им баланс акционеры не утвердили, то какие в этом случае могут быть дивиденды. И будет опять эта молодежь завтраками кормить, а разве можно сейчас за что-то поручиться: через три месяца не знаешь, что будет, а на год вперед вообще не загадываешь.
Фира принесла им по маленькой рюмочке десятилетнего коньяка, и мужчины выпили за здоровье.
– Лехаим160, дорогой Аарон. Долгих лет тебе.
– И тебе, и жене твоей желаю здравствовать.
– Так вот, возможно, я понимаю, откуда там в «Полимеде» ветер дует. У меня есть туда заходы. Скажи, Аарон, а сколько акций ты готов продать по рыночной цене, чтобы стоимость остальных поднялась?
– Не знаю, наверное, половину. А на сколько поднимется стоимость?
– О, это сложный вопрос. Но я, полагаю, знаком с этой Лидией Георгиевной, и если она приобрела десять процентов акций, то, значит, у контролируемой ею структуры есть в этом деле интерес. А это важно, потому что твой остаток можно, например, отконвертировать в привилегированные акции, а четыре процента при этом ты продашь по текущей рыночной цене.
– Да, ты видел эту рыночную цену? В двадцать раз ниже цены первичного размещения. Вот вам и отскок!
– Аарон, если ты сомневаешься, то не участвуй. Может быть, рыночная цена поднимется и у тебя все станет хорошо. Я просто хотел тебе помочь.
– О, Моисей, не обижайся. Конечно, я хочу, чтобы ты мне помог. Правильно ли я тебя понял: я отдаю четыре процента по рыночной цене, и оставшиеся три процента ты мне помогаешь конвертировать в привилегированные акции с гарантированным доходом?
– Да, все верно, Аарон. Ну что?
– Я согласен! Все равно эти акции сейчас – это чистый убыток или как от мертвого осла уши. Какая разница, от какого процента у меня убыток. И если есть хоть маломальская надежда на какую-то прибыль в будущем, то я «за». А ты мне скажешь, какая структура купила эти десять процентов?
– Я пока не уверен. Но если мои предположения верны, то за этой Плетневой стоят очень серьезные люди. И если ты, Аарон, участвуешь, то я начну наши хлопоты. Предупреждаю сразу: я возьму комиссионные в размере двадцати процентов от сделки! Согласен?
– Да, я согласен! И разве можно работать без комиссионных?! Это как бульон от яиц!
Мужчины тепло попрощались, и Аарон Моисеевич направился домой.
В понедельник Моисей Яковлевич позвонил Лите и предложил встретиться и переговорить.
– Дорогая Лита, мы с Вами давно не виделись! А между тем есть важная тема, по которой нам бы нужно переговорить!
Молодая женщина согласилась, так как твердо знала, что каждая встреча с Моисеем Яковлевичем приносит ей удачу. Она пригласила старика к себе в «Витафарму», а тот приехал с букетом желтых садовых ирисов и одним из лучших кулинарных шедевров Фиры – ореховым тортом со сметанным кремом.
– Давненько мы не виделись, дорогой Моисей Яковлевич! Чем сегодня будете удивлять?
– Хочу начать с комплиментов: вы чудесно выглядите! И, судя по выплаченным за 2003 год дивидендам, дела в «Витафарме» идут неплохо.
– Да, у нас хорошие финансовые результаты.
– Но я приехал не только за тем, чтобы расточать вам заслуженные похвалы; я бы хотел поговорить о «Полимеде». Мой друг рассказал, что ваша мать была у них на собрании с десятью процентами акций и произвела фурор. Никто не знает, что Плетнева Лидия Георгиевна – ваша мать, ну, наверное, кроме меня и ваших близких. Расскажите мне о «Полимеде».
– Моисей Яковлевич, вы давно входите в мой ближний круг. Так вот: я не знала, как остановить «Полимед», и решила, что есть только единственное средство – это купить его.
– Красиво сказано, и я бы сказал пассионарно. Вы потрясающая женщина, Лита.
– Сейчас у меня десять процентов акций – это и позволило мне заблокировать решения собрания. Часть акционеров поддержала меня. А акции записаны на мою мать, здесь вы совершенно правы, и именно она была на собрании.
– Да, фармацевтический рынок уже бурлит. Ко мне обратился акционер «Полимеда» – мой друг Аарон Моисеевич и предложил вам купить у него напрямую четыре процента акций по рыночной цене. Не скрою, я бы хотел от этой сделки получить половину процента.
– Я сейчас могу купить только в рассрочку: все оборотные средства я уже использовала, и «Витафарме» не помешало бы накопить «жирку» во второй половине года. И рыночная стоимость сейчас максимально десять центов. Устроит его такой вариант?
– Не знаю, я спрошу. Но, полагаю, что мы договоримся. Знаете, думаю, что у него есть друзья, которые тоже заинтересованы в подобных сделках. В менеджеров «Полимеда» никто из серьезных инвесторов не верит: там подбираются специалисты, как говорится, «колосок к колоску».
– Я заинтересована в увеличении пакета акций и понимаю, что тактику сейчас необходимо изменить.
– У моего друга, Лита, есть условие: если у вас все хорошо сложится и вы купите контрольный пакет, то он хочет, чтобы оставшиеся три процента были конвертированы в привилегированные акции.
– Я могу обещать это, если все сложится хорошо. Ведь я могу и проиграть.
– Лично я в вас верю и полагаю, что Аарон Моисеевич не просто так ко мне пришел: это серьезный инвестор, он дорожит не только своей репутацией, но и временем.
– Хорошо, Моисей Яковлевич, я готова провести эту сделку с отсрочкой платежа до декабря 2004 года. Готовьте свой вариант договора.
– Отлично, по рукам. Про мою долю помните?
– Да, конечно. – Так как деловая часть была завершена, Лита спросила о Фире.
– О, моя Фира чувствует себя не очень хорошо. Мы скоро поедем на месяц в санаторий, недалеко от Выборга, подлечиться. Нельзя уже менять климат в нашем с Фирой возрасте.
– А я со всем семейством собираюсь в Болгарию. Мне Димитар снял там апартаменты на три месяца, но я планирую купить свои собственные. И еще: я скоро стану бабушкой.
– Неужели? Это ваш старший сын постарался? Ну, что же, жизнь продолжается, и это большое счастье.
Они тепло расстались, и Лита подумала, что Моисей Яковлевич – это её ангел-хранитель, который поддерживает в самые важные моменты жизни. Через месяц договор был подписан и у Литы уже было четырнадцать процентов акций «Полимеда».
Несебр, Болгария, июль – август 2004 года
На два с половиной месяца Лита решила покинуть слякотный Петербург, и со всем семейством она переехала на берег Черного моря. Не так давно из Пулково стал летать прямой рейс до Бургаса, а время в пути составляло чуть больше двух часов. Лита арендовала апартаменты в Святом Власе – старинном городке на берегу знаменитого Солнечного берега. Семиэтажный современный
