Доновану нечего было сказать. Ну, да, конечно, ониспользовал Дженни, использовал совершенно сознательно, как оружие дляукрощения Кэтрин. Он сам толкнул жену в объятия Эндрю. Ему ли бранить Кэтрин зато, что она потянулась к другому?
— Я должен ехать... и ехать один. Я слишком много наломалдров, и теперь мне пора платить по счету. В конце концов, я могу предложитьсвою жизнь в обмен на их две.
— Лучше было бы и нас прихватить с собой.
— Нет, Иан. Увидев кого-то еще, они ее убьют... Нет, я едуодин!
Иан вздохнул. Никто не мог переубедить Донована, и друзьямолча кивнули, понимая, что его решение не подлежит обсуждению. Когда Донованвышел, Иан и Брайан обменялись понимающими взглядами.
— Иан, ты, как я понимаю, вовсе не собираешься сидеть иждать, пока нашего приятеля прикончат?
— Ты удивительно проницателен, Брайан. Нам следуетпоторопиться. Конечно, Мак-Адам прекрасно владеет мечом, но одна пара рукхорошо... в общем, ты меня понимаешь?
— Итак, мы едем следом?
— Совершенно верно. Когда станет ясно, куда Донованнаправляется, один из нас немедленно переправит весточку Якову. Ну а уж тотнайдет способ ему помочь.
Брайан кивнул. Друзья прошли в конюшни, подождали, покаДонован выедет из замка, и незаметно двинулись за ним.
Мак-Адам пришпоривал коня, невесело думая, что, возможно,это последняя поездка в его жизни. Но выхода не было: ему надо было увидетьКэтрин, сказать, что он ее любит, и, может быть, получить от нее прощение завсе плохое, что привнес в их совместную жизнь. Слова Иана ошеломили его;конечно, он знал отношение Кэтрин к Дженни, но, сам ревнуя жену к Эндрю, полагал,что немного ревности с ее стороны не помешает, и так жестоко ее ранил! Он исейчас не был уверен, что Эндрю не является частью той комбинации, в которуюоказались вовлечены он и его жена.
Донована больше всего озадачивала цель похищения Кэтрин:существовало множество возможностей убить его одного, не впутывая в политикужену и ее сестру. Нет, Кэтрин и Энн всего лишь играли роль приманки, ихпохитители желали вступить в контакт с ним — разумеется, не длятого, чтобы убить верного соратника короля. Может быть, Эндрю Крейтон пытаетсятаким способом рассчитаться за прошлые унижения и поставить его на колени? Вэти мгновения он и в самом деле готов был упасть на колени перед кем угодно имолить о сохранении жизни Кэтрин и ее сестры.
Еще вопрос: неужели Кэтрин способна предать свою страну?Донован всегда считал, что неспособна. Но если она так любит своегоангличанина, то, выходит... неужели предаст?
И снова в памяти всплыли слова записки: «скачите в Хермитиджодин, без спутников». Там, в замке, он станет идеальной мишенью дляарбалетчиков и не сможет защитить себя. Оставалась одна надежда: его вызвали недля того, чтобы тут же убить, а для чего-то большего.
Иан и Брайан скакали лесом, подступающим к дороге, стараясьоставаться незамеченным. При всей любви к другу им не улыбалось стать причинойего гнева. Друзья знали Донована, как свои пять пальцев, и кто-то другой,знающий его не хуже их, сыграл на его безрассудной храбрости и чувстве вины.
— Иан, как ты думаешь, что все это значит?
— Представления не имею. Как я понимаю, Донован подозревает,что к похищению жены приложил руку тот самый английский шпион.
— Но для чего это англичанину? На его месте я ускакал бы ксебе домой, и поминай как звали.
— Не знаю... Разве что между Донованом и англичаниномкакие-то личные счеты. Ну, и потом: шотландец и англичанин. Кошка и собака. —Иан помолчал. — Да мало ли чего еще может быть. Черт! Если бы знать, куда онедет! Но я ничего даже предположить не могу. По этому большаку можно попасть вдесяток мест! Да, но через пару миль, — внезапно оживился Иан, — имеетсяразвилка. Если он свернет налево, то скоро окажется...
— ...В Хермитидже! Еще немного, и мы все узнаем.
Через какое-то время, показавшееся нетерпеливым друзьямвечностью, появилась развилка. Они напряженно всматривались в просвет междудеревьями и с облегчением вздохнули, когда Донован направил свою лошадь налево.Иан, остановившись, обернулся к Брайану.
— Скачи назад и приведи туда воинов, в основном личнуюохрану Донована. Нам нужны люди, которым можно полностью довериться.
— Королю ничего не сообщать?
— Нет, он пошлет целую армию, и девушки будут убиты.Хермитидж — место, где нужно работать умением, а не числом.
— Хорошо, — Брайан натянул поводья, но Иан поймал его заруку:
— Будь предельно осторожен. Мы еще не знаем точно, чтодолжно произойти, и одно неосторожное слово или действие может все погубить:слишком многое поставлено на карту.
— Я буду начеку.
— Ладно. Теперь скачи, будто за тобой гонится сам дьявол.
Брайан кивнул и поскакал назад. Иан почувствовал, как с плечу него начинает спадать камень. Теперь не было необходимости скакать нога вногу за Донованом, он знал все стежки-дорожки к замку и по одной из такихзаячьих тропок рассчитывал пробраться к нему раньше самого Донована.
Мак-Адам постепенно взял себя в руки. Он совершенно непредставлял, что его ждет впереди, но рассчитывал получить ответы на ряд своихвопросов. Если Кэтрин действительно любит Эндрю... Но Донован отмел эту мысль:Кэтрин невиновна, и он может с легким сердцем предложить свою жизнь в обмен наее. Может быть, он успеет ее обнять и сказать то, в чем все это время не желалпризнаться самому себе.
Край солнца выглянул из-за горизонта, и от деревьевпотянулись по дороге длинные синие тени, когда Донован, остановив лошадь,взглянул на темную, зловещую громаду замка Хермитиджа, возвышавшуюся перед ним.
25
Эндрю еще не приходилось испытывать такого потрясения, каксейчас, когда он увидел Кэтрин и Энн во дворе замка. Первым его движением былоброситься к Энн, стиснуть ее в своих руках и целовать, целовать, целовать...Итак, его возлюбленная жива и невредима! Но чувства приходилось держать поднеусыпным контролем, и Эндрю сумел сохранить невозмутимое выражение лица. Судяпо виду Энн, ее пленение не так просто далось Флемингу и Дугласу, и на глазахдевушки сверкали слезы. Про себя Эндрю произнес страшную клятву, и если быФлеминг и Дуглас слышали ее, им стало бы не по себе.
— Какого лешего вы все это устроили? — раздраженно спросилон. — Ничего глупее придумать нельзя было. Теперь вам на хвост сядет самДонован Мак-Адам. Он не из тех, кто терпит в свой адрес оскорбления, тем болееесли речь идет о его жене.
— Ради Донована Мак-Адама вся каша и заварена, — хитроулыбнулся Флеминг. — Они так удачно залетели в наши силки, что я чуть неумер от умиления.
— Не понимаю, — пожал плечами Эндрю, чувствуя на себеизумленные взгляды сестер и догадываясь о страшных подозрениях, которые должныбыли овладеть ими.
