— Господи о чём вы? — думая, что он бредит, пыталась остановить его она. — Берегите силы. Скоро «скорая» будет.
— Времени нет. Достань, — потребовал он.
Лена подчинилась. В высокий, как гольф носок действительно была спрятана кассета. Лена, вынув, переложила в сумочку.
— Успокойтесь я забрала…
— Я был осторожен и в карман положил пустышку. Уходи они скоро поймут ошибку и вернутся.
— Я не могу оставить вас…
— Уходи. Не будь так упряма. Тебя сам Бог послал. — Всей нашедшейся в нём силёнкой он оттолкнул её. В растерянности Лена отошла за кусты на противоположную сторону аллейки. Услышав сирену «скорой» пошла на встречу. Указала место и опять отошла в подальше, за спины сбежавшихся зевак. Молила о том, чтоб довезли, чтоб выжил. Но Виктор Васильевич умер, ещё по дороге в больницу. О чём известили, позвонив, старые знакомые. "Вот время пришло. Раньше перезванивались по поводу поздравления с праздником или днём рождения. Сейчас — похорон". — Невесело усмехнулась она своим умозаключениям, вспомнив о кассете.
— Никита, у тебя есть тут кассетный магнитофон? — побежала она к Кушниру в кабинет.
— Откуда… А тебе зачем такое барахло, — насторожился он.
— Пойду у Даньки спрошу…, - отрешённо пробормотала она и, повернувшись, отправилась искать сына. — Дань, а Дань слышалось уже на другой половине дома.
Никита, оставив дела, двинул следом. "Не иначе опять какую-то экзотику взрывоопасную надыбала. Это я зря ляпнул про её пресные детективы". Он слышал, как Данька ворчал. Что есть такое старьё, но это только в квартире отца. Что она и работать-то на нём не сможет. Лена буркнула что-то вроде того, мол, не учи учёного и потребовала:
— Отвези меня.
Сын тут же возмутился и с ходу наговорил всяких глупостей, отговорок и всунул даже предложение.
— Мать, что за забубоны. Хочешь старину свою заунывную послушать, скажи, я тебе через интернет найду.
Лена не осталась в долгу и тут же справедливо со своей стороны возмутилась:
— Зачем мне твой интернет. Мне магнитофон нужен.
Сын бегом изобразил умную мину при плохой игре и полез совершенно в другой огород.
— Ну я не знаю, чем тебе помочь. Мне сейчас не до того. Давай попозже. Или вон Никиту попроси. Он всё-таки твой муж. А мне вот кадра этого приготовить к занятиям надо. Такой лоб, а не «бе» не "ме", — хлопнул он по загривку привезённого из больницы бывшего беспризорника Ростика. — Ленивый до чёртиков. Как учиться будет, ума не приложу.
Лена на это только успела пожать плечами: "Что за молодёжь прыткая пошла, расскажут о всем что хочешь, только вот не сделают, что просишь их".
— Справится, репетиторов наймём. — Буркнул Кушнир, вырастая в проёме двери.
Лена обернулась, на стоящего за её спиной, почёсывающего за ухом, Никиту. "Этого мне только не хватало!" Уж без кого она хотела обойтись, так это без него.
А он идя к ней с объятиями балагурил:
— Красота моя, что за болячку ты сама себе опять преобрела?
— Не знаю, — честно призналась она. — Надо послушать. — И раз уж он в курсе предложила:- Давай прокатимся.
— Ну давай, — согласился не раздумывая Никита, правильно считая, что процесс удержать под контролем может только участие в нём.
Обещав Даньке позванивать, парочка отправилась по старым местам. Через час они уже сидели в квартире Долгова. Она в кресле, а он, протирая спиртом двухкассетный магнитофон с памятной пластинкой на углу, подаренный Семёну на сорокалетие.
