оба конца длинной траншеи и быстро вернулась обратно. Стоявшие по бокам от начальства, солдаты сказали, что все готовы к началу движенья.
Капитан подождал полминуты и, плотно прижимаясь к земле, вылез на бруствер. Закусив губу от напряжения, Григорий последовал за боевым офицером. Вместе с ними из траншеи выбрались и другие бойцы. Они растянулись в длинную цепь и, ползя по-пластунски, направились к вражеской крепости.
Ещё сидя в окопе, Григорий намотал на левую руку ремень автомата, и крепко сжал пальцы на коротком стволе. Сейчас он продвигался вперёд и, чтобы не думать о предстоящей опасности, сосредоточил внимание на «ППШ». Он очень старался держать оружие так, чтобы земля не попала в затвор и тем более, в дуло.
Любая песчинка могла в каждый момент заклинить боевой механизм и превратить его в никчемный предмет. Иногда, Григорий со страхом смотрел па огненный ад, что уже бушевал на самой вершине неприступных укреплений врага.
Ориентируясь на красноармейцев, что находились справа и слева, он механически продвигался вперёд. Перепаханная мощными взрывами, поверхность степи сильно мешала ползти по некогда ровному полю.
Постоянно приходилось съезжать вниз головой в глубокие ямы, дымящиеся сгоревшей взрывчаткой, а потом, подниматься наверх, увязая в горелой, рыхлой земле. Всё время приходилось следить за своими соседями, чтоб ненароком не вырваться сильно вперёд, или, упаси тебя Бог, не отстать.
Пока артиллерия продолжала обстрел, солдаты ползком подтянулись к самой подошве холма. Они укрылись в многочисленных тёмных воронках и неподвижно замерли в них. Не успел парень слегка отдышаться, как артподготовка закончилась. Над степью повисла та тишина, которая называется мёртвой.
Ещё через миг, в небо взвилась ярко-красного цвета ракета. Подчиняясь сигналу, штрафная пехота дружно поднялась на ноги и, в едином порыве, помчалась вперёд. Вместе со всеми, Григорий тоже вскочил и, что есть сил, побежал к вершине пригорка.
Всё было так же, как на том полигоне, где их готовили к штурму таких укреплений. Парень торопливо карабкался по невероятно крутому и высокому склону. Уклон у косогора оказался градусов в сорок, не меньше.
Никто из бегущих бойцов ничего не кричал. Ни «Ура!», пришедшее из давнишних времён, ни тем более, «За вождя» или «За Сталина!». Не вспоминали они и прочие глупости, которые, чаще всего, пишут в советских газетах.
Всем атакующим было сейчас не до этого. Каждый из них, старался ничем не привлечь внимание противника и, как можно дольше, сохранить размеренное дыхание спринтера.
Меж тем, самураи оправились от большого испуга, что у них вызвала артподготовка. Они привели себя в норму, вылезли из казематов и обнаружили невероятную вещь.
Выяснилось, что несокрушимую крепость атаковали какие-то тёмные тени, которые быстро взбирались к вершине пригорка. Раздались гортанные чужеземные вопли, и в небо взвились осветительные ракеты противника.
Всю местность вокруг залило сияние белое цвета. Привыкшие к тьме, глаза штрафника резанула яркая вспышка, и Григорий на секунду ослеп. Он видел только какие-то пятна и полосы.
Последовала другая команда командира японцев. С вершины холма дружно ударили из всех стволов, что умели стрелять. Потом полетели ручные гранаты и раздались частые, глухие хлопки. Вокруг засвистели многочисленные осколки и пули.
Так же, как и Григорий, соседи справа и слева, неудержимо мчались вперёд. Фигуры бойцов то появлялись, то исчезали в облаках серой пыли, что поднялись в воздух от взрывов. То один, то другой человек падал на землю и уже не вставал.
Каких-либо дум в голове парня не было. В мозгу билась одна только мысль: — «Нужно, как можно быстрее добраться до верха. Где-то на периферии сознания вдруг появились, чти-то чужие слова: — «Как во время прорыва…»
Всё остальное внимание парня сосредоточилось на одном очень важном занятии. Григорий следил только за тем, куда ставить ноги? Он не хотел, оступиться на острых камнях, подвернуть себе голень и рухнуть на склон.
Боец почти сразу, утратил всякое представление о времени. Григорию почему-то казалось, что он уже много часов лезет по невероятно крутому и высокому склону холма.
В течение весьма необычного, с одной стороны — монотонного, а с другой — очень стремительного, продвижения вперёд, он потерял свою каску. Сначала, что-то тоненько взвизгнуло возле самого уха, и кожаный ремешок был перерублен острым, как бритва, осколком. Горячий металл полоснул по щеке. Из небольшого пореза тотчас побежала струйка горячей крови.
Ещё через миг, пуля японцев сильно ударила в навершие прочного купола. Тяжёлый железный колпак съехал на затылок бойца, а затем, вообще, слетел с головы. Он упал на спину Григория, свалился на землю и укатился вниз, в темноту.
У парня не было даже секунды, чтобы взглянуть, куда делся шлем? Он так же, как прежде, почти на карачках взбирался на большой косогор.
Наконец, Григорий добрался до первой линии укреплений противника. Он поудобнее перехватил автомат, и спрыгнул в глубокий бетонный окоп. В этот же миг, из-за поворота траншеи неожиданно выскочил здоровенный плотный японец.
Парень стал поворачиваться к своему неприятелю и отчётливо понял, что не успеет этого сделать. Секунды опять прекратили стремительный бег и потекли никуда, не спеша, как загустевшая краска. Всё вокруг стало двигаться, словно в замедленном фильме.
Ужасаясь своей заторможенности, штрафник удивительно долго пытался, во всеоружии встретить чужого солдата. Меж тем, как к бойцу, большими скачками плавно летел гигант-самурай.
Как представилось парню, росту в нем было два метра, а весу куда больше центнера. В правой руке верзила держал карабин, а в левой оказалась, зажата противопехотная граната фашистов.
Железная банка с тротилом прочно сидела на длинной ручке из дерева. Она взметнулась к тёмному небу и с ужасающей силой, упала на голову, запыхавшегося от бега бойца.
От мощного удара по черепу, у парня всё резко запрыгало перед глазами. Последнее, что он запомнил, было движение указательного пальца правой ладони. Автомат содрогнулся в руках штрафника и выплюнул короткую очередь в тело врага.
Несколько пуль пробили грудь самурая, защищённую лишь простой гимнастёркой. Сила инерции швырнула громилу назад. Он крепко ударился о бетонную стенку, повалился на бок и, почти целиком, оказался за поворотом траншеи.
Граната, что японец держал в левой руке, тотчас взорвалась. Из-за угла укрепления, взметнулся клуб дыма с огнём. Григорий лишился сознания и провалился в непроницаемый мрак.
Когда парень очнулся, то он ощутил, что лежит на спине и его, то покачивает, как на волнах, то трясёт, словно в старой телеге. Григорий чуть приподнял тяжёлую голову и осмотрелся вокруг.
Через силу он понял, его куда-то несут на носилках. Сильнейшая слабость охватила всё существо, и
