в руку. Я сделала вдох, а затем ещё один, когда увидела, как его плечи немного расслабились.
— Я никогда не боялась сказать тебе, что люблю тебя. Может быть, сначала. И, может быть, я не сразу поняла, что действительно люблю тебя. Но я смогла это сделать.
— Риган, я знаю, что ты любишь меня. Я никогда не сомневался, что ты скажешь мне это.
Да! Высокомерный мальчишка.
— Ох, — сказала я, чувствуя, что у меня отняли мои аргументы.
Хендрикс ещё немного расслабился и притянул меня к себе. Он положил подбородок мне на макушку, и я чувствовала каждую его вибрацию, пока он говорил.
— Но почему ты сначала сказала Кейну? Почему он узнал о твоих чувствах ко мне раньше, чем я?
Я сжала губы, чтобы подавить улыбку.
— Хендрикс, как долго я была здесь заперта?
— Пятнадцать часов, — поморщился он.
— Это много времени, которое нужно было заполнить, — призналась я.
— Что это значит? — потребовал ответа он, обнимая меня крепче.
— Это значит, что мы… говорили. Мы о многом говорили. И да, я сказала ему, что люблю тебя, но это было не потому, что я боялась сказать тебе. Скорее, он был здесь, и мне нужно было с кем-то поговорить. И я, вероятно, много пережила… но было темно, и я испугалась. Опять же, он просто случайно оказался здесь. Если бы я оказалась в ловушке с кем-то другим, я бы сделала то же самое.
— Ни с кем другим, — пробормотал он, касаясь губами моего виска.
— Ох, да?
— Я почти уверен, что нашёл бы другие способы занять пятнадцать часов времени в закрытом бункере с кроватью.
Моё сердце глухо застучало в груди, а желудок перевернулся. Я сглотнула.
— Значит, ты бы не пытался часами подвергать меня психоанализу?
Он усмехнулся мне в ухо.
— Нет. Твоя умственная выносливость была бы последним, о чём я думал.
— Ты такой плохой мальчик, — поддразнила я.
— Ты даже не представляешь.
Наверное, в тот момент я просто забыла, как дышать.
— Ты заставляешь меня нервничать, — прошептала я ему в ключицу.
Он издал рык желания и прикусил мочку моего уха, просто чтобы свести меня с ума. Я дёрнулась от чувственного ощущения и прильнула к нему так, что не могла чувствовать ничего, кроме него.
В конце концов, он отстранился и улыбнулся мне сверху вниз, полный самодовольного знания того, как сильно он на меня повлиял. Его глаза оставались прикрытыми и тёмными от его собственного желания.
Но всё же он спросил:
— Какой совет дал тебе Кейн?
— Он не совсем дал мне совет. Он просто напомнил мне, насколько опасен этот мир. В этом не было ничего такого, чего бы я уже не знала. Но он сказал, что я буду корить себя, потому что я уговорила тебя подождать, чтобы сказать мне, что ты любишь меня, а потом я исчезла и могла быть мертва.
И я стою здесь с Хендриксом, его руки обнимают меня, он излучает потребность во мне, а его тело покрыто кровью от усилий добраться до меня…. Я знала, что Кейн был прав.
И я была идиоткой, раз вела себя так требовательно.
— Этот сумасшедший ублюдок верно подметил, — согласился Хендрикс. — Я был не в своём уме, когда ты исчезла.
— Я знаю, я тоже.
— Нет, Риган, я думаю, что я действительно сошёл с ума. Я представлял себе ужасные вещи, которые могли с тобой случиться. Я был уничтожен, не зная, куда ты пошла, была ли ты уже мертва или обращена. Этого больше не может повториться. Я не могу потерять тебя снова вот так. Я даже не хочу представлять, что будет со мной без тебя.
Слёзы наполнили мои глаза в неудержимом проявлении подобных эмоций.
— Мне так жаль. Мы даже не были в опасности так долго. Я имею в виду, хорошо, когда на нас сначала напали, все стало немного страшно, но как только мы оказались здесь, это было в основном… скучно.
— Зомби были не единственным врагом, о котором я беспокоился, Риган, — пробормотал Хендрикс грубым, ласковым голосом. — Ты действительно в порядке?
— Теперь да.
Я притянула его лицо к своему и прижалась губами к его губам в идеальном поцелуе, идеальном, потому что он был здесь и потому что он был им; идеальным, потому что его мягкие, но слегка потрескавшиеся губы прижимались к моим точно так, как должны, потому что его тело, обёрнутое вокруг меня, было самым определяющим и терапевтическим событием, которое я когда-либо испытывала, и потому что он казался постоянным, вечным и цельным для меня. Этот мир был так далёк от совершенства, что напоминал ад задолго до того, как он когда-либо стал подражать раю, за исключением этих моментов, за исключением того, когда моё сердце разрывалось от любви, а душа росла до тех пор, пока я не осознала, что она выйдет за пределы меня.
— Хорошо, — Хендрикс отстранился и стал серьёзным. — Потому что у нас проблема.
— Проблема? Ты имеешь в виду, кроме кучи мёртвых тел за этой дверью?
— Матиас Аллен здесь.
Хендрикс сделал шаг вперёд и захлопнул дверь. Мы снова оказались в темноте, и у наших ног горел только фонарь.
Нервничая, я подняла его и подошла к кофейному столику, чтобы поставить. По бокам дивана стояли ещё два фонаря, так что я двинулась, чтобы включить их. Мне просто нужно было чем-то занять руки, пока я переваривала, что это значило для нас.
— Где Тайлер и Миллер? — прошептала я, когда нашла в себе мужество снова встретиться с Хендриксом лицом к лицу.
— В комплексе, прячутся. Нас не предупредили. Он появился рано утром с двадцатью своими ребятами.
— Но он должен знать, что Тайлер и Миллер уехали с нами. Он тебя видел?
Мой желудок за полсекунды превратился из блаженных бабочек в бурлящую тошноту.
— Да, — поморщился Хендрикс. — Всё прошло не очень хорошо. Поверь мне. Но мы организовались, чтобы найти тебя, так что это было неизбежно. Хотя он использовал своих парней, чтобы помочь с нападением. Я не уверен, что мы смогли бы добраться до вас без них. Там было так много чёртовых Пожирателей. Когда-нибудь тебе придётся объяснить, как ты сбежала от них всех.
— В основном это было просто очень быстро. Был один момент с палкой, а другой с моим охотничьим ножом… Но я не буду утомлять тебя подробностями.
Хендрикс подавился удивлённым смехом.
— Спасибо.
— Так он сейчас где-то там?
Я уставилась на дверь, ненавидя то, что эта битва никогда не прекращалась, эта борьба за жизнь; что я никогда не
