Итак, Лусиан остался на ночь.
Вечером мы с ним отправились на прогулку. Это было предложение Китти. Она знала о наших чувствах друг к другу и догадалась, что нам захочется побыть наедине.
Мы с Лусианом прогулялись по деревне, потом вышли за деревню. Я взяла его под руку, и он прижал мою руку к себе.
— Как хорошо быть с тобой здесь, — сказал он. — Я не мог дождаться, когда приеду сюда. Какие интересные люди!
— Ты сегодня лучше выглядишь, — сказала я ему.
— Мне следовало рассказать тебе все это раньше.
— Вероятно, Крейги подняли тебе настроение. Тебе сейчас немного легче, не так ли? Ты теперь понял, что это, как сказал Джефферсон, всего лишь версия и ты ничего не мог сделать.
— Я не уверен.
— Но ты видишь, как они относятся к той шумихе, которая может подняться после твоего признания?
— Это могло бы реабилитировать имя доктора.
— Только в том случае, если бы это было полностью доказано. А как можно быть в этом уверенным? Джефферсон прав: это только напомнит о преступлении — и все. Большинство людей уже забыли о деле Марлина. О Лусиан, неужели ты не видишь? Нам придется оставить все как есть. Иначе это только всколыхнет воспоминания о давнем деле. Мало кто поверит, что смерть миссис Марлин наступила из-за того, что ты перепутал пилюли. Понимаешь? Мы ничего не можем изменить. Нам придется просто забыть об этом. В любом случае, это была просто случайность. Если бы ты мог сообщить об этом до того, как доктор Марлин умер, все было бы по-другому. Но прошлое невозможно вернуть. Его нужно забыть. И ты забудешь, Лусиан. Я постараюсь, чтобы это произошло.
— Так, значит, ты принимаешь мое предложение?
— С радостью.
— Но совсем недавно ты была не уверена.
— А теперь уверена.
— Ты так внезапно переменила решение?
— Я не понимаю себя. Я полюбила тебя с тех пор, как ты нашел мой кулон. Это вполне естественно. Ты изменил всю мою жизнь. А когда умер отец, я думала, что больше никогда не смогу быть счастлива. Но ты доказал мне, что это не так. Возможно, в этом все дело. Ты спрашиваешь меня, почему я так резко поменяла свое мнение. Думаю, это случилось, когда я увидела, какое тяжелое бремя вины ты взвалил на себя. Ты казался мне таким беззащитным — а не героем, каким я тебя все время представляла. Тебе нужна была помощь. О, думаю, есть сотня причин, почему люди понимают, что они влюблены.
— Кармел, я тоже теперь знаю, что могу быть счастлив. Думаю, мы забудем о прошлом. В любом случае, я могу убедить себя, что это была случайность и я ничего не в силах изменить. Просто замечательно, что ты решила связаться с Китти. Думаю, меня по-прежнему будет охватывать дурное настроение и чувство вины будет иногда отравлять мне жизнь, но теперь рядом ты, Кармел. Я стану напоминать себе об этом. Ты будешь рядом.
— Я буду рядом, — пообещала я. — Мы будем вместе.
— Значит, состоится наша свадьба… вскоре.
— А что скажет твоя мать?
— Она скажет: «Слава Богу!» Ей уже давно хотелось, чтобы я женился. Она из тех женщин, которые предпочитают сами выбирать жен для своих сыновей. И уже некоторое время намекает, что удостоила тебя этой сомнительной чести.
— Не смейся. Это действительно честь для меня, и я хочу этого больше всего на свете.
— Так когда же?
— Думаю, это следует обсудить с твоей матерью.
— Я поговорю с ней, как только вернусь. А на следующие выходные ты должна приехать к нам, чтобы мы могли составить план.
Я была счастлива. Я думала, что больше никогда не смогу испытать счастья и буду оплакивать Тоби всю свою жизнь, а Лусиан будет помнить, что из-за глупой случайности он, возможно, виновен в смерти двух человек. И это нельзя изменить. Но мы есть друг у друга. Он станет утешать меня, а я буду рядом с ним, когда его станут мучить страхи.
Мы должны быть счастливы. Мы вместе будем строить нашу жизнь. Мы знаем, чего хотим, и намерены делать все, что в наших силах, чтобы добиться этого.
Вернувшись с прогулки, мы услышали в доме какой-то шум. Аделина была сильно взволнована.
— Это опасно! — говорила она. — Кто-нибудь может упасть. Вы же знаете, что случилось с той дамой в Гарстон Тауэрз!
— Там все было иначе, — успокаивала ее Китти. — Там был парапет на крепостной стене замка. — Она повернулась ко мне. — Ничего страшного. Расшатался один из столбов в балконных перилах. Аделина только что заметила это. — Китти улыбнулась и приподняла брови, давая понять, что Аделина легко впадает в панику из-за таких вещей. — С минуты на минуту из конюшни придет Том. Он быстро все починит.
— Давайте я посмотрю, — предложил Лусиан.
— Не стоит беспокоиться, — ответила Китти.
— О, но я все же взгляну.
Мы поднялись в мою комнату. Оказалось, что речь шла именно о том балконе, который соединял наши с Аделиной комнаты.
— Где это? — спросил Лусиан. — А, вижу. — Он опустился на колени и осмотрел сломанный столб. Тот зашатался, как только Лусиан прикоснулся к нему.
— Обычно Том с легкостью чинит такие столбы, — сказала Китти.
— Это опасно! — воскликнула Аделина. — Кто-нибудь может упасть. Как та дама в Гарстон Тауэрз.
Я услышала, как Эдвина позвала Аделину, и та тотчас забыла о столбе и пошла к девочке.
— Аделина всегда тревожится из-за того, что производит на нее сильное впечатление. Случай в Гарстон Тауэрз поразил ее воображение. Она часто вспоминает о нем. Том вскоре починит эти перила, а пока лучше всего держаться от них подальше.
Пришел Том. Он осмотрел перила и согласился с Лусианом. Том сказал, что лучше всего поставить новый столб. Он позовет кузнеца Хили, и тот все сделает. Через несколько дней все будет в порядке. А пока Том собирался немного укрепить столб.
Вечером, переодеваясь к ужину, я снова почувствовала, что за мной наблюдают. Но на этот раз я не удивилась, увидев Аделину у балконной двери.
— Привет, — сказала она. — Тебе здесь нравится?
— Да, спасибо, Аделина.
— Тебя долго не было.
— Да, долго.
— А зачем ты теперь приехала? Ты хочешь что-то рассказать Китти?
— Нет, просто повидаться с ней. Мы ведь всегда были с ней дружны. Разве ты не помнишь?
— Да, я помню все. Ты знаешь о леди Гарстон?
— Только то, что услышала от тебя.
— Это случилось в Гарстоне. Гарстон — это замок… очень большой. Она часто ходила по крепостному валу. Ты знаешь, что такое крепостной вал?
— Да.
— Там было очень опасно, и они поставили ограждение. Раньше люди стояли там и лили на головы захватчиков расплавленную смолу.
