Ярина уткнулась носом в пропахшую дорожной пылью куртку, пережидая дурноту. Слезы сами подступили, сколько она ни пыталась крепиться.
– Ну–ну, птичка, не плачь, – мягко пробормотали над ухом.
Почему они сидели на той самой осине, на которой ее пытались повесить? Ярина не успела спросить, как рядом свистнул болт. Не долетел, стукнулся о невидимую преграду и отскочил, вызвав возмущенный рев толпы.
Тильмар заговорил отрывисто и зло, усиливая голос чарами:
– Я в последний раз спрашиваю, где местный маг! Темноволосый боевик, рожа кислая, нрав, как у упыря. При себе таскает такой же перстень!
Слезы сразу просохли. Гор! Пока они тут сидят, он умирает!
Она вцепилась в отворот куртки и попыталась выдавить хоть слово, но вышло лишь сипение, смешанное со всхлипами.
К чести Тильмара, он все понял.
– Знаешь, где он?
Ярина неистово закивала.
– Не слушайте! Он с ней заодно! Убьют господина, а потом и наш черед придет! – раздался звонкий и злой голос Весёны.
– Они всегда такие несговорчивые? – Тильмар сердито поморщился. Порывшись в сумке, выудил горсть мелких, с горошину, прозрачных шариков и кинул в людей. Те зашлись в ответ площадной бранью. Снова тренькнули стрелы, но щит стоял крепко – ни одну не пропустил.
– Гор умирает! Скорее!
Сказать было проще, чем сделать: стоит им слезть, и их растерзает толпа, а магией чародей почему-то пользоваться не спешил.
– Скорее – это, конечно, хорошо, но щит стационарный. Перенести его не получится, долго. Как-то я не подумал. Сколько они будут беситься? Странные какие-то.
Тем временем, селяне копошились внизу, явно собираясь избавить дерево от непосильной ноши в виде двух колдунов. Приблизиться им не давал щит. Вилы, топоры и стрелы отскакивали от него с издевательским свистом, от которого толпа ярилась еще пуще.
– Несите хворост. – Староста скрылся в доме Гора, вместо него командовал тот самый мужик, который кидался на нее у избушки.
– Значит так, господа хорошие, – обратился он к ним, то и дело вытирая пот со лба, будто каждое движение давалось с трудом. – Мы вас к себе не звали. Вы нашего господина чуть не сгубили, вот и получайте сполна.
– Эй, мужик! Вы тут все глухие, что ли? – Тильмар с интересом наблюдал, как осину берут в кольцо. Он не понимал, чем это грозить может. А вот Ярина знала: не растерзают, так спалят. Будет, как с избушкой. Но она снова даже отголоска силы в себе не могла отыскать. Уже знакомая слабость накатила, заковывая в колодки руки и ноги. Как в лесу, когда ее повязали, а она даже оправдаться не могла.
– Сделай что-нибудь, – взмолилась Ярина. От огня щит их закроет. А от дыма? – Мы угорим здесь.
– Пока не могу. – Тильмар предъявил ей увесистую связку разномастных оберегов и тряхнул перед лицом. – Вокруг белый шум. Ну… когда возникают область магических помех, и большая часть амулетов лишается силы. Я еще на подъезде заметил. Приходится импровизировать.
– Ты же чародей!
– Я не боевик, – растерянно огрызнулся он. – Не могу обезвредить всех разом. Хочешь, чтобы я в каждого здесь заклятиями швырялся? Так они еще больше взбеленятся.
– Нас сожгут!
– Насчет этого – не волнуйся. Огонь я потушить могу. И не подпустить их к дереву – тоже. Подождем, пока они остынут.
– Не остынут! – Ярина готова была плакать от бессилия. Хотелось привалиться к Тильмару и разрыдаться. Наваждение какое-то! Даже в лапах Вальда она не чувствовала себя такой сломленной. Вспомнив ощущение бурлящего внутри ключа с ледяной водой, она позвала чужую силу, которой никогда у нее не было. В жар бросило резко, зато напускное безволие разом отступило.
– Остынут. Заклинания такого уровня не держатся долго без подпитки, а если кто-то начнет колдовать в толпе, я замечу и приму меры. Пусть хоть архимагом будет, средство найдется. – Он сильнее сжал перстень на пальце. Такой же, только с синим камнем, лежал у Гора на столе.
– Они под чарами?
– Я же говорю. – Тильмар мягко погладил ее по волосам. – Не трусь, птичка. Надо подождать.
– Мы не можем!
Сельчане, тем временем, и правда не могли приблизиться к дереву, поэтому пытались разжечь хворост вплотную к щиту.
– Мы не можем ждать, – повторила Ярина, тревожно оглядываясь. – Гор умрет, ты не понимаешь!
Долго ли Тильмар сможет удерживать людей подальше? И не возьмется ли за них всерьез тот, другой колдун? Кто-то ведь наложил на местных заклятие. Значит, он рядом. Вальд мертв. Вряд ли это его посмертный подарок.
Алый камень в перстне вдруг вспыхнул и замерцал, а сам Тильмар выдохнул с таким облегчением, словно от этих искорок зависела его жизнь.
– Эй вы! – заорал он с новой силой, вытаскивая из сумки очередную горсть прозрачных шариков и осыпая ими толпу. – Я требую, чтобы вы пропустили нас к моему другу. Слышите? Остался в этом бедламе тот, кто может соображать?
Шарики с хрустальным перезвоном посыпались на землю. На первый взгляд, ничего не изменилось, но люди вдруг начали замирать, движения стали дергаными, на лицах все чаще мелькала растерянность.
– Давай же! – рыкнул Тильмар, вновь сжимая камень в перстне. – Ну!
– Что ты делаешь? – Ярина не понимала, что происходит, не знала, что делать. Она боролась с незнакомой силой, пытаясь направить ее лучом, чтобы можно было безопасно добраться до Гора. Бесполезно. Легче реку в новое русло загнать, чем справиться с магией, которая не хотела признавать ее хозяйкой. Вот если бы ослабить чужое проклятие, заставить людей хоть на миг задуматься. У Тильмара почти получилось.
– Бужу одного идиота, пусть сам здесь разгребает, – он быстро улыбнулся ей. – Старосту сюда позовите, слышите?! Смотри, кажется, прислушиваются.
Так перстень – это связь с Гором? Но он же его не носил. И как может умирающий вдруг встать и пойти?
– Он не встанет, – испуганно выдохнула она.
– Поверь, ты его недооцениваешь. И силу моего убеждения – тоже.
В подтверждение его слов в доме колдуна раздался шум и возмущенные вопли.
– Что я говорил? – Тильмар ухмыльнулся и расслабленно откинулся назад, заложив руки за голову.
Сначала на пороге появился перепуганный староста: он пятился, нелепо размахивая руками, бормотал что-то.
А за ним… Ярина радостно вскрикнула и едва не свалилась с ветки.
Гор походил на мруна. Полуголый, весь в кровяных разводах. Он едва на ногах стоял, цепляясь за стену, но был зол, как голодный вурдалак.
– Что тут происходит? – И вроде тихо сказал, а голос набатом разнесся по деревне.
Селяне застыли. Кто с вязанкой хвороста, кто с топором, а кто со взведенным самострелом.
