Андрей поцеловал ей руку, положил на край стола букет солнечно-оранжевых цветов и, бросив на Рэй вопросительный взгляд, забарабанил пальцами по столу.
— Анна Михайловна, я жду ваших указаний: лекарства, продукты… что вам нужно?..
Анна Михайловна смущенно затеребила края кофты;
— Брось, Андрюшенька, благодарю! Я уже поправилась, да и не оставили меня тут без опеки…
Она подозвала Рэй, уже собирающую в коридоре свой нехитрый багаж.
— Куда это вы, Леночка?
Рэй, очередной раз вздрогнув от своего имени, потопталась на месте.
— Да я это… Пора мне уже возвращаться…
— Леночка, это Андрей — Алисин жених!
Андрей закашлялся и произнес вполголоса:
— Будьте милосердны, Анна Михайловна, она же все отменила.,.
Анна Михайловна нахмурилась, и на ее лице впервые за последние три дня появилось выражение воли, негодования и протеста, она с силой махнула указательным пальцем, будто рассекла им в воздухе невидимую нить.
— Глупости это все! Не могла Алиса эту особу полюбить, тебя она любит! И точка! Это дурман какой-то, Андрюша, это затмение!.. — Она отдышалась. — Вот, кстати, Лена — Алисина знакомая из Москвы.
Повисла пауза: Рэй, сидя на кушетке, смотрела на Андрея из полумрака коридора, он выдавил из себя: «Очень приятно» и недоуменно посмотрел на хозяйку, Анна Михайловна пояснила:
— Это, конечно, не та; это просто знакомая, приятельница…
— Пойду я, пожалуй, Анна Михайловна, выздоравливайте! — Голос Рэй прозвучал так громко и холодно, что Андрей вздрогнул.
Рэй наскоро простилась с виновато-благодарным взглядом Алисиной бабушки и, выйдя на лестничную площадку, выдохнула, прислушиваясь к тяжести в левой стороне груди.
— Алиса, Алиса… — Рэй тихо выпустила это имя наружу, тщетно пытаясь понять задавившую ее пустоту.
Все эти дни в доме Алисы Рэй спала на ее кровати, сидела за ее столом, разглядывала вещи в ее шкафу и пила чай возле постели ее бабушки — она погрузилась в мир Алисы, и он казался уютным, тихим, спокойным, наполненным. А она-то ехала сюда с желанием предложить Алисе себя вместе со своим миром! Но сейчас ее собственный мир казался ей ничтожным и недостойным того, чтобы быть подаренным такой девушке… Но девушка, эта девушка зачем-то бросила свой уютный мир, и где она сейчас? Она с Кирш, конечно, с Кирш, которую Рэй знает как саму себя, с Кирш, которая идет по женским сердцам, как по камням мостовой, и наверняка раздавит Алису. Рэй не рвалась выйти из подъезда: там, за порогом, надо куда-то идти, а куда ей идти?.. Она вспомнила, что ее уже нет, что она похоронена единственным живым родственником и никому не нужна на этой земле, даже себе…
Это как застарелая болезнь, о которой на время забываешь, — вспомнить о своем разладе с миром. Рэй с новой тяжестью ощутила, что ее окружает абсурд гораздо большего масштаба, чем ей казалось, когда она видела его в двух ипостасях: не знать, чего хочешь от жизни, и не разобраться с тем, чью же вести жизнь: женскую или мужскую, словно ты актер, которому дали роль без имени.
Нелепо звучит это: «вести жизнь». Будто жизнь и вправду игра, а человек — это нападающий на футбольном поле. Да еще это глупое сочетание; «женская» или «мужская» жизнь. Какая, в самом деле, разница?! Рэй раздумывала об этом лет десять назад, а теперь, когда она стояла, привалившись спиной к чужой двери, ей было уже совеем безразлично, есть ли какая-то несправедливость в том, что слова «жизнь» и «смерть» женского рода, а «смысл», который скрыт в обеих, — мужского… Ей было все равно — мужчина она или женщина: она просто хотела жить в уютном мире и понимала, что его нет… Нет мира, желающего вместить Рэй, а значит, нет и Рэй… Что, Алиса вернулась? Рэй вздрогнула: по лестнице спускалась какая-то девушка с мешком мусора.
— Что?
— Ну вы вроде Алису окликали?
Люба остановилась напротив Рэй и внимательно оглядела ее, пытаясь сделать свой взгляд, скользящий с лица на руки и на ботинки, как можно более безразличным.
Ничего не ответив, Рэй развернулась иначала спускаться.
— Погодите, — окликнула ее назойливая особа, — вы, наверное, из Москвы?
Рэй, не оглядываясь, кивнула.
— Это вы та самая Кирш? — Любин голос звучал звонко и еще более настойчиво.
Рэй передернуло, и она быстро побежала по лестнице; только когда входная дверь хлопнула, она почувствовала облегчение и рывком застегнула молнию на куртке.
Рэй шла по Питеру так же безучастно, как неторопливый мокрый снег, и, если его тяжелые хлопья попадали ей за воротник, обжигая холодом голую шею, Рэй даже лень было поежиться.
Завернув за угол, Рэй остановилась: вспомнился один случайный адрес.
На окраине Питер выглядел еще более сумрачным. Несколько человек неясного пола стояли, тихо переговариваясь, у черной металлической двери и, увидев подходящую к ним Рэй, замолчали. Она подошла вплотную к двери и дернула ручку.
— Рано еще, закрыто, — услышала Рэй справа от себя чей-то хрипловатый голос и, оглянувшись на него, увидела несколько, как ей показалось, одинаковых лиц.
Она прислонилась затылком к холодному металлу и прикрыла глаза.
— Хреново? — поинтересовался тот же хриплый голос. — Шмали хочешь?
Рэй замотала головой,
— Ты одна, без подруги?
— Без.
— Ничего, найдешь.
Рэй промолчала и снова прикрыла глаза.
— Не местная?
— Из Москвы.
Девушки присвистнули, и уже другой, бархатно-низкий голос удивился;
— Там-то больше мест, где можно познакомиться, это в Питере лсеби-тусовок раз-два — и обчелся!
— Я не лесбиянка. — Рэй оторвалась от двери и посмотрела наконец на своих собеседниц. Одна из них откашлялась в кулак и пробасила:
— А я-то думала, лесбиянка — это женщина, которая спит с женщинами; ы что, типа, не женщина?
— Нет.
Пару секунд они удивленно молчали, потом одна из них усмехнулась:
— Ага, ну да, конечно, не парься, тут все свои! Знаем: «женщина» — это для буча оскорбление!
— А кто тут бучи?! — Девушка с бесцветными ресницами задиристо вскинула на приятельницу курносый нос и, наморщив лоб, искоса посмотрела на Рэй из-под короткой челки.
Одна из говорящих присела на корточки и, закурив, снова пробасила:
— Че тут пиздодельную философию разводить: буч — это не лесбиянка, это педо-мужик, она права.
— Да нет, это, скорей, не-до-ба-ба! — засмеялась другая девушка.
— Слушай, а ты мне нравишься: молчишь, как партизан! — Девушка с хриплым голосом решительно подошла к Рэй под пристальным взглядом той, что присела закурить.
