— Вы прекрасно знаете, что это не запрещено. Так зачем же вам понадобилось лгать?
— Вас это не касается.
Такую фразу, конечно, не стоило произносить.
— Вы действительно думаете, что в нынешней ситуации осталось хоть что-то, что нас не касается, месье Вассер?
Позвонил Ле-Гуэн. Камиль вышел из кабинета. Комиссар поинтересовался, как идут дела. Сложно было сказать. Камиль предпочел наиболее обнадеживающий вариант:
— Неплохо. Все более-менее по плану.
Ле-Гуэн промолчал. Возможно, почувствовал его неуверенность.
— У тебя еще что-то? — спросил Камиль.
— Времени в обрез. Надо побыстрее заканчивать.
— Хорошо, постараемся.
— Ваша сестра не собиралась…
— Сводная сестра!
— Хорошо, сводная сестра. Это что-то меняет?
— Да, это не одно и то же. Вам стоило бы проявлять больше точности в определениях.
Камиль посмотрел на Луи, затем на Армана, словно говоря: нет, ну вы видели, а? Он еще возмущается!
— Ну хорошо, скажем просто — Алекс. Так вот, на самом деле мы совсем не уверены, что Алекс намеревалась покончить с собой.
— Однако она это сделала.
— Да, разумеется. Но вы, человек, знающий ее лучше, чем кто-либо другой, — может, вы объясните нам, почему она в таком случае готовилась бежать за границу?
Вассер слегка поднял брови. Он как будто не слишком хорошо понял вопрос.
На сей раз Камиль довольствовался тем, что сделал знак Луи, который продолжал вместо него:
— Ваша сестра… то есть, простите, Алекс накануне своей смерти приобрела на свое имя авиабилет до Цюриха, с вылетом на следующий день, пятого октября, в восемь сорок. Также, воспользовавшись правом прохода в зону дьюти-фри, которое давал билет, она приобрела дорожную сумку, которую мы нашли в ее номере, полностью собранную для поездки.
— Это для меня новость… Но, стало быть, она изменила свое первоначальное намерение. Я же говорил вам, у нее была крайне неустойчивая психика…
— Она выбрала отель из самых близких к аэропорту, она даже заказала такси на следующее утро — стало быть, свою машину решила оставить на месте. Она не собиралась подыскать подходящую парковку, потому что боялась не успеть на самолет. Хотела улететь налегке. Также она выбросила целую кучу вещей, поскольку не хотела ничего оставлять после себя — в том числе и флаконы с кислотой. Наши эксперты уже изучили их — это то же самое вещество, которое она использовала во всех своих преступлениях: серная кислота примерно восьмидесятипроцентной концентрации. Она собиралась покинуть Францию, убежать, скрыться.
— И что вы хотите от меня услышать? Я же не могу ответить вам за нее. Впрочем, и никто другой не сможет.
Он демонстративно обернулся к Арману, затем к Луи, словно за подтверждением, но это выглядело не вполне искренне.
— Ну хорошо, если вы не можете ответить за Алекс, то, может быть, попытаетесь ответить хотя бы за себя? — предложил Камиль.
— Если бы я мог…
— Ну конечно, вы сможете. Что вы делали четвертого октября, в день смерти Алекс, — ну, скажем, с восьми вечера до полуночи?
Тома заколебался. Камиль продолжал наступать:
— Мы поможем вам вспомнить. Арман?..
Чтобы подчеркнуть драматический аспект происходящего, Арман даже встал, как ученик, вызванный преподавателем отвечать урок, после чего объявил:
— В двадцать тридцать четыре вам позвонили на мобильный. Вы были дома. Ваша жена сообщила нам: «Тома позвонили с работы по срочному делу». Кажется, подобных звонков с работы в такой час раньше никогда не было. «Он был очень раздражен», — уточнила ваша жена. По ее словам, вы уехали около десяти вечера, а вернулись только после полуночи. Точного времени она не смогла назвать, поскольку к тому моменту уже заснула. Но во всяком случае не раньше полуночи, это совершенно точно, — она посмотрела на часы перед тем, как лечь спать.
Тома Вассер, судя по выражению лица, лихорадочно обдумывал ситуацию. Его жену уже допросили. (Видимо, раньше он даже не подумал о такой возможности.) А кого еще?
— Однако, — продолжал Арман, — ваши слова о срочном вызове с работы оказались ложью.
— Почему же? — спросил Камиль.
— Потому что, — отвечал Арман, обращаясь уже к нему, — на самом деле в восемь тридцать четыре вам звонила Алекс. Мы отследили этот вызов, потому что она звонила из своего номера в отеле. Мы также связались с работодателем месье Вассера, и он сообщил, что никаких срочных дел в тот вечер вам не поручал. Он даже добавил: «Что может быть срочного в нашей работе? Мы же не „скорая помощь“!»
— В самом деле, — заметил Камиль.
Он повернулся к Вассеру, но не успел воспользоваться преимуществом — тот его опередил:
— Алекс оставила мне сообщение, сказала, что ей нужно со мной увидеться. Она назначила мне встречу. На полдвенадцатого вечера.
— Ну наконец-то вы вспомнили!
— В Олне-су-Буа.
— Олне, Олне… подождите-ка, но ведь это совсем рядом с Вильпентом, где находится отель, в котором ее нашли мертвой. Итак, в восемь тридцать ваша любимая сестренка вам позвонила, и вы — сделали что?
— Я туда поехал.
— Такого рода встречи для вас были обычным делом?
— Нет, я бы не сказал.
— Чего она хотела?
— Она просто попросила меня приехать, назвала место и время — больше ничего.
Тома продолжал обдумывать ответы, но, по мере того как допрос становился все более напряженным, чувствовалось, что он хочет поскорее освободиться — слова он произносил чересчур быстро и вынужден был то и дело обуздывать себя, чтобы придерживаться изначальной стратегии.
— А сами вы как полагаете — чего она хотела?
— Понятия не имею.
— Ну-ну-ну, прямо-таки никакого понятия?
— Во всяком случае, она мне ничего не сказала.
— Ну что ж, тогда вернемся к недавним событиям. В прошлом году она получила от вас двадцать тысяч евро. Мы полагаем, что она выманила у вас эти деньги путем шантажа, угрожая в противном случае устроить скандал в вашем благородном семействе, рассказав вашей жене, как вы насиловали ее в десятилетнем возрасте, как «одалживали» ее своим друзьям…
— У вас нет никаких доказательств!
Тома Вассер вскочил с места. Он почти кричал. Камиль улыбнулся. Вассер утратил хладнокровие, это был хороший знак.
— Сядьте, — с подчеркнутым спокойствием произнес Камиль. — Я же сказал «мы полагаем», это всего лишь гипотеза. Я знаю, что вам нравится это слово.
Выждав несколько секунд, он продолжал:
