за дочерями.
Переживания Акио прервала появившаяся у главных ворот повозка с гарпией, и он ободряюще хлопнул друга по плечу приводя в чувство. Дверцы распахнулись, полчище муравьев разбежалось в его ребрах, а по ногам прошла волна слабости.
К его удивлению первой в дверце показалась старшая сестра, низкий рост которой в сочетании с круглым животом делали ее похожей разве что на кучерявый шар, Акио ярко улыбнулся, протягивая ей руку:
— Как же ты вырос, стал еще краше! Иошихиро, — язвительно улыбалась сестра, опустила взгляд на скептичное лицо Акио, — ты тоже само очарование, — рассмеялась она, неловко переставляя ноги по ступенькам.
Пока он помогал шарику возле себя поправить одежды в дверце появилась Мира и жгучая краска обдала щеки, словно над ним сейчас решил подшутить какой-нибудь заклинатель огня.
В ту самую первую встречу Мира была болезненно худой и уставшей, сейчас же спустя почти год в доме Маруяма девушка заметно расцвела, ее лицо округлилось, а щеки налились румянцем, сама ее фигура становилась более женственной, а заколотые наверх волосы обнажали стройную шею с изящными ключицами. Мира замерла на первой ступеньке и Иошихиро едва растерявшись подал ей руку.
— Я скучала по твоему нелепому виду, — девушка улыбнулась и блеск синих глаз заставил Акио усомнится в том, что он не заболел на последних тренировках.
Иошихиро лишь неловко кивнул, глядя на рассыпающегося брата.
— И по твоему ворчливому нраву тоже, — поправляя одеяние старшего улыбнулась она.
— Вы не представляете насколько невыносима была дорога, это было до безумия невыносимо, жарко! — возмутилась Аи сложив руки на живот.
— На улице пусть и тепло с приходом весны, но точно не жарко, — устало закатила глаза Мира.
Первое время в отсутствие братьев она умирала от тоски, но появившаяся в доме Аи заметно скрасила ее одиночество. Несмотря на разницу в возрасте Мире было гораздо привычнее общаться с девушкой равного происхождения, дружба с Шизухой особенно из-за ее работы при дворе не строилась так гладко. Тем не менее они все еще оставались близки и к всеобщему удивлению Шизу вышла из повозки следом, позже Иошихиро узнал, что госпожа попросила взять девушку с собой. Робко опустив глаза она так и стояла у повозки получив лишь короткий взгляд Иошихиро и сдержанный поклон.
— Еще я безумно голодна, когда нас покормят? — взмолилась Аи недовольно закидывая голову.
— Сразу после первого этапа мы отведем тебя поесть нормальной еды, — улыбаясь сестре отвечал Акио.
Взгляд Миры остановился на замершем юноше в зеленом, и она ярко улыбнулась:
— Ты должно быть Таро?
— Вы знаете мое имя?
Бровь Миры недовольно поднялась, она привыкла к подобному обращению, но заметно растерялась, он был так знатен и юн, а он выходит уже принялась увядать?
— Это у него такая черта, не обращай внимания, — неловко потирая затылок сказал Акио.
— Конечно я знаю тебя, возможно даже лучше, чем ты думаешь, — голос Миры был спокойным, но от чего-то по спине Таро бежали мурашки, — отец рассказывал, буду внимательно смотреть за тобой сегодня не подведи.
— Император говорил обо мне? — тихо спросил тот не ожидая ответа.
— Именно, и я очень надеюсь, что он не приукрасил, — Мира протянула руку Аи, — удачи вам сегодня.
Акио и Иошихиро благодарно кивнули, и девушка уже планировала идти в сторону трибун как вдруг ее лицо изменилось и тяжелые веки опустили практически, прикрывая глаза. В окружении приближенных служащих дворца в их сторону шел ее старший брат, благородный и красивый мужчина, светло озаряющий улыбкой окружающих. Акио так и не стал выпрашивать у Миры относительно их отношении, но ее лицо сейчас говорило само за себя, видеть она его не желала и сейчас явно не настроена дружелюбно.
— Приветствую вас, — спокойным голосом Масаши поздоровался со всеми стоящими.
— Рад видеть, — Иошихиро был хорошо знаком с императором и несмотря на юный возраст правителя, чуть старше него самого, искреннее уважал Масаши.
Акио и Мира поклонились, но вот Аи Масаши растерянно остановил испугавшись, что она так и покатится вперед, потеряв равновесие.
— Ты не участвуешь в этом году? — неожиданно для Акио Мира обратилась к брату с абсолютным спокойствием в голосе.
— Нет, в этом году я буду зрителем, у меня не было возможности подготовиться, да и кому как не тебе знать, что я им не ровня.
— Да, ты прав, толку от тебя здесь не будет, — холодно подытожила Мира и осторожно взяв ладонь Аи кивнула братьям покидая их.
— Удачи вам сегодня. Молодому наследнику Окумура придется изрядно постараться против старших, — сказал император оценивающим взглядом пробежав по юноше.
— Спасибо, но на его счет не стоит переживать, — вальяжно ответил Акио.
— А на свои счет ты тоже не переживаешь? — голос императора оставался спокойным, но сам вопрос прозвучал достаточно колко.
Император не стал ждать ответа лишь прошел мимо.
Трое наконец встретили гостей и сердце каждого забилось в предвкушении. Сами соревнования длились три дня и каждый из дней представлял собой этап: первый день — это поединки между заклинателями, второй это привычные гонки на лошадях со стрельбой из лука и третий этап менее зрелищный, но для большинства самый сложный экзамен от унирисов.
Выстроившись в ряд перед нависающими трибунами Акио чувствовал восторг, абсолютно не обращая внимания на косые взгляды заклинателей, стоящих рядом. Иошихиро увидевший их быстро поменялся с братом местами, метнув холодный взгляд в сторону недовольных молодых людей и теперь Акио уверенно стоял между старшим братом и Таро с улыбкой глядя на трибуны. Он абсолютно не слышал приветственной речи господина Ои все его внимание было обращено на очаровательную девушку, которая сидела в третьем ряду сверкая синими глазами.
Пожалуй, в тот день Мира привлекла гораздо больше косых взглядов, чем младший сын семьи Маруяма. Скандал связанный с ее учителем еще был на устах императорского дома, хоть ее брат и старался его пресекать, но и в целом молодую госпожу не видели на публике уже год, так что всю любопытно оценивали ее пуская различные сплетни.
— Госпожа, мы можем уйти на задние ряды если вам не уютно, — послышался тихий заботливый голос Шизухи и Мира недовольно приподняла бровь.
— С чего вдруг меня должно беспокоить мнение этих оборванцев? — улыбнулась она, — меня можно переодеть в лохмотья, но я все ровно останусь дочерью императора, а эти люди будут продолжать наряжаться в шелка и останутся ничтожеством.
— Вы правы, но…
— Шизу, есть одна вещь, которую тебе давно пора усвоить — людей задевает только то во что они сами готовы поверить, ведь если сказать, что твои волосы белые, разве ты поверишь?
— Нет…
— Так почему
