– Тридцать две, – ответила та и непонятно почему покраснела.
– И тебе разрешили лететь?
Бетан кивнула.
– У меня было письмо, – ответила она. – От моего доктора.
От нее не скрылось, как Мэган глазами ищет на ее пальце обручальное кольцо.
– Ого! – В этом восклицании была заключена не одна сотня вопросов. – Ого! – Она легонько коснулась щекой щеки Бетан, как будто встречалась с ней до этого всего лишь раз.
В следующий миг из-за спины Мэган шагнула Молли. Бет улыбнулась.
– Привет, Молли! – сказала она, подавив возглас удивления. Племянница выглядела как настоящая фотомодель. Длиннющие ноги, роскошные волосы и восхитительная кошачья грация.
Молли шагнула вперед и обняла ее. Потом положила руку на живот Бетан и произнесла:
– Моя кузина!
Бет заметила, что поведение дочери удивило Мэган. Да и ее саму тоже.
– Да, – подтвердила она. – Девочка.
– Девочка! – повторила Молли и повернулась к матери. – Ты слышала? У нее будет девочка.
– Замечательно, – отозвалась Мэган. Бет не поняла, было ли это сказано искренне или же это притворство.
Они стояли и наблюдали, как рабочие забирают наполненные мусором контейнеры и заменяют их пустыми. Дом Лорелеи покидали груды картонных коробок, пачки газет, мешки с мусором, сломанные лампы, уродливые вазы, грязные одеяла, старая обувь, обломки стульев и лопнувшие мячи для пилатеса.
– Это всего за один день? – спросила Бет.
Мэган кивнула.
– За один день. И примерно лишь три процента ее сокровищ.
Сокровища.
Бет ни разу не слышала, чтобы вещи матери называли сокровищами. Всегда это было ее барахло, ее хлам, ее дерьмо. Но сокровища! Было в этом слове нечто огромное, внушительное.
– Надеюсь, лишняя пара рук вам не помешает.
– Ты просто не сможешь туда протиснуться, – заметила Мэган, кивнув на ее живот. – Говорю это абсолютно серьезно, я сама втискиваюсь боком.
– Вот увидишь, я… – начала было Бет.
– Нет, – решительно заявила Мэган. – Ты понятия не имеешь, что это. Абсолютно не представляешь себе.
Бет нервно рассмеялась и кивнула.
– Знаешь, ты отлично выглядишь, – сказала она, когда они втроем повернулись к дому. – Похудела, постройнела.
– Да, пожалуй.
– Ну а ты, Молли. Ты просто ух! Не могу поверить своим глазам. Ведь когда я видела тебя в последний раз, ты была еще ребенком.
Молли обернулась и расплылась в улыбке.
– Я помню, – ответила она. – Ты тогда грохнулась в обморок.
Почувствовав, как ребенок внутри толкнул ее ножкой, Бет ахнула и машинально прижала к животу руку.
– Господи, откуда ты узнала? – спросила она.
– От мамы.
Интересно, подумала Бет, что еще Мэган рассказала дочери. Похоже, Молли знает все. Если честно, Бет ожидала встретить прохладный прием. Но у племянницы был такой вид, будто она искренне рада их встрече.
– Ты уже выбрала ей имя? – полюбопытствовала Молли, когда Мэган позвонила в дверной звонок.
– Пока не знаю, – ответила Бет, любуясь атласной кожей, пышными ресницами и идеально правильным носиком племянницы. – Я думала о чем-то старомодном. Например, Агнес. Может быть. Или Мод.
– Понятно, – вежливо откликнулась Молли. Бет заглянула в грязное стекло задней двери дома.
– Там кто-то есть?
– Да, – ответила Мэг. – Отец.
– Отец?!
– Да, он сейчас здесь живет.
Бет растерянно заморгала. Ей такое и в голову не могло прийти.
– Один?
– Да, – сказала Мэг. – Один. Я не против, – поспешила добавить она. – Пусть живет, если ему нравится.
Бет кивнула и снова заглянула в заднюю дверь на кухню.
– Ты точно знаешь, что он там? – сказала она, чувствуя, что пауза затянулась.
– Да, – ответила Мэг все тем же слегка нетерпеливым тоном. – С верхнего этажа на нижний не так-то легко попасть.
– Ты все сама увидишь, когда мы войдем внутрь, – сказала Молли.
Наконец дверь открылась, и Бет увидела отца, в грязноватой футболке и шортах. Его тощее старое тело было сплошь покрыто татуировками. Когда Бет их увидела, ее едва не стошнило. Господи, какое уродство! Давай, вперед, напомнила она себе, пошевеливайся, действуй.
Она улыбнулась и позволила отцу обнять себя.
– Бет! – радостно охнул он.
– Привет, папа! – отозвалась она.
– А это кто? – спросил он, положив руку ей на живот.
Бет улыбнулась самой себе.
– Пополнение твоих внуков, – ответила она.
– Внучка, – уточнила Молли.
– Верно, – подтвердила она. – Внучка.
Колин перевел взгляд на Мэган, затем снова посмотрел на Бет. Неожиданно его глаза наполнились слезами, и он расплакался.
– Моя чаша переполнена, – сказал он.
Бет вспомнила тот, последний, раз, когда они вот так стояли вместе, втроем. Вспомнила боль, обиду и злость, которые в тот день определяли ее поступки. Тогда она была готова взорваться. Теперь же она была спокойна. Она ощущала себя сильной. Она и ее огромный живот. Она и ее малышка, которая наконец сделала ее нормальным человеком.
– Ты старый идиот, – сказала Мэг Колину. Тот улыбнулся.
– Заходите, – сказал он, театральным жестом приглашая их войти. – Добро пожаловать в мою скромную обитель.
Бет не сразу поняла, куда попала. Это определенно была кухня. Но она почему-то стала как будто раза в четыре меньше. Дальше высилась стена каких-то вещей. Правда, к стене был пробуравлен узкий проход. И больше ничего. Бет обернулась и вопросительно посмотрела на сестру.
– Это?..
Мэг кивнула.
– Он самый, – ответила она. – Единственный проход в остальную часть дома. Вчера утром не было даже его. – Она указала на дверной проем. – Видишь теперь? Ты видишь, что внутрь тебе не войти?
Бет беспомощно кивнула.
– Так что, думаю, придется поставить тебя на сортировку. Мы будем передавать тебе вещи, а ты будешь их сортировать.
Бет снова кивнула.
– Послушай меня, – сказала Мэг. – У нас всего несколько дней. Тебе придется быть безжалостной. Ты понимаешь меня? По-настоящему безжалостной. Нам не до сентиментальности. Если вещь не представляет ценности, если это не документ, фотография или что-то стоящее денег, это следует отправить на свалку. Поняла?
Бет кивнула, но тотчас спросила:
