я люблю тебя, Винтер. Как жаль, что все это должно погибнуть.
— Погибнуть? — Винтер неистово замотала головой, пока Олли доставал из кармана зажигалку. — Пожалуйста, не делай этого.
— Ты не оставила мне выбора. — Он посмотрел на нее, как будто искренне считал, что это ее вина. — Все могло остаться без изменений, но ты не могла перестать совать свой нос в прошлое. Теперь ты погибнешь в результате ужасного несчастного случая.
Задержав на ней полный притворного сожаления взгляд, Олли чиркнул зажигалкой и поднес ее к скатерти. Последовала искра, затем мерцание, а затем голубое пламя охватило всю кучу. Винтер застыла на месте, с недоверием наблюдая, как дым заполняет кухню, застилая глаза и забивая горло.
Кухонное масло распространяло огонь с ужасающей скоростью. «Винтер Гарден» собирался сгореть дотла…
«Двигайся, Винтер, двигайся», — кричал голос в глубине ее сознания.
Ресторан можно восстановить. А вот ее — нет.
Застыв на месте, она смотрела, как Олли разливает масло по направлению к проему, ведущему в обеденный зал. Она кашлянула, дождавшись, пока Олли выйдет из кухни, и бросилась вперед, захлопнув за ним распашные двери. Затем, схватив деревянную ложку, Винтер просунула ее между ручками.
Чтобы сломать ложку и открыть двери, не потребовалось бы большого толчка, но это даст ей несколько секунд, чтобы попытаться сбежать.
Не обращая внимания на его крики раздражения и слепящий дым, Винтер бросилась к двери в свою квартиру. Она никак не могла выбраться из кухни и пересечь парковку без того, чтобы он не увидел ее из окна. Он просто выстрелит ей в спину. И она не могла запереться в своей квартире. Не тогда, когда у него есть ключ.
Выживание зависело от хитрости.
Открыв дверь, она сорвала с запястий липкую ленту и бросила ее на верхнюю ступеньку. Послышался треск дерева, когда Олли колотил в двери, и Винтер, застонав от страха, побежала обратно через кухню. Жар оказался неожиданно сильным, но она не стала смотреть в сторону пламени, которое перекинулось по маслу на кафельный пол и достигло деревянного острова.
Она поступила хитро. Хитрая, как… лиса? Волк?
Винтер проглотила истерический порыв рассмеяться, схватившись за ручку морозильной камеры и потянув ее на себя. Увидит ли он это? Она не осмелилась оставить дверь открытой слишком сильно.
Раздался еще один щелчок, и ложка разлетелась вдребезги. С приглушенным проклятием Винтер бросилась к узкому шкафу для уборщиц рядом с морозильником и забилась под швабры и метлы.
Едва смея дышать, она услышала, как Олли вошел в кухню.
— Винтер, — позвал он. — Почему ты все так усложняешь?
Она прикусила нижнюю губу. Жар от пламени стал невыносимым, и слезы текли по ее щекам от сочетания дыма и ужаса. И что еще хуже, желание кашлять стало почти неотступным.
— Ах.
Его шаги направились к двери квартиры. Винтер напряглась и приготовилась бежать в столовую, если он пойдет наверх. Она могла выйти через парадную дверь и закричать о помощи.
Неудивительно, что он не поддался на ее уловку. В конце концов, она сделала все достаточно очевидно.
— Так, так, Винтер, — насмешливо произнес Олли. — Ты считаешь меня глупым? — Шаги направились обратно к центру кухни. — Выходи, выходи, где бы ты ни пряталась.
Винтер вздрогнула, прикусив губу так сильно, что почувствовала вкус крови. Инстинкт подсказывал ей, что нужно бежать. Будто она мышь, загнанная в угол кошкой. Как это называется? Бежать или драться? Она определенно думала о бегстве. Примечательно, что именно тренировки Эрики удержали ее от глупых поступков. Она научила Винтер дыхательным техникам, чтобы преодолеть приступы паники.
Вдохнуть, задержать дыхание и выдохнуть. Вдох, задержка и выдох.
Она повторяла эту мантру в голове, пока шаги приближались. Винтер глубже вжалась в швабру, посылая быструю молитву. Сейчас или никогда.
— Умно, Винтер, — пробормотал Олли, так близко, что волосы поднялись на затылке Винтер. — Но недостаточно хорошо.
Раздался тихий скрип, когда Олли открыл дверцу морозильной камеры и заглянул внутрь. У него хватило ума не входить до конца, но это не имело значения.
Подгоняемая страхом, яростью и адреналином, Винтер выпрыгнула из шкафа и всем весом навалилась на дверь. Та захлопнулась с удовлетворительным стуком, заперев Олли внутри.
— Сука! — закричал он в гневе. — Я собирался сделать это как можно более безболезненно для тебя. Теперь я намерен заставить тебя страдать.
Раздался скрежет, когда он подергал ручку. Затем наступила шокированная пауза, прежде чем Олли осознал, что она сделала.
— Нет! — Его крик заглушила толстая дверь. — Выпусти меня.
— Тебе следовало починить ручку, больной ублюдок.
Пнув морозильник, чтобы выпустить часть своей лавины эмоций, она вытерла слезы с глаз. Она сделала это. Она выжила. И теперь Олли заперт в морозильной камере до тех пор, пока не приедут полицейские и не увезут его в тюрьму.
Она надеялась, что они запрут камеру и никогда, никогда его не выпустят.
Винтер повернулась, намереваясь выбежать из кухни. Она хотела оказаться подальше от этого места. Но ей не удалось сделать и шага.
Прямо перед ней выросла стена пламени.
Ее сердце сжалось от ужаса. Она попала в такую же ловушку, как и Олли.
***
Ноа с визгом рванул прочь от мастерской Оливера, минуя знаки «стоп» и делая вид, что ограничения скорости не существует, когда мчался по узким улочкам. Он не понимал, что заставляет его срочно ехать в больницу. Однако был уверен, что раскрыл злодея. Иначе зачем бы Оливеру прятать телефон Винтер в комоде? И он не сомневался, что Шелли будет искать мастера в Ларкине. Значит, незачем гнать как маньяк.
Но сказать себе, что все в порядке, и заставить себя поверить в это — две большие разницы. На самом деле, от этого становилось только хуже. Сколько раз он ошибался за последнюю неделю? Хотя, в его защиту можно сказать, что никто не думал, что тихий, трудолюбивый мужчина с застенчивой улыбкой — хладнокровный убийца, — язвительно признал Ноа.
Однако он не собирался игнорировать тяжелое чувство ужаса, которое пульсировало в нем. Ему нужно поскорее оказаться рядом с Винтер. Чтобы она находилась в его объятиях, и он точно знал, что она в безопасности.
Пренебрегая осторожностью, Ноа вошел в поворот достаточно быстро, едва не опрокинув свой джип. Раздался громкий гудок машины, которую он только что подрезал, но ему все равно. Он смотрел вперед, мчась по Седр-авеню. Существовали и другие улицы, где движение поменьше, но этот путь вел быстрее всего к близлежащему шоссе.
Он находился в паре кварталов от «Винтер Гарден», когда почувствовал запах дыма. Сначала Ноа едва его уловил. Всегда находились люди, которые
