Книга ProМетро - Олег Овчинников

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91

Словно подслушав мои мысли, Игорек убрал пистолет в кобуру. Теперь оба противника были в равных условиях.

– Это просто такая игра, – в третий раз повторил Игорек фразу, на беду сказанную Лариным. «Просто такая игра. Электронная». – Вы ведь хотите поиграть со мной, дяденька?

Омоновец не ответил. Кажется, он не уловил сути предложения.

– Вы можете заранее положить руку на кобуру, – предложил мальчик. – Так будет даже честнее.

– Слушай, кончай, а! – попросил из-за моего плеча Ларин. Он был как никогда прав.

– Игорь, ты меня знаешь. – Я старался говорить спокойно, в тон Игорьку, но не смог до конца избавиться от угрожающих интонаций. – Я не дам тебе этого сделать.

– Дашь, – возразил он. – Иначе все вообще потеряет смысл.

– Ошибаешься. Я не уверен, что у меня получится, но я попытаюсь тебе помешать. И если ты думаешь, что эта … ответственность перед этим … человечеством меня остановит…

– Не-а, тебя остановит она. – Пистолет снова возник в его руке, указывая дулом на Лиду.

Я проглотил комок в горле.

– Ты хочешь сказать… если я прыгну, ты выстрелишь в нее?

– Я выстрелю в любого, кто дернется, – спокойно ответил Игорек. – Таковы правила. Только ты не прыгнешь. Пару часов назад – возможно, а теперь – ни за что. Ты встретил ее, – дуло очертило маленький круг, – ты отделил от человечества одного человека – и стал несвободен.

– Откуда ты знаешь? Почему я не могу отобрать из общей кучи двух человек? Четырех? Тысячу?

– Успокойся, – сказал Игорек. – Тебе и так тяжело. Не пытайся быть в ответе за тех, кого тебе уже никогда не приручить.

Он говорил уверенно, возможно, даже правильно, но его слова настолько не вязались с образом… Они были слишком взрослыми и до боли интонационно знакомыми.

– Валерьев! – заорал я. – Это снова вы? Не прячьтесь! – И посмотрел по сторонам, как будто в самом деле надеялся, что по моему сигналу откроется потайная дверца, ведущая в нормальную реальность, и из-за нее покажется ухмыляющееся лицо Игнатова.

– Кто такой Валерьев? – спросил мальчик. – Дяденька, это вас так зовут? Очень приятно. – Он кивнул остолбеневшему омоновцу и неожиданно рассмеялся своим обычным, заливистым смехом. Только совсем не смешным. – И прекратите меня хоронить, – заговорщицки шепнул он нам. – Сейчас я его сделаю! – И снова крикнул омоновцу: – Ну что же вы, дяденька? Вам ведь хочется поиграть! Смелее! Возьмитесь за рукоятку!

Он снова был безоружен, но на месте его противника я бы не стал этим обольщаться. Омоновец с засунутой под мышку рукой, напоминал питекантропа, который собрался почесаться, но именно в этот момент был застигнут безжалостной эволюцией. Он смотрел поверх головы Игорька, кажется, пытался встретиться со мной взглядом, чтобы спросить без слов: «Он что это, серьезно?»

К сожалению, я знал точный ответ.

– Приготовиться! – скомандовал Игорек. – Стрелять на счет «три».

Мои нервы натянулись как струны, я чувствовал их вибрацию.

Вопрос о том, у кого из противников реакция лучше, не возникал, но ведь быстрота реакций во время перестрелки – еще не все. Иногда большое преимущество дает опыт. В частности, не забудет ли увлеченный собственной игрой Игорек перед выстрелом снять пистолет с предохранителя? Я уже собирался напомнить ему об этом, когда вспомнил, что у ТТ нет предохранителя, только кнопка для выбрасывания обоймы, нажимать на которую в данный момент я бы не рекомендовал.

– Вы поняли? – прокричал Игорек. – Не «раз», не «два», а только когда я скомандую…

В звенящей и скрежещущей тишине вагона что-то отчетливо пикнуло.

И еще раз.

И…

Рука Игорька взметнулась. Это был первый раз, когда я успел проследить его движение от начала до конца. Он склонил голову, рассматривая то, что держал в ладони, затем медленно обернулся ко мне.

– Он… не умер!

В глазах у мальчика стояли слезы, но лицо светилось от недоверчивой радости.

– Он… просто соскучился. – Игорек обернулся, напрочь забыв о противнике, и протянул ко мне руку с зажатой в пальцах игрушкой. – Видишь? – чуть слышно спросил он.

– А-а-а-а-а! – закричал Ларин.

Игорек развернулся на 180 градусов.

Омоновец стоял, чуть согнув ноги в коленях, в замке из сцепленных рук подрагивала рукоятка пистолета.

– Не надо! – попросил мальчик и, улыбнувшись, добавил: – Все уже кончилось. Вот, смотрите… – Он неудобно потянулся к кобуре свободной левой рукой, двумя пальцами попытался вытащить пистолет…

И дернулся. И подпрыгнул. И упал, отлетев на пару метров, прямо к моим ногам.

Несколько мгновений я не мог пошевелиться. Потом услышал окрик омоновца:

– Стоять!

Я поднял на него глаза. Омоновец быстрым шагом приближался к нам.

– Не двигаться! – орал он. – Всем отойти назад!

Он казался до предела обозленным на все человечество. И в первую очередь, на себя.

Лида ладонью зажимала себе рот. Кричали только ее глаза.

– Назад, я сказал! – повторил омоновец, поводя дулом пистолета.

Я попятился, широко расставив руки и заставляя отступить остальных.

Омоновец склонился над неподвижным телом Игорька.

– Что ж ты, малец? – с сожалением в голосе спросил он. – Куда ж ты… Разве ж можно? Я же ж профессионал, а ты… какие игры? – Он поднял голову и зло посмотрел на нас. – Вы куда Савельева дели, сволочи?

Ответить никто не успел, даже если и собирался. Омоновец просто не дожил до ответа.

До этого неподвижная рука мальчика совершила сложное и, как всегда, неуловимое для глаз движение. Омоновец захрипел и ухватил себя одной рукой за горло. Из-под его пальцев толчками выливалась кровь. «Эээ…» – просвистел он на вдохе, словно подбирая слова для собственной эпитафии. Петрович шагнул вперед и нанес удар в лучших традициях «Заводного апельсина»: металлической цепью по руке, сжимающей пистолет. Пистолет отлетел в сторону. Я бросился к Игорьку, отпихнув в сторону хрипящего омоновца, и упал перед мальчиком на колени, как будто надеялся вымолить у него прощение, хотя, конечно же, не надеялся, да он и не выглядел обиженным, даже улыбался одними губами, только почему-то говорил шепотом, и он сказал, протягивая мне мой собственный окровавленный проездной, что видел такое в одном фильме, только там был не проездной, а игральная карта, но тоже пластиковая, хотя, наверное, можно было бы и картонной, главное – ударить резче, и динамик над нами внезапно зашипел, а потом бодрым женским голосом пропел: «Сядь в любой поезд, будь ты как ветер, и не заботься ты о билете, листик зеленый зажми ты в ладони, … … больше тебя не догонит» и захлебнулся звуком зажеванной пленки, а я так и не расслышал, кто именно не догонит, но подумал, что, скорее всего, «враг твой», тем более что он как раз подкатился к нам и принялся дергать меня за штанину, и мне пришлось вытащить из кобуры у мальчика пистолет, и рукояткой ударить врага по голове, хотя это было глупо и ненужно, но что-то там громко хрустнуло, едва ли рукоятка, и руки омоновца безвольно упали на пол, и из длинного разреза на его горле небольшими порциями стала вытекала кровь, как будто кто-то ленивый закачивал ему в вены воздух ручным автомобильным насосом, а Игорек неожиданно сказал, что он жив, но я не поверил и заявил авторитетно, что с такими ранами долго не живут, а мальчик тихо засмеялся и сказал: «Да я не о том! Смотри, какой у него забавный почерк!» и протянул мне игрушку, которую так и не выпустил из рук, и на маленьком экране жидкими кристаллическими буквами, то приседающими, то подпрыгивающими кто-то написал «ТYТ ТАK ОDИНОКО», а я все шептал, поскольку тоже не мог заставить себя говорить громче, что все будет хорошо, что его почти не задело, это даже не царапина, просто маленькое коричневое пятнышко над правой бровью, похожее на… я так и не вспомнил на что, и поэтому просто улыбался, стараясь не замечать, как моя левая ладонь, придерживающая голову мальчика, постепенно становится скользкой, когда он неожиданно попросил вставить батарейку обратно, а я сначала не мог понять зачем, все же работает и так, но он настоял, и я послушно начал ее вставлять, и это было ужасно неудобно делать зубами и одной рукой, но я не мог освободить вторую, потому что должен был поддерживать его голову, не давая ему заснуть, но батарейка наконец вставилась, и я почти не удивился, когда грубая векторная графика сменилась цветной растровой, а в глубине экрана я увидел еще одного Игорька, только крошечного, и он помахал мне рукой изнутри, а снаружи прошептал: «Видишь, это я, заботься обо мне, корми гамбургерами, гуляй со мной и выключай свет ночью. И еще, пожалуйста, читай мне книжки», и я пообещал, а оказавшаяся рядом Лида вот уже в третий или во второй раз сказала: «Пошли», но я ее не заметил, и Ларин тоже подошел и сказал непонятное: «Я там проверил все: и на крыше, и под вагоном. Больше никого нет, только этот», и пнул ногой труп омоновца, и Петрович тоже сказал: «Нам и вправду пора, Павел. Надо поторапливаться» и провел рукой по лицу Игорька, стирая с него улыбку, а я посмотрел в его стальные глаза и все понял, только спросил: «Он ведь уже не вернется? Даже если мы успеем? Тогда зачем?..», но Петрович не ответил, только вцепился в мое плечо своей термотитановой ладонью, закрыл глаза, на которых все равно было не различить слез, и произнес чужим голосом: «Давай я помогу», и это, наконец, подействовало.

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91