развилка, сам увидишь.
– Непохоже место на… древнее, – пробормотал «птиц», явно ощущая себя неуютно в коридоре, созданном для людей среднего роста и комплекции.
– А много ли ты видел древних сакральных мест? – уточнила я. – Защищённых магией стародавних Верховных? Я вскрывала пару тайников Вещей видящей, и они выглядели так, словно их только что создали. Ни пылинки, ни соринки, ни разрухи.
Минут через десять, свернув за угол, мы вышли в круглый зал, изъязвленный тёмными арочными проёмами.
– Пять? – посчитав, уточнил озадаченный «ворон». – Почему пять? Почему без символизма?
– Скажи-ка мне, знавший Верховных лично, они были дружны между собой? – я повернулась к своему взъерошенному спутнику.
– Нет, – после паузы ответил он, с подозрением ощупывая светящимся лиловым взглядом каждый проход по очереди.
– И вечность находиться бок о бок друг с другом они тоже не пожелали. Здесь, – я сделала тростью обводящий жест, – только четыре Стихии и Природа. Да, пять. Это те Верховные, которые худо-бедно общались и пытались сотрудничать. Те, кто создал первый Круг. И те, кто встал на защиту ведьм, когда началась охота – и на защиту будущего мира людей и магии, а не семейных тайн.
«Ворон» снова занервничал и попытался это скрыть, опустив очи долу и сильнее съежившись. Но я заметила, как задёргалось его лицо, как напряглись плечи и сжались кулаки. То ли совсем невтерпёж, то ли что-то почуял, то ли, не будь дурак, вспомнил о моих словах про проклятья…
– Передохнули – и будет, – и я первой отправилась к нужному проёму, над которым вездесущие корни образовывали знак воздуха.
И снова длинный, извилистый коридор. И снова факелы – одного цвета, голубые. И снова пляшущие по стенам уродливые тени. И снова сырые сквозняки. И снова мерзкий гнилостный запах. И снова корни. И снова напряжённо сопящая в спину опасная нечисть. Но я шла прежним темпом, уверенно и спокойно, не позволяя себе ни капли страха или растерянности. Он это учует сразу. И тогда всё.
Коридор упёрся в очередной дверной проём, и я произнесла известные «волшебные слова». Проход приветливо мигнул голубыми. Я вошла первой, остановившись у двери и пропустив вперёд своего спутника. Добрались. И теперь…
– Что это? – огляделся «ворон» недоверчиво.
Просторное круглое помещение. Огромный каменный саркофаг в центре. Голубые, ясно дело, факелы. Низкий потолок, увитый корнями, старательно изображавшими перистые облака. Вдоль стен – ряды открытых книжных шкафов вперемежку со старинными сундуками. Шуршащие на сквозняке обрывки летописей, сияющие голубым амулеты на сундуках. Мы старались, да. Изучали устройства тайников стародавних, смотрели исторические фильмы и кино о расхитителях гробниц… Но «ворон» наших стараний не оценил.
Грохот, и я невольно вздрогнула. «Птиц» без особых усилий скинул тяжелую крышку саркофага, склонился над захороненной мумией и втянул носом воздух. Мумию мы подобрали соответствующую – из неопознанных, с татуировкой изгнания на лбу. Современную, что он не мог не учуять.
– Что это такое?.. – змеёй прошипел «ворон».
– Святилище, – невинно отозвалась я, нашарив в кармане «сонное царство». – Гробница.
– Но это не то святилище! – вдруг заорал он. – И не та гробница!
– А откуда мне знать, что именно тебе нужно? – возмутилась я. – Я мысли читать не умею! Наставница показала – я провела! Чего тебе ещё надо?
Снова грохот – гроб разлетелся на мелкие куски. А следом посыпались шкафы и сундуки. Обозлённая нечисть крушила всё подряд – молча, методично и красноречиво. Взметнулась пыль, и я закашлялась, закрыла нижнюю половину лица рукавом, пятясь. Но выскользнуть из разгромленного помещения не успела.
– Твоя наглость, вещая, не знает границ, – снова злое шипение. И так близко, что…
– Осторожнее, – я вскинула руку с открытым флаконом. Зелье золотисто дымилось, ощущая добычу. – Не надо резких движений и ненужных слов, нечисть.
Хлопнули крылья, снова взметнулась пыль, а следом раздался смачный удар и резкий шлепок.
– Встань, – сухо велела я. – Я не зря про защитные заклятья говорила. Я вообще говорю много правильных и полезных вещей, но вы не хотите слышать нас, жалких смертных. Мы создали здесь защиту на твоей крови, отрезав от тела, и тебе отсюда не сбежать.
Снова хлопнули крылья, разгоняя пыль, и огромная фигура появилась в шаге от меня, заслоняя свет факелов. Лиловые глаза смотрели совершенно безумно. Но даже если он ничего не соображал – этот конкретный дух, – тот, кто сторожит тело, будучи постоянно на связи, узнает и запомнит.
– А теперь молчи и слушай, – я смотрела на нечисть в упор. – Я буду преследовать тебя всегда, и живой, и мёртвой. Можешь спрятаться, уснуть на пару сотен лет, но я-перерождённая тебя дождётся. И найдёт. А если не спрячешься, то рано или поздно я разберу тебя на запчасти, запакую кусками по разным зельям, и ты никогда не возродишься. Приходи, пока у тебя ещё есть шанс – пока ты не остался в бессильном одиночестве. Забери тебя дар, я всего лишь обычная ведьма, к тому же искалеченная и растерявшая боевые навыки. Не будь трусливой задницей.
А теперь – вторая часть недавнего обещания… Я глубоко вздохнула, задержала дыхание, призывая, и бесплотные руки Вещей видящей легли на мои плечи. И «ворона» аж перекосило от голода.
– Ты так и не понял, мальчик, – прошелестели осенние листья. – Вот же оно, моё святилище. Моя ученица – вместилище моего духа, моих знаний и памяти. Сначала моими реликвиями были вы, помощники, а потом ими стали самые лучшие ученики. Хочешь получить силу – приходи. Докажи, что достоин. Докажи, что готов. И я отдам то, что скрываю от наблюдателей. Обещаю.
И на этом сакраментальном моменте я метнула под ноги «птица» флакон, запирая дух в зелье. Итак, их осталось двое. Как и нас с Вещей видящей. И всё честно.
Кажется.
Я позволила себе пятиминутную передышку, присев на обломок саркофага.
– Он придёт, – прошелестела Вещая видящая за моей спиной.
– Он не так прост, – хмуро отозвалась я, рассеянно чертя тростью пыльные символы на полу. Получалось не очень, ибо корни. И придушить бы ту, кто их придумал…
– О чём ты? – голос наставницы был таким же невинным, как у меня десять минут назад.
– Ты отлично знаешь, о чём, – огрызнулась я, нервно убирая за ухо прядь чёлки. – Его… больше.
Молчание.
– Смотри сама, – я провела на полу две черты, – это его духи-ловушки. А это, – посередине появилась следующая черта, – вроде как третья. Куда он дел тело? Почему здесь – опять! – одна из сущностей? Чего я не знаю? – спросила резко.
Снова тишина.
– Конечно, вероятна рокировка, – я тяжело встала и зло стёрла схему носком кеда. – Один дух-ловушка бросил свою жертву
