Тот, однако, молча встал и углубился в лес.
– Наберет отравы какой, – мрачно напророчил Сим. – Чего он в ягодах понимает?
– Ты силки проверял? – поинтересовался у него Эльрик. – Время, парень. Элидору скоро кушать пора.
Вот и поговорили.
А на обратном пути, неся за лапки тощенького зайчонка, гоббер наткнулся на палатина. И отметил с некоторым интересом зеленоватый цвет лица пожилого гота.
– Там… – пробормотал сэр Рихард, крепко сжимая в руках котелок с земляникой. – Там… – Он мотнул головой куда-то в сторону кривой тонкошкурой сосны.
– Что там-то? – Сим огляделся по сторонам, ожидая Черного человека, отряда Бичей Божьих или чего-то еще, что могло так напугать достойного палатина.
– Пойдемте, – выговорил наконец де Шотэ. И отправился в сторону упомянутой сосны.
Прямо за ее кривым стволом раскинулась земляничная полянка, истоптанная сейчас тяжелыми сапогами сэра Рихарда. А за полянкой – заросли кустарника. Гот продрался через них, как лось, проигнорировав сразу замеченные гоббером удобные пролазы. Половинчик просочился под ветками. Повел носом, учуяв запах копченого. Странный какой-то запах. Сим уткнулся в спину палатина. Выглянул из-под локтя гота… и сел, уронив добытого зайчонка.
На поляне в груде развернутых кем-то ароматных листьев лежал освежеванный, выпотрошенный и действительно закопченный труп.
Человека?
Нет, гнома. Монах сообразил, что человек, даже съежившись в процессе копчения, был бы побольше.
У гнома не было головы и правой руки. Совсем не было. А еще…
– Какой-то он поеденный, – прошептал Сим. И испугался собственного голоса.
– Угу. – Палатин сглотнул. – Конечно. Вашему… Шефанго тоже надо чем-то питаться.
– Ну да. – Гоббер отошел подальше. Тошнотворный запах лез в ноздри, и желудок пытался выпихнуть из себя то немногое, что в нем было. – Он ведь свою долю припасов нам отдал. Чтоб мы все трое тут ноги не протянули.
Палатин промолчал.
– Вот что, сэр Рихард, – решительно сказал Сим. – О том, что мы гнома нашли, Эльрику ни полслова.
Гот пожал плечами. Все так же молча.
– Вы идите, – мягко посоветовал гоббер. – Я тут сам. Мясо на дереве висело, да?
– Мясо?! – глаза де Шотэ стали круглыми и какими-то совсем уж сумасшедшими. – Это же человек. Хоть и гном. Его похоронить нужно…
– Эльрик тогда вас сожрет. С костями. – Сим потянул обрывок веревки, выглядывающий из-под тела. – Вы обрезали?
– Я, – хмуро ответил палатин.
– Очень зря. На земле его мыши всякие погрызут. Обратно повесить нужно. Да идите вы, ради бога! – половинчик отбросил веревку, нервно вытирая руки об одежду. – Смотреть на вас тошно.
– На меня? – Сэр Рихард выдавил подобие улыбки. – Странные пошли в Белом Кресте монахи. Вы сами, часом, людоедством не балуетесь?
Гоббер не успел придумать достойного ответа. Палатин развернулся и, с треском проломившись сквозь кусты, побрел куда-то в лес.
«Сбежит? – вяло подумалось Симу. – Ну и пусть».
Подавляя подступающую тошноту, он принялся втаскивать копченого гнома обратно на дерево.
Эльрик вечером, по своему обыкновению, исчез. Теперь-то Сим знал, куда и зачем он уходит. Гоббер попытался вспомнить недавние брезгливость и отвращение. Не смог. И порадовался за себя. В конце концов, разве не твердили в ордене, что понимание чужих обычаев – обязательное условие работы?
Шефанго тенью выскользнул на поляну. Оглядел половинчика и сэра Рихарда с высоты своего роста и улегся рядом с костром, лениво нашаривая трубку.
– Добро хоть обратно повесили, – пробурчал он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Зачем хватать то, что жрать все равно не будете?
– Мы не нарочно, – брякнул Сим первое, что пришло в голову.
– Угу, – кивнул де Фокс. И больше за весь вечер не произнес ни слова.
Палатина и гоббера тоже не тянуло к общению.
ИГРОКИ
– Ну что, Величайшие? Как насчет разделения?
– Как насчет Князя?
– Отвечать вопросом на вопрос – это у вас всегда хорошо получалось. И все-таки?
– Они не опасны.
– Да? Они нарушили законы собственного ордена. Они готовы уже к тому, чтобы нарушить основы собственной Веры. Они…
– Князь! Как сумел он использовать твоих Тварей? Как подчинил себе Фарда-топорщика? Что он может еще?
– Князь сейчас – наш союзник.
– Твой союзник, ты ведь это имеешь в виду?
– Скажите спасибо, что есть хотя бы такой. Уничтожьте Троих!
– Четверых.
– Троих, Величайшие. Троих. Да только не вашими стараниями. Уничтожьте их. Или я сам сделаю это.
– Ты много говоришь, но преуспел пока не слишком.
– Потому что мирился с поставленными вами ограничениями.
– Хочешь нарушить Закон?
– Закон? Не смешите. Да мы уже нарушили его. Мы слишком втянулись в Игру. Ведь вы же сами уничтожали драконов.
– Что ты хочешь делать?
– Пламенный Клинок согласился помочь мне.
– Но…
– Какие «но»? Вы уже проиграли. А я сейчас спасаю для себя МОЙ мир!
Эльрик де Фокс
Лето на дворе, зверье не зажирело еще. Повар наш, потроша скудную добычу, бормочет себе под нос: «Мяско постное – самое то. Травки побольше – и славно будет. Травка зелененькая, Элидорчик – зелененький. Вот и хорошо». То ли издевается, то ли серьезно радуется.
Де Шотэ с половинчиком питаются сухим пайком. А я… М-да-а.
Сэр Рихард, похоже, решил сделать все, чтобы даже ветер всегда дул от него ко мне, а не наоборот. Но что прикажете есть, когда есть нечего? А тут целый, ну, или относительно целый гном.
А времечко-то идет. Ясно уже, что в сроки мы не укладываемся катастрофически. Сегодня двадцать седьмое июня (я как это сообразил, проникся к нам, любимым, восхищением! Это ж надо – с такой скоростью двигаться!). До четвертого числа мы даже Элидора на ноги не поставим, я уж не говорю о том, чтобы куда-то ехать. Лечение, конечно, лечением, и травы, помогающие людям, как оказалось, помогают и эльфам, однако… рубиться гном умел. Во всяком случае делал это лучше, чем сейчас жевался.
Подошва и подошва. Ненавижу гномятину!
Отряд у нас, конечно, на загляденье! Ненормальный гоббер, раненый эльф, человек, которого хранить надо как зеницу ока (с Бесами-то драться мы его не от большой любви не пустили) и я. Жуткая боевая сила! Приходи и бери голыми руками. А ведь еще думать надо, как нам из этого леса выбраться.
