Я вздрагиваю от того, кем я стала и куда пришла моя жизнь, где она нашла остановку и причал – и это место было не любовью.
- У таких людей одна дорога – прямиком в ад, - холодный мужской голос разъедает мое разыгравшееся воображение.
- Он не выживет, да? – произношу я хрипло следом.
«Ты никогда не видел своего ребенка, а твоя жизнь уже пришла к своему логическому завершению, Арбин».
- Он не выживет, хватит. У него, у тебя, у Артема и у твоего будущего малыша своя новая судьба. Я всегда буду рядом, Владислава.
Я слышу тяжелый вдох за спиной, и хватка на моих плечах только лишь усиливается. Человек без имени не любит, когда я вспоминаю прошлое – отца своего ребенка.
Разве могла постигнуть другая участь человека, который сломал десятки, сотни судеб? И мою в том числе.
Арбин должен быть благодарен судьбе за то, что на свете растет его крошечная частичка, но эта частичка не будет носить фамилию жестокого человека по имени Артем Арбинский.
Человек без имени так решил, он мужчина и глава нашей семьи.
- Ну, зачем портить настроение и себе, и ребенку, милая? – слышу я позади и крепкие руки притягивают меня к себе, - ты можешь не сомневаться, я люблю Артема, как своего родного сына. И я самый счастливый человек, потому что скоро ты родишь нашего ребеночка…
Человек без имени. Это просто мужчина, который принял меня той, какой я была. Он принял мое прошлое и то, что со мной произошло в далеком две тысячи пятом году. Принял с ребенком Арбинского Артема.
Вот только полюбил ли он его как своего родного сына? Навряд ли, хоть и убеждает меня в этом.
Он - человек без имени, ведь теперь все хорошо. К чему нам имя?
А заголовки новостей еще долго, очень долго будут пестреть об аварии, которая затронула многие судьбы, и в том числе мою – Владиславы Отрады.
А я тем временем так и не сумела полюбить мужчину в этой жизни – потому что не знала, какого это – быть любимой».
***
Однако в эпилоге данного романа будут совсем иные строки, ведь в этой книге совсем другая героиня – героиня, не смирившаяся со своей судьбой. Все будет несколько иначе, потому что люди на протяжении своей жизни умеют и желают познавать прощение и любовь, а это значит, что у этой истории будет совсем иной конец, и выглядеть он будет только и именно так:
И не было больше жизни «на пороховой бочке» для бывшей Владиславы Отрады. Жизнь ее, по сравнению с последними годами, кардинально изменилась, и помогли этому все те люди, окружавшие Арбинского и Отраду. Но самым главным образом помогла этому сама Владислава, попытавшаяся вернуть своему ребенку отца, и преминувшая воспользоваться подарком судьбы, который оказался не таким уж и внеплановым…
Ведь авария была подстроена и все, что с ней связано – тоже было делом рук друзей. Верных и преданных друзей.
И не было больше жизни «на пороховой бочке» для бывшей Владиславы Отрады. Ей более не нужно было бояться того, что когда-нибудь ее муж вспомнит прежнего себя - Арбина, потому что вспоминать не было необходимости. Перед ней и был тот самый Арбин, только теперь совсем другой.
Ей не предстояло бояться каждое утро проснуться с другим человеком, который вновь посмеет изнасиловать ее или… Ей не предстояло бояться незнакомца, потому что этого человека она знала все пять лет и не был он никаким незнакомцем для нее впредь. И не было потери памяти и неожиданных последствий, которых предстояло бы опасаться лисе и ее сыну, ведь теперь все было очевидно и стабильно.
Май, вечер, одинокая квартира и гнетущая тишина. Друзья давно покинули их, оставив разбираться в своих чувствах самих – эти друзья и так слишком многое сделали для истребления ненависти между двумя людьми. Влад с Маратом порой считали, что лезут не в свое дело – не по-мужски это лезть в семью, но когда-то они оба согласились с необходимостью это сделать.
Так и сжимая край столешницы в своих онемевших от прикладываемой силы руках, мужчина упал на них головой и прерывисто задышал.
О, кто бы только знал, каких усилий ему стоило не сорваться и не побежать вслед за ней, не схватить рыжую женщину и не сказать ей о том, что она никуда не пойдет.
О, кто бы только знал, чего ему стоило не удержать ее дома силой, прижав к стенке, чтобы затем забрать сына от гостеприимных соседей и не запереть их обоих в квартире.
Но кто бы поверил в эту мнимую семью? Поверил бы сам Артем в это после применения силы к его любимой женщине? Нет, потому что у физической силы нет дара убеждения и любви.
Именно в этом и хотела убедиться лиса - Владислава Арбинская, когда молча прикрывала за собой дверь и ждала… Ждала погони, которая так и не состоялась.
Ждала десять минут, ждала двадцать минут, ждала тридцать. Прислонившись спиной к входной двери, она, маленькая лиса, поняла, насколько теперь она одинока в этой жизни, потому что Арбинский наконец-то ее отпустил.
Улыбка тронула ее губы, она оглядела подъезд в последний раз и направилась к Раевским за своим маленьким, но уже все понимающим сыном.
И она была счастлива. Лиса была наконец-то счастлива!
Мужчина же так и сидел на кухне, прислонившись головой к холодному столу. Тишина – вязкая и пугающая тишина доводила его мысли до абсурда, но он понимал, что теперь эта тишина будет встречать его ежедневно, теперь тишина станет его верным спутником.
Мужчина до сих пор не отцеплял пальцы от края стола, будь он неладен, боясь почувствовать ту боль в груди и загореться еще теплым, огненным желанием догнать ее. Не отпускал пальцы от греха подальше, потому так и сидел, сгорбившись.
Сгорбленный Арбин – и не иначе.
Сколько еще он сидел так – сгорбившись и впившись пальцами в несчастное дерево – он не знал. Ему показалось, что он мертв и раздавлен, потому что дышал через раз, а порой и вовсе забывал это делать. Вот и сейчас – покраснел весь, потому что в воспоминаниях о лисе и сыне совсем забыл, что нужно дышать, что дыхание – это жизнь.
Вспомнил об этом только тогда, когда ему почудилось чье-то прикосновение. Лица сына и его рыжей женщины вдруг резко выветрились из его подсознания, Арбинский снова задышал и вздрогнул от повторного прикосновения к своей онемевшей руке. Сильное мужское прикосновение почувствовалось его нервным окончаниям лишь касанием какого-то перышка, но он почувствовал это прикосновение. Раскрыл глаза и с силой отцепил свои пальцы от края стола, готовый ко всему, но только не к этому…
Это было больно. Первым делом увидел собственные обездвиженные, но свободные пальцы, а затем резко вскинул свое покрасневшее лицо перед собой.
Артем, если и испугался, то не подал виду – он же храбрый… Храбрый мальчик тут же притянул свои руки к сидящему и замершему отцу и обнял его с мальчишечьей детской улыбкой.
- Я по тебе соскучился, папа.
