Но теперь, когда в семье было уже трое детей, домик наШестьдесят девятой улице стал тесноват. Зимой они продали его и приобрели дом вГринвиче. Это был очаровательный белый особняк с чугунной оградой и просторнымдвором. Чарльз подарил детям чудного шоколадного Лабрадора. Жизнь казаласьбезоблачной и прекрасной.
Организация «Помогите детям!» продолжала активнофункционировать, и Грейс дважды на неделе ездила в город, правда, ей пришлосьпередать бразды правления в другие руки. Она открыла еще один офис вКоннектикуте, на родине Чарльза. Малыш почти всегда был при ней.
В Коннектикуте им прекрасно жилось. Детям нравилось в новойшколе. Абигайль ходила в первый, а Эндрю – во второй класс. Летом Чарльзу подалвесточку Роджер Маршалл, заседавший теперь в конгрессе.
Роджер все еще подбивал Чарльза всерьез заняться политикой.К. тому же представлялась прекрасная возможность: один из коннектикутскихконгрессменов снял свою кандидатуру и ушел на покой. Однако Чарльз и не думалпредпринимать какие-либо шаги – так был он занят на своей фирме. Статьконгрессменом неминуемо означало бы либо переехать в Вашингтон, либо оченьчасто наезжать туда, что создало бы массу сложностей для Грейс и детей. Онзнал, что политические кампании – дело дорогостоящее и муторное. Как-то раз вовремя ленча они с Роджером подробно все обсудили, и Чарльз наотрез отказался.Но когда один из конгрессменов из их региона неожиданно скончался от сердечногоприступа, Роджер вновь пошел в атаку на Чарльза, и на этот раз Грейс несказанноизумила его, попросив все тщательно обдумать.
– Да ты шутишь… – Чарльз испытующе смотрел на жену. –Ты ведь не желаешь себе такой собачьей жизни, а?
Он уже успел вволю насладиться известностью, побывав мужемкинозвезды, и это пришлось ему не по вкусу. Но политика – иное дело…
В конце концов он сказал Роджеру, что подумает, и сдержалобещание. Тщательно все обдумав, он отказался от этой идеи. Грейс до хрипотыспорила с мужем. Она полагала, что жизнь его обрела бы новый смысл – он не разпризнавался жене, что юридическая карьера начинает ему прискучивать… В душе онощущал себя стариком – и это накануне пятьдесят третьего дня рождения.Единственное, что заботило и волновало его по-настоящему, – это Грейс идети.
– У тебя в жизни непременно должны произойтиперемены! – спокойно внушала она. – Тебе нужно что-то новенькое, чтовстряхнуло бы тебя.
– У меня есть ты, – улыбнулся Чарльз. – Аэтого вполне достаточно, чтобы встряхнуть любого мужика. Молодая жена и троедетей – этого за глаза довольно, дабы я по горло был занят еще как минимум летпятьдесят. Ты ведь не хочешь, чтобы все у нас встало с ног на голову? Было бытрудно и тебе, и детям… Это же все равно что жить в аквариуме – все, кому нелень, станут обсуждать наше житье-бытье.
– Если ты на самом деле хочешь перемен, мы справимся.Вашингтон ведь не на Луне… Мы можем не продавать наш дом и время от временинаезжать сюда. В перерывах между заседаниями конгресса…
Чарльз от души смеялся над ее планами:
– Ты торопишься, дорогая, не стоит делить шкурунеубитого медведя. Скорее всего меня и не изберут вовсе..! Я ведь типичнаятемная лошадка, никто меня не знает.
– Ты уважаемый человек, душа общества, у тебя далекоидущие планы, ты цельная личность, тебя волнуют судьбы страны.
– Значит, твой голос мне обеспечен? – Чарльз сулыбкой поцеловал жену.
– Навеки.
Чарльз объявил Роджеру, что согласен баллотироваться в конгресс,и начал разворачивать предвыборную кампанию. В июне кампания набрала силу, иГрейс деятельно помогала: наклеивала марки на конверты, ходила по домам ираздавала листовки… Они сообща создавали образ типичного «простого парня», хотяи не скрывали, что Чарльз родом из хорошей семьи и прекрасно образован. Былотем не менее очевидно, что он предельно искренен, честен и болеет за интересыдержавы. Народ поверил в него, и, к величайшему изумлению самого Чарльза,средства массовой информации были к нему более чем благосклонны. Все его шагиосвещались прессой и телевидением исправно и без малейших искажений.
– А почему ты удивляешься? – Грейс искреннезабавляла растерянность Чарльза. Однако он знал эту кухню куда лучше, нежелиона…
– Видишь ли, далеко не всегда они так справедливы. Вотподожди. Рано или поздно они доберутся до меня, и уж тогда пощады не жди.
– Послушай, не будь таким циником!
Грейс предпочитала держаться в тени – вот разве что скромностояла подле мужа, когда присутствие ее было необходимо, и бегала по его делам,зачастую прихватывая и детей. Но желания появляться на публике она неиспытывала. Ведь кандидатом был Чарльз, а вовсе не она. Его программа былавесьма серьезной и важной. Об этом она никогда не забывала.
У нее практически не оставалось времени для собственнойработы, и бедная организация «Помогите детям!» отважно сражалась без своегокомандира, по крайней мере на всем протяжении предвыборной кампании. Впрочем,Грейс все еще иногда сидела на телефоне доверия, но большую часть времени посвящаламужу, который не скрывал восхищения и радости. Он был просто в восторге: онивместе ходили на пикники и вечеринки, где он беседовал с представителямиразличных политических группировок, с фермерами и бизнесменами. Ему поверили,его предвыборная программа большинству пришлась по душе. Да и красавица жена –тоже. Ее самоотверженная работа в организации «Помогите детям!» была широкоизвестна, хотя очевидным было и то, что самое важное для нее – это все-таки мужи дети. Именно это сочетание всем в ней нравилось.
В ноябре Чарльз победил на выборах. Он спешно перепоручилвсе свои дела в фирме одному из партнеров, а сослуживцы устроили в его честьшикарный прощальный банкет. А потом они всей семьей отправились в Вашингтонподыскивать новое жилище. Переехать они намеревались сразу после Рождества.Детям предстояло снова сменить школу – грядущие перемены волновали их, но этобыло приятное волнение. Вскоре они нашли очаровательный домик в Джорджтауне, наР-стрит.
Грейс перевела детей в прекрасную школу по соседству –Абигайль пошла в третий, а Эндрю – в четвертый класс. Грейс удалось быстроподыскать и ясельную группу для Мэттью – ему только что исполнилось два года.
А на праздники и во время школьных каникул они все вместеездили в Коннектикут. Пользовались они и перерывами в заседаниях конгресса.Таким образом, Чарльзу удавалось сохранять связи со старыми друзьями. Работа вконгрессе захватила его – он был там весьма полезен, а деятельность множествакомитетов, в которых он заседал, была весьма плодотворной. А на второй год ихпребывания в Вашингтоне Грейс приступила к созданию местной секции организации«Помогите детям!» – копии коннектикутского и нью-йоркского отделений. Она сновастала подолгу просиживать на телефоне, а несколько раз даже выступила на телевидениии радио. Влияние ее усиливал теперешний статус супруги конгрессмена, и Грейсискренне радовалась, что может употребить преимущества своего положения длядобрых дел.
