Та повернулась к угольной поверхности окна. В отражении стекла на неё смотрела не Шэйла. Она увидела своё лицо — лицо настоящей Ольги.
Глава 36— Леди Хардинг… Леди Хардинг… — прорывалось сквозь сон.
Ольга открыла глаза и обвела непонимающим взглядом склонившиеся над ней лица.
Дворецкий и горничная.
Кажется, она задремала. Приложила ладони к горячему лицу. Услышала:
— Миледи, вам пора идти отдыхать.
Траффорд с величавым достоинством отступил от неё, освобождая проход.
— Ванна готова, — подтвердила Бертина.
Ольга не возражала. Она прихватила книги, лежащие на её коленях, и при выходе из библиотеки бросила взгляд на топку камина. То, что она сожгла свой портрет, ей тоже приснилось?
Проходя мимо зеркала в холле, украдкой посмотрелась в него. Всё было, как и раньше: рост, фигура, причёска, лицо Шэйлы. Прижав ладонь к животу, незаметно погладила его. Плечи расслабленно опустились.
Вот и хорошо, — подумалось с облегчением. Обошлось без магии. Ольге не придётся снова бежать неизвестно куда, плутать по бесконечному лабиринту тупиковых ситуаций. Не придётся изворачиваться и лгать.
Поднявшись на лестничную площадку второго этажа, она слышала, как Траффорд приветствовал вернувшихся хозяев. Была уверена, что никто из них не станет говорить с ней в столь позднее время. Да и о чём говорить? Всё сказано. А формальности, предписанные законом, будут исполнены утром. Она очень на это надеется.
В ванной комнате пахло травами. На немой вопрос хозяйки, Бертина ответила:
— Липовый цвет, полынь и мята. Всё, как вы любите.
Снимая с леди платье, ахнула:
— Да вы горите вся! Вам нельзя в воду.
— Тебе показалось, — часто дышала Ольга, понимая, что с ней что-то не так. — Я чувствую себя отлично, но волосы мыть не будем.
— Вам нужен доктор, — заявила горничная. — Вы промочили ноги, вот и занемогли.
— Скажешь ещё одно слово — уволю, — просипела «виконтесса». — Узнаю, что доложила мистеру Траффорду или проболталась ещё кому-нибудь, при расчёте получишь волчий билет вместо рекомендации.
— Волчий… что? — притихла Бертина.
— Тогда и узнаешь, — спорить с прислугой не было сил. Кружилась голова. — Приготовь горячее молоко с мёдом.
Спалось Ольге плохо. Короткие провалы в сон чередовались длительной бессонницей. Она несколько раз вставала и стояла у окна, глядя на чёрное беззвёздное небо. В ожидании утра вслушивалась в окружающую тишину. Слушала себя. Душа стонала, тяжесть давила на сердце. Жар истязал ослабевшее тело.
Всё же заболела, — ощупывала налившуюся свинцом голову «виконтесса». Как некстати.
Утро не принесло облегчения. Горячий чай казался недостаточно обжигающим, тёплые булочки безвкусными, масло слишком мягким, а джем кислым.
Ольга ждала последнего разговора. Его не избежать. Обратной дороги нет. Она близка к финишу, к которому пробивалась с таким трудом. Ещё немного. Ещё чуть-чуть…
Траффорд пришёл ровно в девять часов. Сухо известив, что его сиятельство ожидает миледи в библиотеке, бесшумно вышел.
Ольга прихватила взятые для чтения, но так и не открытые книги, и последовала за дворецким.
Граф сидел за столом. При её появлении встал.
Она положила стопку книг на край стола, прижала их ладонью. Осмотрелась в поисках Стэнли.
Хорошо, что его нет, — отметила отстранённо.
Не спускала настороженных глаз с мужчины. Знал бы он, как ей тяжело вновь видеть его и после вынужденной лжи делать вид, что ничего не произошло. Как невыносима тяжесть его давящего взора на её лице.
Молчаливое приветствие устроило обоих.
— Прочитайте и подпишите, — подвинул он к ней раскрытую папку, уступая своё место за столом.
Отошёл к окну и с мрачной решимостью повернулся к женщине спиной.
Так легче.
Ему не нужно смотреть на неё, чтобы видеть, как она присела на край кресла и углубилась в чтение. Он слышит её шумное дыхание. До него доходит запах её духов: сладкий и манящий.
Глаза Ольги снова зацепились за ажурную головку ключа в ящике стола. Захотелось убедиться, что ни её портрета, ни чёрной книги с пентаграммой на переплётной крышке в нём нет. Хотелось думать, что всё привиделось.
Она всегда была согласна с тем, что не всё просто и понятно в нашем мире. Можно долго рассуждать о том, существует ли магия на самом деле или это иллюзия, самовнушение, позволяющее выдать желаемое за действительное. Ольга не станет ни с кем спорить на этот счёт. Магия — это ритуал, умение работать с энергетикой человека. Кто-то может с ней обращаться, кто-то нет. Всё зависит от сил, скрытых в нашем подсознании и нашей готовности поверить в это.
Жарко. Она раскраснелась. Шея под волосами вспотела. Платье липло к лопаткам. В висках стучала кровь. Бил озноб.
«Виконтесса» бездумно перебирала бумаги в папке не в силах заставить себя собраться с мыслями.
Договора, ходатайства, мировая сделка, воля сторон, условия…
Плотные листы голубого цвета с гербовыми печатями вызывали неприязнь. Строчки прыгали перед глазами.
Ольга морщила лоб и шевелила губами, перечитывая витиеватые фразы вновь и вновь.
Собрав волю в кулак, упрямо тряхнула головой и отогнала прочь сомнения. Дотошно изучила каждый документ. Не найдя ничего подозрительного и поняв, что уже сейчас можно покинуть особняк, подписала документы. С шумом захлопнула папку и встала. Глянула на прямую, напряжённую спину графа.
Он повернулся к ней:
— На ваше имя в банке Англии открыт счёт. Ежемесячно до завершения бракоразводного процесса вы сможете снимать с него по сто пятьдесят фунтов стерлингов. При вынесении окончательного решения сумма будет пересчитана с учётом произведённых выплат. Украшения виконтессы переданы маркизе Стакей.
Ольга вернулась в комнату и выпроводила Бертину. На душе было пусто. И холодно.
В раздумье распахнула дверцы шкафа и прошлась глазами по полкам: лишняя пара платьев, как и белья с обувью не помешает. Достала саквояж. Тот самый, который вынуждена была оставить на вокзале.
Собралась быстро.
Траффорд вошёл незаметно и невозмутимо сообщил:
— Миледи, экипаж подан, — и вышел.
С ней не пришли проститься. Теперь она для них изгой и общение с ней будет исключительно посредством деловой переписки. О результатах развода её известят.
Не этого ли ты хотела? — устало подметило сознание. За что боролась, на то и напоролась.
Окинув комнату беглым прощальным взглядом, Ольга спустилась в холл.
