губернии и за ее пределы. В данном случае А. В. Макаров, как правило, сопровождавший государя, выступал в качестве информанта для А. Д. Меншикова. Он делился с князем планами царя, составлял росписи, где и сколько подвод и станов нужно расставить. Александр Данилович брал на себя все заботы по практической организации подвод[1091]. Например, в январе-феврале 1718 г. князь и кабинет-секретарь планировали систему подвод для переезда Петра I из Москвы в Олонец[1092]. А. Д. Меншиков сообщал А. В. Макарову о том, что станы для приема государя и государыни учреждены, подводы сделаны и все необходимые указы вице-губернатору отправлены[1093]. Одновременно он интересовался, поедет ли Екатерина Алексеевна вместе с Петром I или отправится позже, планируют ли другие персоны последовать за государем к Олонцу или же прямо в Санкт-Петербург[1094]. А. В. Макаров в ответ подробно намечал князю путь государя, а за ним государыни, следовавшей в столицу[1095], и даже пытался непосредственно участвовать в процессе расстановки подвод, отправляя по новгородской дороге курьера Буховецкого[1096]. После того как все было организовано и спланировано, А. Д. Меншиков с определенной долей назойливости расспрашивал кабинет-секретаря о дате выезда царской четы из Москвы[1097]. К слову, А. В. Макаров обращался к А. Д. Меншикову с поручением организовать подводы не только для государя и государыни, но и для других лиц, отправлявшихся с важными миссиями, – к примеру, для В. Н. Татищева[1098].
Заключая освещение деловых отношений, сложившихся между кабинет-секретарем А. В. Макаровым и генерал-губернатором А. Д. Меншиковым, отметим, что устойчивые контакты государственных деятелей были обусловлены сферой их широкой служебной компетенции. Количественный анализ корреспонденции наглядно показывает, что наиболее оживленная переписка по деловым вопросам происходила между ними в 1716–1718 гг. В центре внимания А. В. Макарова и А. Д. Меншикова находились такие аспекты государственной жизни, как строительные работы в Санкт-Петербурге, Петергофе, Стрельне, Дубках, Ревеле, Риге, Кроншлоте, на о. Котлин, внешнеполитические события и ход посольства Петра в Европу 1716–1717 гг., военные действия и победы российского оружия, повседневная жизнь государя и его семьи. К 1719 г. интенсивность переписки по приведенным выше вопросам постепенно угасала, а на первый план начали выходить частные проблемы, которые А. Д. Меншиков (прежде всего) и А. В. Макаров пытались решить с помощью друг друга. При этом имеющиеся в нашем распоряжении материалы показывают, что деловые связи Алексея Васильевича и Александра Даниловича базировались на принципе сотрудничества. А. В. Макаров выполнял, скорее, контролирующие и посреднические (между государем и князем) функции. А. Д. Меншиков отвечал за практическую реализацию царских вердиктов и коммуникацию с конкретными исполнителями. Князь активно пользовался политическими ресурсами (близостью к государю и его доверием) лояльного к себе А. В. Макарова, пытаясь ускорить процесс принятия решений или донести до Петра I свои убеждения, а кабинет-секретарь старался по возможности ему помочь (если это не противоречило его собственным и государственным интересам). Так или иначе сотрудничество государственных деятелей работало не только на их личные амбиции, но и на государственное благо, способствуя наиболее эффективному решению насущных управленческих задач.
Глава 3
Приятель или благодарный слуга?
Личные отношения, не связанные со служебными обязанностями, складывались между А. В. Макаровым и А. Д. Меншиковым параллельно с упрочением их деловых связей и ростом политического влияния кабинет-секретаря. В целом взаимоотношения Алексея Васильевича с другими петровскими соратниками в отечественной и тем более зарубежной историографии рассмотрены крайне поверхностно. Говоря о месте А. В. Макарова среди политической элиты начала XVIII в., авторы исторических трудов приводят факты его посреднической деятельности, акцентируют внимание на выгоде, которую извлекали петровские соратники, обращаясь к кабинет-секретарю за помощью и «предстательством»[1099]. При этом дискутируется вопрос, мог ли А. В. Макаров влиять на решение государя и прислушивался ли Петр к мнению кабинет-секретаря. Так, Н. И. Павленко и Е. В. Анисимов отмечали значительную роль А. В. Макарова в процессе выработки и принятии политических решений, доверие царя к его мнению. В противоположность Я. А. Лазарев отзывается о А. В. Макарове как о «техническом персонаже», занимавшемся передачей сведений от Петра к его соратникам и наоборот[1100]. Попытки дать оценку деятельности кабинет-секретаря позволили наметить направления социальных связей, однако не привели к выработке системного представления о степени и масштабах его политического влияния, принадлежности к той или иной «партии», механизмах поведения и извлекаемой выгоде.
Отношения А. В. Макаров и А. Д. Меншикова рассматриваются в аналогичном контексте. Исследователи единодушно склоняются к тому, что кабинет-секретарь был чуть ли не единственным человеком (за исключением Екатерины Алексеевны), кто поддерживал князя на протяжении всего петровского правления. Как правило, преданность Алексея Васильевича связывается с чувством благодарности за протекцию, которую А. Д. Меншиков оказывал ему в 1703–1704 гг. во время службы в Ингерманландской (Ижорской) канцелярии[1101]. Кроме того, по мнению С. М. Троицкого, в судьбе государственных деятелей имелось много общего, поскольку оба сделали головокружительную карьеру благодаря личным способностям, преданности Петру I и его фавору. Будучи «низкого» происхождения, они «оказались жадными, ловкими, предприимчивыми дельцами, вплоть до своего падения продолжавшими всевозможными способами округлять владения и увеличивать доходы»[1102]. Близость к государю объединяла князя и кабинет-секретаря и сделала их союзниками в ключевых событиях петровского правления. Так, П. Бушкович прослеживает взаимодействие царских соратников по ходу дела царевича Алексея. Он описывает следующую сцену, произошедшую на свадьбе сына И. А. Мусина-Пушкина: закончив разговоры о шведско-русских мирных переговорах, Петр I встал из-за стола, отвел в сторону А. Д. Меншикова и А. В. Макарова и дал им какие-то указания, от которых князь помрачнел; вскоре после этого в Санкт-Петербургскую крепость были доставлены В. В. и. М. В. Долгоруковы, А. П. Лопухин, И. Афанасьев, Ефросинья и ее брат А. Ф. Лопухин, а следствие по делу царевича Алексея было возобновлено в более строгом варианте[1103]. В противоположность принадлежность к противоборствующим лагерям А. В. Макарова и А. Д. Меншикова в конфликте А. А. Курбатова с братьями Соловьевыми охарактеризовал Д. О. Серов. Он обращал внимание на то, что Соловьевы «являлись в полном смысле “креатурами” Меншикова», а А. В. Макаров долгое время помогал А. А. Курбатову, противостоящему им[1104]. Отдельным сюжетом, наглядно отразившим взаимоотношения двух государственных деятелей, являлось знаменитое Почепское дело князя А. Д. Меншикова, в котором А. В. Макаров сыграл важную роль. Имя кабинет-секретаря называют среди тех, кто способствовал затягиванию дела, покрывал земельные захваты А. Д. Меншикова на Украине, заступался за князя перед государем[1105].
На данный момент наиболее подробно отношения А. В. Макарова и А. Д.
