Этот день настал. Восьмое января. Слушание дела. Кизиявоочию столкнулась с жестокой реальностью.
Когда они поднимались в лифте, Кизия крепко держала Люка заруку, прижавшись к нему так; крепко, как только можно… еще ближе… крепче…теснее… больше. Ей хотелось проникнуть ему под кожу, в сердце.
Лифт остановился на четвертом этаже, и они пошли покоридорам к библиотеке, где должен был ждать адвокат. Прошли мимо зала, гдесостоится слушание, как вдруг Люк толкнул ее к Алехандро.
— Что?..
— Проклятые ублюдки!
Люк покраснел, лицо его стало злым. Алехандро понял всераньше нее. Он обнял Кизию за плечи, и они ускорили шаг.
— Алехандро, что…
— Пошли, малыш, мы потом об этом поговорим.
Мужчины переглянулись. И только увидев телевизионные камеры,она все поняла. Так вот что! Люк будет в центре внимания. Независимо от исхода.
Незамеченными они миновали репортеров и проскользнули вбиблиотеку, где спустя несколько минут появился озабоченный адвокат собъемистой папкой в руках. Его манера держаться раздражала Кизию сейчас ещесильнее, чем в отеле.
— Готовы?
Он пытался казаться бодрым, но ему это не удавалось.
— Как, уже?
Еще не было двух, и Кизия начала паниковать. Алехандро всееще крепко обнимал ее за плечи. Люк расхаживал перед стеллажом с книгами.
— Нет, через несколько минут. Я вернусь сюда и сообщувам, когда придет судья.
— Нельзя пройти в зал каким-нибудь другим путем? —спросил Алехандро, в голосе которого слышалась тревога.
— А… почему? — удивился адвокат.
— Вы еще не проходили там?
— Нет еще.
— Там полно репортеров, телевизионные камеры. Все ждут.
— Судья не разрешит им войти. Не беспокойтесь.
— Да, но нам придется идти через эту толпу.
— Нет, мы не пойдем, — заявил Люк. — Вовсяком случае, Кизия не пойдет ни при каких обстоятельствах. Если ты именноэтим обеспокоен, Ал.
— Лукас, я обязательно пойду. Она выгляделавоинственно.
— Нет, не пойдешь. И это окончательно.
— Да. А ты знаешь, как сильно я тебя люблю? Он кивнул,глядя на нее все с тем же выражением.
— Ну почему с нами произошло такое?
— Потому что я решил все давно, до того, какпознакомился с тобой. Я думаю, все сложилось бы по-другому, если бы мыпознакомились раньше. А может быть, и нет. Вечно я создаю проблемы, Кизия.Такой уж я. Ты это знаешь. И я знаю. И они знают. Независимо от причин я —бельмо у них в глазу. Я всегда считал: если смогу изменить что-то к лучшему,стоит попытаться… но я не мог предположить тогда, чем это обернется для тебя.
— А если не считать меня, и сейчас тоже стоит?
Ей хотелось знать, как бы он повел себя сейчас, если бы небыло ее. Его ответ удивил ее.
— Да.
В его глазах она не прочла колебаний, только печаль иусталость, которых она никогда не видела раньше. Он дорого платил за все. Дажеесли его не посадят. Он уже дорого заплатил.
— Даже сейчас стоит, Лукас?
— Да. Даже сейчас. Единственное, что менятерзает, — это ты. Мне не следовало втягивать тебя. Я знал это с самогоначала.
— Лукас, ты — единственный мужчина, может быть,единственное живое существо, которое я когда-нибудь любила. Если бы ты не «втянулменя», моя жизнь не стоила бы ломаного гроша. И я смогу справиться с тем, чтопроизошло.
На какое-то мгновение она почувствовала себя такой жесильной, как и он, как будто его сила передалась ей.
— А что, если меня осудят? И нам придется расстаться?
— Нет, я не отпущу тебя…
— Но это может произойти. Казалось, она уже готова кэтому.
— Тогда я справлюсь и с этим.
— Ты только справься, малыш. Ты — единственная женщина,которую я люблю. Я не позволю разрушить твою жизнь никому, включая меня самого.Помни об этом. И что бы я ни делал, ты должна знать: так будет лучше всего. Длянас обоих.
— Что ты имеешь в виду, дорогой?
Ее голос перешел в шепот. Она испугалась.
— Просто доверься мне.
Не произнеся ни слова, он подхватил ее на руки и прижал ксебе.
— Кизия, в этот момент я чувствую себя самым счастливымчеловеком на свете, несмотря ни на что.
— Самым любимым.
Ее ресницы были мокрыми, когда она уткнулась ему в грудь.
Не существовало больше ни Алехандро, ни библиотеки. Несуществовало ничего и никого, кроме них двоих.
— Готовы?
Лицо адвоката возникло как видение из кошмарного сна. Никтоне слышал, когда он подошел. Они не заметили и Алехандро, который с больюсмотрел на них. Он смахнул слезы и подошел.
— Да, я готов.
— Лукас…
Она прильнула к нему на мгновение, он нежно отстранил ее.
— Не волнуйся, милая. Я вернусь через минуту. — Онкриво улыбнулся и сжал ее руку. Ей непреодолимо хотелось дотянуться до него,удержать, остановить, прижать к себе и не отпускать…
— Нам бы…
Адвокат демонстративно посмотрел на часы.
— Идемте.
Люк сделал знак Алехандро, последний раз сжал руку Кизии ипошел широкими шагами к двери. Адвокат и Алехандро последовали за ним.
Кизия застыла на месте.
— Лукас!
Он повернулся в дверях.
— Да поможет тебе Бог!
— Я люблю тебя.
Эти слова продолжали звучать у нее в ушах, пока за ниммедленно закрывалась дверь.
Не было слышно ни звука, даже тиканья часов. Ничего. Тишина.Кизия сидела на стуле с прямой спинкой и следила за солнечным пятном на полу.Она не курила. Не плакала. Она только ждала. Это были самые длинные полчаса вее жизни. Ей казалось, что мозг дремлет, как солнечное пятно на полу. Стул былнеудобным, но она не чувствовала этого. Она не думала, не чувствовала, невидела, не слышала. Даже приближающихся шагов. Она замерла.
Сначала увидела ноги. Но это были не те ноги, не те туфли,другого цвета и слишком маленькие. Туфли… Алехандро… А где же Люк?
Ее глаза устремились вверх. Она взглянула ему в лицо. Егоглаза потемнели, взгляд был жестким. Он ничего не произнес: Просто стоял.
— Где Лукас?
Она произнесла это тихо и четко. Жизнь в ней замерла.
