не хотелось бы доставить вам неудобство, – сказал я.
– Никаких неудобств.
– Вы уверены? У вас больше нет никаких планов на этот вечер?
– Никаких.
– Что ж, хорошо. Не знаю, сказал ли вам Роджер, но я в Лондоне недавно и мало что здесь знаю. Куда вы хотели бы пойти?
– Вы наш гость, – сказала она радостно. – Обо всем уже позаботились. Для нас приготовят приватный банкетный зал в «Фезерс». Вы не против?
– Только за.
– Хорошо. Я буду готова через минуту.
Она исчезла в другой комнате. Нордхэген подготовил для меня сюрприз, но я не возражал. Я был благодарен за возможность поужинать с такой роскошной женщиной.
Только в тот момент я заметил, что приемная у Нордхэгена тоже необычная. Кресла обиты тонкой кожей, ковер с длинным ворсом и картины на стенах, похожие на настоящие произведения искусства. Стол Лины Равашоль казался жемчужиной французского антиквариата. На нем стояли телефон и большая хрустальная ваза с огромным букетом живых цветов. На журнальном столике лежали журналы для клиентов – французские, итальянские и британские «Вог», «Вэнити Фэйр», «Нью-Йоркер».
– Вы готовы?
Лина Равашоль вернулась в серебристой шубе.
– Готов.
Рядом с этим сногсшибательным созданием я чувствовал себя бомжом, но если она не возражает, то уж я-то в любом случае не против. Мы дошли до «Фезерс» пешком. Те же два парня без вопросов пропустили нас внутрь. Лина оставила шубу в маленькой гардеробной.
– Давайте выпьем в музыкальном баре, – предложил я. – Если, конечно, у нас есть на это время. Или пойдем сразу ужинать?
– Как хотите, – сказала она. – Мы можем поужинать, когда будем готовы. Еще рано. Напитки были бы кстати.
– Хорошо.
Я чувствовал себя как ребенок, который упустил какую-то бесценную возможность и у которого чудесным образом появился второй, еще более прекрасный шанс. Лина отвела меня к столику в самом дальнем и темном углу музыкального бара. Заказ у нас приняла знакомая нимфа, облаченная в шелковые платки. Лина заказала «Столичную» со льдом, и я почувствовал себя слабаком, потому что выбрал белое вино с содовой. В компании Нордхэгена я был не прочь напиться. Но с этой женщиной мне хотелось попытаться остаться по возможности трезвым. Как говорится, это – совсем другое дело.
Одна из причин, по которой я предложил выпить в музыкальном баре, заключалась в том, чтобы увидеть реакцию Лины на обнаженную красавицу-официантку. Конечно, я повел себя по-детски, и Лина не обратила на девушку никакого внимания – с тем же успехом нас мог обслуживать рыцарь в доспехах.
Как и в мой прошлой визит, порции напитков были гигантскими, и вскоре мы с Линой покончили с неловким разговором ни о чем и почувствовали себя более расслабленно. Заказав вторую порцию, мы заговорили о Нордхэгене и «Фезерз». Я почувствовал, что Лина старается не сказать лишнего, но в то же время не заметил, чтобы она что-то от меня скрывала.
– Роджер назвал это место фантазией, – сказал я. – И мне кажется, это слово подходит лучше всего. Но мне интересно, что думает об этом заведении женщина?
– Похоже на фантазию, – согласилась она.
– На глупую? На пошлую мужскую фантазию?
– Вовсе нет. Я не вижу в фантазиях ничего глупого. Думаю, все вокруг должно быть фантазией. Вы не согласны? Стоит оглядеться, на любой улице, в любом городе, открыть любую газету – и вы увидите, какой выбор нам предлагается вместо фантазии.
– Да, но…
– Все вокруг должно быть фантазией, – повторила Лина. – Люди уже несколько тысяч лет пытаются создать свой «реальный мир», и это у них не особо получается. Я думаю, реальность следует запретить.
Я снисходительно улыбнулся:
– И как же вы собираетесь это сделать?
– Заставлю всех разделить мою фантазию, – сказала Лина, пожав плечами. – Я сделаю свою фантазию их фантазией. Вот и все.
– С большим количеством людей это невозможно.
– Политики делают это постоянно.
– Вы имеете в виду то, что они продают мечты в обмен на голоса? Думаю, в некотором смысле это действительно так. Но разве эти мечты потом не превращаются в кошмары?
Я улыбался, чтобы казаться умнее, но Лина не обращала внимания.
– Вы сами сказали, слово «фантазия» лучше всего подходит для этого места, – продолжала она. – Я согласна и думаю, что это очень точное слово. Разве происходящее здесь не кажется вам немного нереальным?
– Кажется.
– Но сейчас вам здесь комфортнее, чем в первый раз?
– Верно.
– И чем чаще сюда приходишь, тем больше подстраиваешься под это место. Фантазия становится реальной, а внешний мир, наоборот, нереальным.
– Да, но во внешний мир в любом случае приходится возвращаться – идти домой или на работу. Здесь чудесно, но жить постоянно в этом месте невозможно.
– Не будьте так уверены. Каждый раз вы забираете с собой небольшую частичку «Фезерс» в реальный мир.
– Вся эта поездка в Лондон для меня – одна большая фантазия.
– Теперь вы понимаете?
– Не уверен, что я вообще что-либо понимаю, – сказал я. – Простите, что я постоянно улыбаюсь, но все это кажется мне каким-то странным. Думаю, я должен спросить у вас, откуда вы, где вы учились, есть ли у вас братья и сестры, как вы получили работу у Нордхэгена…
– Вам правда это интересно? Разве мои ответы имеют значение?
– На самом деле нет.
У меня хватило ума не начинать спор. «Фезерс» и эта поразительная незнакомка могли делать со мной все, что угодно. Если Лина Равашоль хочет поговорить со мной о фантазиях – никаких проблем.
– Значит, это место – и ваша фантазия? – спросил я. – Ваша темная, глубоко скрытая фантазия?
– Нет, не моя. Мне эта фантазия нравится, но моя совсем другая.
– Какая же?
– Не могу сказать, но могу показать.
– Ладно.
– Не сейчас. Еще рано. Давайте займемся вашей.
Я рассмеялся. Мне нравился наш диалог. У меня кружилась голова.
– Вы считаете, все фантазии связаны с сексом?
– Фантазии первой волны – да, – ответила Лина. – А большинство людей не заходят дальше первой волны.
– Но…
Лина откинулась на спинку стула и улыбнулась.
– За ней скрываются реальные фантазии.
– И о чем они?
– Разве вы не знаете?
– Могу догадаться, – сказал я. – Но мне хотелось бы, чтобы вы о них рассказали.
– Не могу. Еще рано.
Опять. Что же меня ждет в продолжение вечера? Когда рядом сидит такая женщина как Лина, думать об этом – одно удовольствие.
– Фантазии – всего лишь фантазии, – ляпнул я первую пришедшую на ум глупость.
– Мы продаем фантазии, – тихо сказала Лина. – Клиентки хотят увеличить или уменьшить грудь. Подтянуть бедра. Омолодить подбородок. Разве все это – не фантазии?
– Вы помогаете им получать удовлетворение от внешности, – отметил я. – И
