Иннокий распорядился? Что-то не похоже…
По мере того, как мы шли по деревне, люди закрывались в своих домах. И нет бы мне обидеться или что-то такое, нет, я вдруг заулыбалась. Так приятно стало! Вот это пиетет, вот это я понимаю!
— Прекращай скалиться, — пихнул меня Петя. — Они тут и так шуганные. Что-то не то…
— Весело же, — хохотнула, но веселье быстро прекратилось — мы вышли на площадь. Семь клеток, в каждой кто-то сидит. Узнала Витю, Катю, остальные были не знакомы. И что это такое?
Их не охраняли, а потому мы беспрепятственно подошли.
— Привет! — помахала рукой. Заключённые словно ожили — зашевелились, кто-то неуверенно улыбнулся, глаза заблестели. — Что у вас тут происходит?
— И вам день добрый… — пробормотал Витя. — Ну…
— Как давно вы тут?
— Дней пять.
— Вас кормят?
— Иногда.
— А туалет?.. — спросила осторожно. Вроде ребята относительно чистые, не воняют, но кто местных варваров знает?
— Выводят по расписанию, — Витя тяжело вздохнул.
— За что вас так?
— За колдовство, — впервые подала голос Катя и громко, навзрыд, всхлипнула.
— Тише, тише, — положила руку на Катину клетку, и меня тут же ударило током. Алек заинтересовался, подошёл, прислушался.
— Откуда в этой деревне блокираторские клетки?
— Фу, вы и такое придумали? — поморщилась. — Извращенцы!
— А что остаётся? Иначе взбесившихся колдунов и ведьм не удержать, они любую клетку на раз-два откроют.
— Кто вообще людей в клетки сажает?
— Как видишь, не только инквизиция, — Алек обвёл рукой заключённых. — Говорите, за колдовство посадили? — они покивали. Алек задумался, а после задал неожиданный вопрос: — А колдовство и правда имело место быть?
Морена, ну что такое! Что за ахи-охи? Спросил и спросил! Ну да, не ожидала ты такого от отмороженного, думала, истина для него не так важна, но вот…
— Мы правда колдовали. Все семеро.
Мои брови поползли наверх.
— И колдовать получилось? — уточнила на всякий. Витя кивнул. — То есть вы все — с Силой? — снова кивок. — Это же вам, получается, тоже учиться надо! В КолдИне!
— Исключено, — отрезал Алек. — Условия не соответствуют.
— Тогда дистанционно. Я так почти два года проучилась, вполне рабочая схема!
— Давайте сейчас не об этом, — прервал нас Петя. — Надо открыть их.
— А что вы колдовали? — о, вернулся прежний Алек. Сыщик-следователь-дознаватель.
— Мы члены тайного общества, — Катя вытерла слёзы. — Оно давно существует, моя мама в него входила. Раньше оно было не тайным, но потом эти антиколдовские репрессии… Даже непонятно, почему так случилось. Испокон веков колдовство уважали, а в нашей деревне — словно к чуме…
— Так и что вы хотели наколдовать? — поторопила.
— Это моя вина, — Витя вцепился себе в волосы. — Знал же — не надо лезть! А полез! И Степановна!..
— Я же говорил — она воду мутит, — шепнул Петя.
— Я же тоже колдун. И батя мой, и его батя — все были. Да стыдно, словно прокажённый. Решил, теперь-то уж можно, тяжко одному, а вот… С Катькой договорился — я-то знаю, кто она. Пришёл… А за мной хвост! Прямо на ритуале принятия схватили!
— А Иннокий что?
— Не знаю. Не видел его с тех пор. Не удивлюсь, если тоже где-то заперт… Нас без суда посадили. Были те, кто возмущался, вон, родители близнецов, — Витя махнул рукой в сторону. В двух других клетках и правда сидели похожие парни. — Их под арест посадили.
— Клетки откуда?
— От Степановны, от кого ж ещё!
— Подозрительная эта ваша Степановна, — Алек нахмурился. — Такие артефакты не выдаются, все — наперечёт.
— Разберёмся, — проговорила. — Алек, откроешь их?
— Попробую… — Алек вытащил связку амулетов.
— Сама.
Обернулась на Кота. Она сидел, обернув лапки хвостом, и внимательно нас рассматривал.
— Что?
— Сама открывай. Ты Яга, земли твои. Никакие просроченный артефакты ослушаться тебя не смогут.
— Правда, кстати, просроченные, — заметил Алек. — Этим клеткам лет тридцать, у нас их списывают каждые пять.
Самой открывать? Тут даже дверцы никакой нет, молчу уже про замок. И как такое открывать?
Неуверенно взялась за прутья, и меня тут же прошибло током. Отскочила.
Вопрос остаётся открытым.
Обернулась на Кота, он молча смотрел на мои попытки. Ну, если Кот говорит, что сама должна, то, наверное, должна.
Алек продолжал искать в своих амулетах что-нибудь подходящее. Кажется, не находил.
Ладно, ток кусачий, но терпимо.
Сосредоточилась на мысли, что нужно вытащить ребят. На моих землях никаких блокираторских клеток быть не должно — и не будет! Сейчас эти поломаем — как-нибудь, но поломаем! — и зачистку проведём. Вон, Алек говорит, не должно быть таких артефактов в какой-то навьей деревне, значит, пусть сам их выискивает и конфискует. Разрешаю.
Ток через ладони пробил всё тело, но в этот раз я не отпустила — только сильнее сжала. Что мне какой-то ток, я, вообще-то Яга. Да-да, та самая. Я.
Когда боль от тока уже стала невыносимой, а колени начали подгибаться, всё прекратилось. Послышался скрежет, и только сейчас я поняла, что крепко зажмурилась.
Открыла глаза.
Лишь одна стенка клетки оставалась на месте — та, что была у меня в руках. Сквозь неё удивлённо смотрел Витя.
— Сработало, — пробормотал он.
— Сработало! — я отпустила тяжёлую клетку, и она повалилась на Витю. Тот с лёгкостью её подхватил и убрал в сторону. — Так, давайте дальше!
Радость не прекращалась. Ток бил не менее сильно, но знание того, что это ненадолго, придавало сил. Вторая клетка сломалась. Третья. Четвёртая.
— Это что такое! А ну! А НУ ОТОШЛИ! — голос Степановны я узнаю из тысячи. Но отвлекаться нельзя, надеюсь, парни её не подпустят.
— Не мешайте, — послышался голос Алека. — Дело будет рассмотрено инквизицией.
— Да какой инквизицией? Кто инквизитор? Ты? Не смеши мой фартук! Сосунок! Да какой инквизитор будет якшаться с этим отребьем!
Пятая клетка открылась. Обернулась на секунду, чтобы заценить стену из мужских спин. На защиту встали и освобождённые, и те, кого здесь раньше не было. Кажется, люди повыходили из своих домов! И что им раньше мешало?
— Иннокия пусть кто-нибудь поищет! — бросила. — А эту ненормальную держите. И кто там с ней? Пусть люди массой их задавят, что ли?.. Гуси! — вспомнила. — Гу-уси-и! — закричала, вызывая своих верных помощников. Уж кто-кто, а эти точно всех тут приструнят.
Послышалось птичье гоготание. Огромные пернатые тут же спикировали с неба, поднимая клубы пыли.
— Га! Га! Яга! Слушаем! Слушаем!
— Помогите местным. Найдите тех, кто помогал Степановне. Сможете?
— Уродов! Уродов! Чуем! По запаху!
— Вот и отлично, — криво улыбнулась. — Все слышали? Кто горит желанием, идите с гусями.
Горели многие. Вот удивительно — на площади всё больше людей собиралось. То есть, без шуток, этот фюрерский режим ввела Степановна? И сейчас, когда
