под защиту собственно тела и пошёл сюда. Но когда я уходила, ловушки были неизменными. Что это, мои глюки или иллюзии? Или незнание?
В ответ – вновь молчание. Я скривилась. И в нём – вся наставница… Решай, дескать, загадку, не будь ленивой задницей.
И я думала о задачке всю дорогу, пока ковыляла, запинаясь о проклятые корни, к выходу из «гробницы», зажав под мышкой трость и держась за стену. И додумалась лишь до одного: пропади оно всё пропадом, эти тайны, нечисть, корни, призраки с их недоговорами и высшими помыслами, недоступными пониманию простых и тупых смертных. Дар, как я же устала… Как же хочется закончить, поставить финальную точку… дату и подпись. И сбросить старую кожу вместе с клятвами, и просто залечь на солнышке, ни о чём не думая. Сосны и солнышко – мне так мало надо…
Ночь ещё не кончилась. Когда я выбралась из земляного коридора, туман рассеялся, облака унёс ветер, и густо высыпали крупные звезды. Что ж, хранитель не обещал трудиться в поте лица денно и нощно, и его силы небезграничны… Помог и исчез вместе с туманом, тем более что я вернула ему ключ-призыв, которым так беззастенчиво пользовалась. Зато знакомый гнилостный запах остался. И то ли я им пропиталась, то ли…
Ужки не было. А вот Илья остался. Сидел на берегу, грыз травинку и поглядывал то на озеро, то на земляную стену. И я не сдержалась:
– Какого чёрта ты здесь делаешь? Жить надоело? Где моя сестра?
– Ушла, – Илюха флегматично пожал плечами. – Дурацкие вопросы, Эф. У неё там Руся, а у меня здесь ты. Сама-то ты, конечно, ушла бы и всех бросила, – добавил едко.
Поостыв, я села рядом, отложив трость. По озёрной глади плыли мелкие клочья тумана, у берега сбились в стайку опавшие листья. Надо вставать, убеждала я себя, не время расслабляться… Но не вставалось. Заподозрив неладное, я пошевелила стопами, согнула в колене здоровую ногу и перевела дух. Нет, зверь пока в клетке, это просто… усталость.
– Что дальше? – спросил приятель, отбрасывая травинку.
– Приют, – я пожала плечами. – Здесь ловить больше нечего. Да и ловушки кончились. Кроме одной.
Илья выразительно и заинтересованно поднял брови.
– И это я, – я уныло оглянулась на открытый выход в «гробницу», откуда, портя всю картину, отвратительно несло гнилью. – Как вы справились?
– Он, – кивок на озеро, – помог. Порвал путы и разбудил. А потом всё сделала твоя запасливая сестрёнка. Два «сонных царства» – и аминь, нечисть.
– Жаль, не вся, – я вздохнула. – Я, конечно, пощипала «птичку» по мере сил, но осталось достаточно, чтобы всем крови попортить.
– А правда, что от тебя весь магический мир воет? – он вдруг улыбнулся.
– Ты же воешь, – проворчала я, опуская глаза и проводя ревизию карманов. – Никогда не признаешься, но я-то понимаю, как достала. Да, весь. А понимает только Гюрза, потому что сама прошла такой же путь, когда надо изворачиваться и врать на каждом шагу даже своим, чтобы выжить и сберечь тайну рода. И Руся, но она ещё ребёнок и просто любит свою тётю со всеми её странностями.
Я снова вздохнула, взялась за трость и пожаловалась:
– Ты не представляешь, как все меня ненавидят. Единственная ученица Вещей видящей, единственная ученица Удавки… Что, не знал, что у твоей бабушки не было других учениц? Да, и той якобы погибшей Эфы тоже не существовало. Она никого не хотела брать в ученицы, поэтому, когда её совсем достали просьбами, Удавка создала фантом, показывала его всем издалека и говорила: вот, место занято, и больше одной я не потяну, годы не те, и пошли все лесом. Зато когда появилась я, со своими-то способностями шарить по чужим архивам, она вцепилась в меня руками и ногами. И за это меня тоже ненавидят, – я подтянула к себе трость. – Ну и за то, что всех оставляю с носом. Я же вещая, – и подмигнула. – Я же предвижу. Поэтому всегда выигрываю, – и поджала губы. – Вернее, выигрывала. Пока с одной стародавней нечистью не столкнулась.
– Эф, – Илья бросил на меня осторожный взгляд, – к чему всё это?
– Как к чему… – я повертела в руках трость. – Помощи прошу, разве непонятно? Меня все ненавидят. Наставницы мертвы. А Ужку или Русю я, ясно дело, ни за что не впутаю. А тебя я вроде не так достала… пока. Мне нужна помощь, – и серьёзно посмотрела на него: – Раз уж остался, может, и дальше со мной пойдёшь – до ловушки для нечисти и там, пока?..
– Конечно, – согласился он без колебаний.
– Илюх, – я улыбнулась, придвинулась и обняла его за шею, – ты такой хороший… Можно я тебя поцелую?
– А… э… – такой подлянки приятель явно не ожидал и растерялся. Даже, кажется, покраснел.
– Да брось, я же знаю, что нравлюсь, – я придвинулась ближе. – А вдруг другого шанса не будет? Я же не такая сильная, какой кажусь. На мне проклятье палача, которое может парализовать в любой момент, новый «уголь», который плохо слушается… И вся надежда – на мозги… да на тебя. Можно?..
– Ну… – он кашлянул.
Пока Илья чего-то стеснялся и отворачивался, я уже всё для себя поняла. Крепче сжала трость, прижалась к приятелю, ощущая очевидно живое тело, и раскусила серёжку на языке, активируя телепорт. Сизый вихрь – невнятный клёкот – и мой спутник, отскочил от меня, как ужаленный.
– Что… это… такое? – его грудь заходила ходуном, и «Илья» хватанул ртом воздух.
– Склеп, – насмешливо пояснила я, осторожно укладывая трость на пол и пятясь. – Здесь лежит моя родная мать, убитая вами, безымянными, без суда и следствия. И очень много других ни в чём не повинных ведьм. Самое подходящее место, – я втянула носом воздух. – Чуешь, нечисть? Дует западный ветер. Ветер мести.
«Ворон» зло оскалился, а дышал тяжело, сипло.
– Думаю, пора вам познакомиться, – я сняла с пальца кольцо-невидимку и сломала. Сухо щёлкнула кость. – Им будет приятно. Мне – тоже.
Костлявые тени выходили из тьмы одна за другой – молча, неумолимо. Древние мумии в укороченных погребальных рубахах и со зловещими огоньками в пустых глазницах – боевые личи стародавних. Они взяли «ворона» в плотное кольцо, оттеснив меня за черту будущей битвы, а я на всякий случай отступила ещё дальше.
– И вот что интересно, – я задумчиво наблюдала за задыхающимся «птицем». – Почему ты такой наивный? Или притворяешься, чтобы в доверие втереться?
Он не ответил – хватанул ртом воздух, отравленный ядом, изготовленным на его крови, и зашёлся в кашле. А я достала из кармана противоядие, выпила и продолжила
