вот Огонь и Ветер… с ними тяжко.
— Да, даже маги предпочитают вызывать Элементалей Воды, а с Огненными дела иметь по минимуму, — вспомнил я, что говорила Джул.
— Простите меня, — опустила голову волшебница. — Я не смогла подавить эту силу… Все произошло так внезапно…
— Не извиняйся. Такого никто не ожидал. Мы все привыкли, что шаманизм требует ритуалов, но тут же все было так, будто духи только и ждали момента, чтобы придти оркам на помощь.
Хотя я не уверен, что помощь была добровольной. Я прямо чувствовал во время урагана чью-то боль и отчаяние. Словно духи плакали от горя и страданий, а потом злились, но не своей яростью, а чужой.
— Сколько мы потеряли? — спросил Данат.
— Ветэр унес жизни троих моих собратьэв, — вздохнул тан Дикого Молота. — Аугели, Исгэрд и Бради. Их тэла даже нэ опознать. По молотам еще можно, да.
— Двое наших, — с тяжестью в голосе ответила Векси. — Лантель и Науклиль. От них осталось лишь мясо…
— В бою с орками погиб только один следопыт, — уже говорил я. — А ураган унес жизни еще четверым. Им просто не повезло. Бедаши, Фуллорад, Халлиник, Пенесла и Томарбин… они больше не вернутся домой…
Давящая тишина воцарилась вокруг нашего костра.
Мне было больно от этого.
Я взял на себя командование отрядом следопытов и в первом же бою такие жертвы. Пускай это не первый раз, когда я беру на себя такую ответственность, но мне паршиво от осознания, как я ошибся.
Умом я понимаю, что не виноват и тут никто не мог ничего сделать.
Никто и не предполагал, что Нер’Зул способен на такое. Все думали, что шаманы орков потеряли всю силу и им помогают разве что духи их усопших предков, что вообще редко отворачиваются от просьб своих потомков. Не зря троллей так развиты некромантские аспекты шаманизма…. Но все, что немногочисленные шаманы Орды показали с такой поддержкой и близко не могло сравниться со способностями Аманийских заклинателей мертвых. Мы невольно начали считать рассказы о шаманской мощи зеленошкурых не более, чем детскими сказками… И были наказаны за свое высокомерие. Не совсем только понятно, почему старый орк раньше не проявлял такой силы.
— Так, хватит, — сказал Данат. — Отставить сожаления о случившемся. Сейчас не время для этого. Я знаю, что такое потерять своих воинов… Я потерял многих братьев по оружию и жажду отомстить Орде, но так мы дело не поможем.
Да, он прав.
Нужно собраться и действовать.
Дальше уже заговорил я:
— Мы потеряли след орков, но думаю, ненадолго. Как только дракондоры снова смогут взлететь, мы их быстро обнаружим. Но теперь нападать придется всем вместе, иначе мы просто не справимся, если Нер’Зул снова применит такую силу. Тут и все вместе-то можем помереть…
— Они могут далеко уйти, — нахмурилась Векс. — Догоним?
— Ха! Я позаботился! — усмехнулся Курдран. — Мы цэлилис нэ только в орков, и в их шавок. Там даже воскрэшат нэчего. Пэшком далеко нэ уйдут.
Это была хорошая новость.
Мы своими действиями ликвидировали минимум треть их полного состава, а также они уничтожили часть транспорта. Это серьезно замедлит их, если, конечно, они не решат бросить тех, кто не может ехать и те не устроят нам засаду.
— М? — я поднял голову, когда услышал какой-то шум.
Остальные тоже его услыхали и стали крутить головами.
Вскоре я увидел Далерона, что тащил что-то с собой, которое пыталось вырваться и издавало странные звуки.
— Поймал этого проныру, что крутился рядом, — сказал бледный эльф. — Явно хотел что-то украсть.
— Нет! Нет! Нет! Нет! Гриззик не воровать! Не бейте! — вопило существо и вскоре оно предстало перед нами.
Ростом примерно со среднего человека, но довольно худое. Облаченное в темно-фиолетовый плащ и меховой воротник с перьями и травой.
Создание представляло собой какой-то вид гуманоидной птицы, что не умеет летать. Птичья голова с острым клювом, яркие фиолетовые перья, что немного напоминали колючки и были весьма жесткими, руки-крылья, но с очень маленькими или поврежденными маховыми перьями. Тело было закутано в плащ и рассмотреть его под ним не получалось, но вот типичные птичьи лапы с острыми когтями были видны ярко. Глаза овальные и слегка светились в темноте желтым огнем.
— Оно говорит на нашем языке… — удивился Данат. — Что ты такое?
— Гриззик — араккоа. Старая раса. Возможно, старейшая в мире. Любопытный Гриззик! Ничего страшного! Гриззик не враг! — затараторило существо.
Араккоа.
Я уже слышал упоминание о таком народе, что был раньше тут. Но подробностями не интересовался. Даже вроде как руины их попадались нам в разных местах, но изучать их времени не было.
— Как ты выучил наш язык? — посмотрел я на этого Гриззика.
— Гриззик слушал. Гриззик наблюдал. Гриззик изучал. Мы — араккоа такое можем. И не первый раз слышал, уже знаем.
Похоже, они поймали какого-то орка, что побывал в нашем мире и выбили из него всякие знания, вот он и может говорить на нашем.
— Далерон, отпусти его, — попросил я друга перестать держать птицелюда.
Тот перестал его удерживать.
— Скажи мне, Гриззик, — обратился я к араккоа. — Зачем ты тогда следил за нами?
— Гриззику было любопытно, — ответил он. — Вы убиваете орков. Гриззик рад, что кто-то убивает орков. Все араккоа радуются. Весь лес Террокар радуется смертям губителей мира и нашего народа. Потому Гриззик и хотел посмотреть поближе.
— Орки погубили и ваш народ, — нахмурился Данат.
— Да, да, да. Орки раньше быть спокойными. Нас они не волновали, как и мы их. А потом они объединились и пошли войной на дренеев. Они истребили всех. Всех-всех.
— Цэлый народ, — покачал головой Курдран. — А чэго это мир ваш зовэтся как эта раса? Дрэрон-то.
— Дренор — это название, которое они называют миром, да. Они гордятся собой, они называют весь мир в честь себя. Они сильны… раньше. Но были самоуверенными… Очень самоуверенными. Думали, раз пришли с неба, то никто им не указ, а остальные никто. Они не воевать с орками, но и не дружить ни с кем. Торговать иногда, но не более.
— Их было много? — спросила Векс.
— Да, да. Когда-то много, много дренеев. Они используют яркий свет. Живут здесь давно. Считают себя сильными и добрыми, никто не остановит дренеев, нет нет. Дренеи прячутся
Из его слов можно понять, что эти дренеи были… ну как мы, эльфы. Такие же отрешенные от остального смертного мира. Однако будучи тут полностью доминирующим народом, навязали всем и название мира, а потом и территориальный вопрос. Хотя, возможно, с названием мира просто никто доселе не заморачивался. Нашему, вон, название дали дворфы, а
