— Завтра утром я лечу в Бостон. Я должна закончить однодело.
— Какое дело?
— Освобождение. Мне нужно разорвать последнее звено,которое связывает меня с Майклом. — Тут, впервые за весь сеанс, Мариулыбнулась. — У нас был общий секрет, своего рода залог нашей любви. Яничего не предпринимала, потому что надеялась, что Майкл вернется ко мне, нотеперь я должна поехать туда и довести свое освобождение до конца.
— Ты действительно готова к этому?
— Абсолютно. — Она сказала это так убежденно, чтоФэй ей поверила.
— И ты… правда этого хочешь?
— Да.
— А что, если сказать Майклу, кто ты на самом деле, ипосмотреть, что он предпримет?
Мари вздрогнула, не то от испуга, не то от негодования.
— Нет, Фэй, никогда! Наша любовь умерла. Теперь междунами ничего нет и быть не может. — Она снова вздохнула и посмотрела належащие на коленях руки. — Кроме того, это будет несправедливо поотношению к Питеру.
— Сейчас ты должна думать только о том, что будетсправедливо по отношению к тебе — к Мари Адамсон.
— Именно поэтому я и улетаю в Бостон. Мне хочетсяверить, что после того, как я окончательно разделаюсь со своим прошлым, я смогуполюбить Питера по-настоящему. Он очень хороший человек, Фэй! Он так много дляменя сделал, а я…
— А ты не любишь его.
Эта мысль давно смущала Мари, но, пока она оставалась скрытав глубине ее души, она пугала ее не так сильно, как теперь, когда кто-топосторонний произнес роковые слова вслух. Вздрогнув, Мари вскинула голову.
— Да нет же, я люблю Питера! — воскликнула она сгорячностью.
— Но ты только что говорила…
— Нет, Фэй, я говорила не в этом смысле. Просто,просто… просто все это время между нами стоял Майкл.
— Это слишком похоже на предлог, на обычную отговорку.
— Не знаю, возможно… — Мари долго молчала, потомдобавила:
— В общем, меня все время что-то останавливало. Порой яуже готова была сделать последний шаг, но чего-то все равно не хватало. Должнобыть, подсознательно я продолжала ждать Майкла и поэтому не могла отдатьсясвоему чувству к Питеру целиком. Мне казалось, что я совершаю что-то… неправильное.
— Почему не правильное?
— Почему? — Мари задумалась. — Не знаю…Просто, когда я с Питером, у меня иногда появляется такое ощущение, что онсовсем меня не знает. Нет, Питер, безусловно, знает, что представляет собойМари Адамсон, потому что он создавал меня своими руками и в физическом плане, икак личность, но он понятия не имеет, каким человеком я была до аварии, чтолюбила, каких взглядов придерживалась.
— А разве ты не можешь рассказать ему об этом?
— Могу, но я не уверена, что ему хочется это знать.Питер умеет заставить меня почувствовать, что я любима, но мне кажется, что онделает это не ради меня.
— Да, — согласилась Фэй, — это, конечно, всеочень сложно. Под каждой крышей свои мыши.
— Да, примерно так, — кивнула Мари. — Но яуже говорила, что Питер очень хороший человек, и я не вижу никаких причин,которые помешали бы нам быть вместе.
— Вам ничто и не помешает, за исключением одного. Еслиты все-таки не любишь его…
— Но я люблю, люблю! — Мари так разволновалась,что даже привстала с кресла, но тут же опустилась обратно.
— Тогда расслабься, и пусть все идет своимчередом, — предложила Фэй. — Если возникнут какие-то проблемы, тывсегда можешь прийти ко мне и посоветоваться. Но сначала тебе надо разобраться,что ты на самом деле чувствуешь к Майклу.
— Поэтому-то я так спешу с этой поездкой в Бостон.После нее я буду совершенно свободна.
— Хорошо, поезжай. Только как вернешься — загляни комне еще раз. Договорились?
— Конечно! — воскликнула Мари, не скрывая своейрадости. Каждый визит к Фэй — будь то просто дружеская встреча или сеанспсихоанализа — приносил ей облегчение.
— Тогда удачи тебе…
Посмотрев на часы, Фэй с сожалением встала. Они проговорилибез малого полтора часа, и через час ей нужно было быть в университете, где Фэйвела курс лекций.
— Позвони, когда вернешься во Фриско. Думаю, я сумеювыкроить для тебя часок-другой.
— Обязательно, Фэй.
— Вот и отлично. И не забывай о себе, когда будешь вБостоне. Не давай прошлому терзать тебя. А если будут проблемы — звони мнепрямо оттуда.
Знать, что в любую минуту она может обратиться за помощью кФэй, было очень приятно, и Мари сразу почувствовала прилив уверенности, да и надуше у нее стало легче. Их беседа с Фэй многое расставила по своим местам, иМари чувствовала, что теперь ей будет легче объяснить все Питеру.
Глава 31
— …В Бостон? Но зачем, Мари? Я не понимаю…
Питер ужасно устал и был крайне раздражителен, что,вообще-то, случалось с ним нечасто. Но сегодняшний день выдался очень нелегким.Он провел три сложные операции, а в промежутке между ними ему пришлось присутствоватьна совещании, где обсуждалось строительство нового медицинского центра. Нет,напрасно он согласился стать членом комиссии, консультировавшей архитекторов повсем специальным вопросам, относящимся к медицине. Можно подумать, что у негомало других дел!
— По-моему, — добавил он, с трудом сдерживаяочередной приступ раздражения, — эта твоя поездка — просто глупость.
— Ничего подобного, — отрезала Мари. — Как тыне понимаешь, что я должна поехать! Мне это необходимо. Прошлое почти отпустиломеня, осталось сделать только последнее маленькое усилие.
— Я в этом не уверен. — Питер покачалголовой. — Когда мы чуть не столкнулись с тем «Ягуаром», ты закатилаполуторачасовую истерику. Ты еще не готова, Мари, и сама это знаешь, но вместотого, чтобы договориться с Фэй о дополнительных сеансах, ты срываешься с местаи несешься через всю страну… Зачем?
— Этого я не могу тебе сказать, — серьезноответила Мари. — Но это очень важно для меня.
На его лице отразилось недоверие, и Мари с горячностьюдобавила:
— Ты должен поверить мне, Питер! Поездка окончательноосвободит меня. Я, видишь ли, оставила незаконченным одно дело… Можешь считатьменя глупой, суеверной, какой угодно, но для меня это почти символический акт.Я вернусь послезавтра…
— Я вовсе не считаю тебя глупой, — проворчалПитер. — И все равно тебе не следовало…
— Я должна, — повторила она тихо, но в ее голосезвучала такая решимость, что Питер, который собирался сказать что-то еще,только вздохнул и откинулся на спинку дивана.
