— Вам, должно быть, нелегко увидеть ее такой. Судья зажмурил глаза.
— Не можете представить, что это за боль.
— И вы уверены, что это ваша жена?
Он открыл глаза и с упреком посмотрел на Дункана:
— Вне всяких сомнений.
— Судья Лэрд, я не хочу спорить с вами. Просто людям случалось неверно идентифицировать тела. Вас бы не вызвали сюда, если бы ситуация не была такой трагичной. Вы были напуганы, эмоционально и физически истощены. В таких обстоятельствах легко ошибиться.
— Я не ошибся. Доктор Брукс рассказал вам о родинке?
— Да.
— Я не мог ее спутать.
— Разумеется. В любом случае мы окончательно убедимся, когда получим записи зубной формы.
— Конечно. Завтра я предоставлю доктору Бруксу все, что ему нужно. — Он посмотрел на закрытое простыней тело. — О, как бы я желал ошибиться. Но увы — это Элиза. — Он наклонился к руке, которую сжимал в своих ладонях. Она была мертвенно-белого цвета и — Дункан знал это — холодная и омерзительная на ощупь. Судья поцеловал ее. Выпрямившись, он сказал: — Очень сложно быть государственным служащим, когда у тебя личное несчастье.
— Даже в своем горе вы остаетесь в центре внимания, — сказал Дункан, поняв, к чему тот клонит.
— Пресса, я думаю, уже поджидает у входа.
— Исчезновение вашей жены наделало шума. Теперь пора поставить точку.
— Сейчас я не могу общаться с прессой. И потом, я хочу побыть с Элизой как можно дольше, пока доктор Брукс не начнет вскрытие. — Голос изменил ему. Судья закрыл глаза рукой.
Дункан обогнул каталку и подошел к судье.
— Судья, я уверен, что доктор Брукс подождет столько, сколько вам будет нужно. Мы выставим снаружи охрану, чтобы оградить вас от прессы, когда вы будете уходить. А пока пусть с ними разбирается отдел по связям с общественностью.
Он повернулся, чтобы уйти, но судья остановил его:
— Детектив Хэтчер, мы с вами сначала немного не поладили. Должен вам сказать, что вы были необычайно деликатны со мной, пока длился весь этот кошмар. Знайте, что я высоко ценю все, что вы сделали для меня и жены.
Дункан пожал протянутую ему руку. Но, глядя судье в глаза, он думал: «Далеко не все, что я сделал для твоей жены, ты бы оценил так высоко, ах ты, лживый сукин сын».
Она сидела на полу в ванной комнате, где он приковал ее наручниками к стоку под раковиной. Когда он потащил ее в ванную и надел наручники, она сопротивлялась, как тигрица. Она умоляла его не оставлять ее здесь, но он ушел. Сказал, что это для ее же безопасности. На самом деле Дункан боялся, что она обманет его и снова сбежит.
Он по-прежнему думал, что она в сговоре с Савичем. Перед тем как выйти из дома, он установил сигнализацию. Хотя по возвращении лампочки на панели светились как обычно, не зарегистрировав вторжения, он поднялся по лестнице, держа наготове пистолет.
Она была одна, в той же позе, в какой он ее оставил, только больше не сердилась. Или просто была слишком измотана, чтобы наброситься на него, когда он присел и расстегнул наручники. Он помог ей встать на ноги.
— Что случилось? — спросила она. Он подождал, пока она помассирует затекшие запястья, потом снова надел наручники. — О, пожалуйста, не надо, — умоляюще сказала она, пока он щелкал замком. — Зачем?
— Мне так спокойней.
— Ты мне по-прежнему не веришь?
Он заглянул в шкаф, достал сумку из грубой ткани, бросил ее на кровать и раскрыл «молнию».
— Кроме дождевика, с собой что-нибудь есть?
— Нет. Ты видел Като?
— Да. Видел.
— Где?
— В морге.
— И он опознал мой труп?
— Там были твои часы.
— Наполи заставил меня снять их и отдать ему.
— В машине их не было.
— Тогда, вероятно, их унес Савич.
— Вероятно. — Ему о многом надо было узнать, но только после того, как они уедут в безопасное место. — Где ты была эти десять дней? — спросил он, открывая один за другим ящики комода и зашвыривая вещи в сумку.
— В доме на Хилтон-Хэд. Я сняла его полгода назад, заплатила сразу за год вперед, но впервые воспользовалась им только на прошлой неделе.
— Как ты добралась до острова?
— Некоторое время назад я купила себе подержанный автомобиль и оставила на платной стоянке. Так я могла быстро уехать, если бы мне понадобилось. Той ночью я дошла туда пешком от моста.
Он замер и посмотрел на нее.
— А потом вернулась? — Один из маршрутов на остров проходил через мост Талмадж.
— Нет. Свернула на шоссе.
— Вернуться через мост было бы слишком большой наглостью, даже для тебя, — съязвил он. И продолжил сборы. — Как ты сумела раздобыть дом, машину и все остальное, если муж приставил Наполи за тобой следить?
— Наверное, постоянного наблюдения не было.
Или Наполи утаил часть информации, чтобы позже выложить судье как новую ставку в игре и еще обогатиться.
— Где теперь машина?
— На прежнем месте. Сегодня вечером я узнала из новостей, что поиски прекращены, и вернулась с Хилтон-Хэд. Оставила машину на платной стоянке и пешком пришла сюда.
— Аренда дома и машины. Да от этого останется целая кипа документов. Их даже слепой без труда отыщет.
— Почему же тогда никто не отыскал их, пока меня не было?
— Очко в твою пользу, — кисло согласился Дункан. — Но я не хочу рисковать. Ты должна оставаться в тени.
— Сколько?
— Пока я не придумаю, что делать.
— Со мной?
— Со всем. Твой муж предоставил труп, чтобы мы перестали тебя искать и закрыли дело. Мне нужно выяснить, почему.
— Пожалуйста, не называй его моим мужем.
— Вы с ним женаты.
— Я его презираю.
Несколько секунд он смотрел ей в глаза, потом ушел в ванную и собрал из шкафчика туалетные принадлежности.
— Как ты провернула эти сделки? Дом, машину?
— Под вымышленными именами. Я купила машину с рук в Южной Каролине. Там она и зарегистрирована. Като ничего про это не знает. Я уверена.
— А я нет, — сказал он, ссыпав туалетные принадлежности в сумку поверх одежды. — Мне это не нравится.
Он заглянул в шкаф, проверил, не оставил ли чего важного, потом забрал с верхней полки пистолет и коробку с пулями. Положил их в сумку и застегнул «молнию».
Затем огляделся, думая, увидит ли он эту комнату снова. Но времени на сентиментальные размышления не было. Он подобрал плащ Элизы и отдал ей в скованные наручниками руки.
