разве вам есть что скрывать?
— Что вы, я могу повторить ту историю, когда меня пытались убить, но мой друг закрыл меня своим телом. Вы бы лучше о нем рассказали…
— Отлично! Каковы были ваши чувства, когда на вас направили ствол?..
Город тогда действительно знатно тряхнуло. Настоящий штурм строительного комбината, который Череп сделал своей базой и перевалочным пунктом наркотрафика. Еще и лабораторию, как я и думал, там организовал. Этого хватило, чтобы упечь его всерьез и надолго. Даже без попытки грохнуть меня и отобрать завод. А еще… Его ведь сами бандиты приговорили, как я позже узнал. Только чекисты моими стараниями их опередили. Поэтому «контуженный» так легко сдался и начал со скоростью пулемета давать признательные показания — чтобы не сдохнуть… Это мне Чумаков объяснил. Отмазался бы Череп, откупился бы, и люди Вано или Севера его бы добили. А так он будет сидеть в тюрьме в относительной безопасности. Но именно в относительной, подчеркнул чекист. Я не стал уточнять, но слышал, что на зонах людей тоже приговаривают по понятиям. Потом раз, и заточка в печени…
Кстати, салон Судакова сожгли по его приказу. Хотел все свалить на меня, убрать с дороги, тем самым подставить Севера и… Потом, по его мнению, мне ничего бы и не осталось, кроме как отдать ему бизнес, предварительно унизившись и затем отправившись на тот свет. Ха, наивный! Я туда уже заглянул, и мне не понравилось. Ромаху вот все же немного жалко. Дураком он был редкостным, и убрали его по той же причине — ввязался в эти интриги, еще и детей чуть не угробил. Но заслужил ли он такую ужасную смерть в двадцать лет? Я думаю, нет.
— Саня, ну что, как у нас тут? — я впервые за много часов отвлекся и нашел начальника охраны, который даже на фуршете работал.
— Все под контролем, Камень, — улыбнулся тот. — Только это…
— Что?
— У меня все из головы не идет, — Саня зашептал, оглядываясь по сторонам. — Тогда, возле зала. Это же я должен был тебя закрыть, и мы с Дюсом тупанули… Тебя же грохнуть могли.
— Саня, не смей так говорить…
— Как есть. Я начальник охраны и службы безопасности.
— Дружище, — я решительно схватил его за плечо. — Прими этот факт просто как урок. Безопасность — это тоже наука. И тебе ее постигать, потому что другого кого-то на твоем месте не вижу. Но это не значит, что нужно расслабиться. Наоборот, теперь у тебя задача поставить все на такой уровень, чтобы «Сбербанк» позавидовал. Верю, что справишься. А теперь… Смотри, сколько официанток красивых, а ты у нас до сих пор один.
— Ты тоже, — ухмыльнулся Саня. — О, кстати, посмотри…
— Привет, ребята! — Ника была ослепительна. Новое платье, туфли, распущенные волосы. — Вадим, наконец-то к тебе пробилась. Как президент, ей-богу! Тебе от Маши большой привет.
— Спасибо, и ей тоже, — улыбнулся я. — Скажи, пусть не стесняется и сама заходит.
— Да у нее дел, как обычно, — Ника махнула рукой. — Ты же знаешь.
— Знаю.
— Спасибо тебе, кстати, — вдруг сказала девушка. — За то, что пригласил…
— Я тебя умоляю, — расслабился я. — Это вечеринка не только для прессы, но и для моих друзей.
Если Ника и переживала по поводу нашего разрыва, то виду не показывала и держалась максимально нейтрально.
— И все же, — она упрямо вздернула носик. — Не могу не задать вопрос. Почему только Череп? Я же понимаю, ты как-то причастен к его аресту… Но как же другие? Этот Север, Вано и как их там, остальных…
— Ника, — я посмотрел на нее. — Понимаю, ты за мир во всем мире, но жизнь… Она сложнее, чем мы ее представляем. Я даже не говорю о том, что под других бандитов пришлось бы много и долго копать, причем скорее всего безрезультатно. Это Череп обнаглел и вышел за рамки, чем себя и погубил. И мэр Кондратюк с Дядей Гошей за компанию. Но давай представим, что чекисты закрыли бы и других. Думаешь, все бы сразу поменялось? Вокруг бы запрыгали пони с единорогами? Увы. Ушли бы эти, на их место пришли бы другие. А так они на крючке, и с привычным врагом сосуществовать проще, чем ждать непонятно чего от новых.
— Понятно, — чуть помедлив, ответила Ника. — Все же твое пальто еще менее белое. Извини, но как есть.
— Я услышал.
Саня, стоявший рядом, насупился, но держался. Не стал влезать, спорить и защищать меня. И правильно сделал.
— Ладно, друзья, веселитесь, — я решил закруглить неловкий момент. — А меня Жириновский ждет, еще что-то обсудить хочет.
Точнее, я с ним, но это уже и неважно. Будем с ним говорить о контакт-центре, и первым заказом будет телефонный опрос в преддверии выборов в Госдуму. Я же не собираюсь останавливаться только на производстве приставок. В конце концов, времени у меня еще целая вторая жизнь.
* * *
Набережная Каменки, 21 октября
Утки меня уже узнавали. А может, просто хотели жрать. Вот и мчались наперерез, отталкивая друг друга, чтобы урвать кусочек побольше. Жизнь в Новокаменске менялась, и эти изменения буквально носились в воздухе. Людей на улицах стало больше, а еще нам теперь часто звонили из соседних поселков и деревень — люди рвались работать. Пока мы не могли взять всех, но после ошеломляющего успеха открытия завода с участием китайцев и видных московских политиков, еще и со звездными журналистами, меня осаждали инвесторы, которые хотели вложиться в «Кибертроникс». Дюс как раз продумывал систему франшизы. А еще мне позвонил губернатор и предложил бюджетное софинансирование. Грех было не воспользоваться.
— Клюет? — запах «Шанели» выдал ее раньше, чем она начала говорить.
— В дождь даже лучше, а еще, говорят, мотыль до сих пор безотказный.
Я повернулся и заглянул в смеющиеся глаза. Какой там дождь, на ее темных волосах снежинки копятся и не тают. Замерзнет, и что с ней потом делать?
— Прости, что не заглянула потом, дела были.
— Да не больно-то и хотелось, — я усмехнулся и тут же заслужил тычок в грудь.
Интересно, мне для этого была дана вторая жизнь? Чтобы я понял, как близко порой те самые, и как долго мы их не замечаем? Почему гоняться за призраками
