когда у него кончились боеприпасы, он испугался и кинулся бежать. Затаив дыхание, мы ждали, что будет дальше. И тут Ники сказал юноше, что он свободен. Тот сполз с постели, упал на колени и, обхватив ноги брата, зарыдал, как малое дитя. Мы все тоже плакали – даже те петроградские сестры, которые доставляли нам столько хлопот. Затем в палате воцарилась тишина. Все солдаты смотрели на Ники. Столько преданности было в их взглядах! Забыты были все трудности и невзгоды. Снова царь и его народ стали единым целым. На многие годы запомнился мне этот эпизод. С Ники мы больше не увиделись».
Сам государь оставил в дневнике следующую запись: «28 октября. Пятница. В 10 1/2 прибыли в Киев. Дорогая Мама встретила на станции. С Алексеем поехал в Софийский собор, а затем во дворец. Посидел с Мама. Завтракали втроем. Произвел юнкеров 5 Киевской школы в прапорщики во дворе. Поехали с Мама к Ольге в ее лазарет. Она поправляется после горловой болезни. После чая у Мама вернулись в поезд. В 8 обедал с Мама и оставался с ней до 11 1/2 ч.».
Как и во всех дневниковых записях «Помазанника Божьего», присутствует только конкретная фиксация событий, даже без малейшей попытки дать оценку или характеристику события. Этим она не особенно отличается от записей цесаревича. Поэтому ни слова не было сказано о главной причине данного приезда в Киев. Дело в том, что его сестра Ольга, великая княгиня, совершила экстраординарный поступок, добилась развода, хотя ее супруг и не пытался склеить неудавшийся брак. Существование бывших супругов вдали друг от друга было довольно продолжительным. Поэтому сестра императора имела намерение вступить в брак, но с обычным дворянином, не из высшей знати, что само по себе грозило грандиозным скандалом.
Члены императорской семьи, а в первую очередь Александра Федоровна, были против развода, и тем более, морганатического брака. Она недолюбливала Ольгу, стремилась лишний раз упрекнуть венценосного супруга за его родню и писала Николаю II в Ставку: «Я все понимаю и не упрекаю ее за стремление прежде всего к свободе, а затем к счастью, но она вынуждает тебя идти против законов семьи, – когда это касается самых близких, это еще больнее. Она – дочь и сестра! Перед всей страной, в такое время, когда династия переживает такие тяжелые испытания и борется против революционных течений, – это грустно. Общество нравственно распадается, и наша семья показывает пример… Может это нехорошо, но я надеюсь, что Петя не даст развода…».
Но Петр Ольденбургский развод дал, а Николай II, не послушав на этот раз супругу, согласился на брак сестры. Мария Федоровна одобрила решение сына. По прибытии из Киева в Могилев царь писал супруге: «…Ольгу мы видели два раза, она уже встала вчера и выглядит хорошо, хотя и худа, – такое спокойное хорошее выражение лица. Она письменно просила разрешение повенчаться в субботу 5 ноября. Она, конечно, спросила об этом и Мама, и я принял ее сторону, сказав, что, по моему мнению, надо покончить с этим делом. Раз оно должно случиться, пусть случиться теперь! Она хочет взять отпуск на две недели и затем вернуться к своей работе. Мама намерена еще пожить в Киеве, который она очень любит».
Венчалась великая княгиня Ольга Александровна с ротмистром лейб-гвардии Кирасирского полка Н. А. Куликовским 4 ноября 1916 года в Николаевской церкви в Киеве. Определить в какой именно церкви пока что не удалось. Только на Подоле их три. Была еще Николаевская церковь в Предмостно-Никольской слободке, там венчались Николай Гумилев с Анной Ахматовой. Есть данные, что происходило это в церкви Святого Василия. Скорее всего, рангу венчающихся более подходил Никольский военный собор, но они отказались от него. Зачем им лишняя помпезность и огласка? Обряд бросал тень на весь царствующий дом, поэтому его совершили в тайне.
Ольга Александровна вспоминала: «На церемонию пришли Мама и Сандро. Присутствовали два или три офицера гусарского Ахтырского полка и немногие мои подруги из числа сестер милосердия. Потом персонал лазарета устроил в нашу честь обед. Тем же вечером я вернулась на дежурство в палату. Но я была действительно счастлива. У меня сразу прибавилось сил. Стоя в церкви рядом с моим любимым „Кукушкиным“ я решила смело глядеть в лицо будущему, каким бы оно не оказалось. Я была благодарна Всевышнему за то, что Он даровал мне такое счастье». Больше сведений находим в тех же воспоминаниях великого князя Александра Михайловича: «Что касается великой княгини Ольги Александровны, то самые заклятые враги династии не могли сказать ничего, кроме самого хорошего, о ее бескорыстной работе по уходу за ранеными. Женщины с такими качествами представляют собою редкое явление. Всегда одетая как простая сестра милосердия и разделяя с другой медсестрой скромную комнату, она начинала свой рабочий день в 7 часов утра, и часто не ложилась всю ночь, когда надо было перевязать вновь прибывших раненных. Иногда солдаты отказывались верить, что сестра, которая терпеливо и нежно за ними ухаживала, была родной сестрой государя и дочерью императора Александра III. Ее личная жизнь сложилась несчастливо. Она была первым браком замужем за принцем Петром Александровичем Ольденбургским, человеком с ней совершенно различным по характеру. Великая княгиня любила искренно и глубоко одного офицера-кирасира по фамилии Куликовский. Мы все надеялись, что государь разрешит ей развестись с мужем и вступить в новый брак. И я был очень рад, когда однажды ясным зимним утром в 1916 году мы сопровождали Ольгу Александровну и ротмистра Куликовского в маленькую церковь в пригороде Киева. Это была исключительно скромная, почти тайная для всех свадьба: невеста, жених, вдовствующая императрица, я, две сестры из Красного Креста и четыре офицера Ахтырского гусарского полка, шефом которого состояла великая княгиня. Служил старенький батюшка. Его слабый голос шел, казалось, не из церкви, а раздавался откуда-то издалека. Все мы были очень довольны».
Дальнейшая судьба новобрачных прослеживается весьма скудно. Ольга постоянно была возле матери и продолжала работу в своем госпитале. Но через некоторое время, ожидая ребенка, она уже не могла выполнять столь тяжелую и грязную работу. Тем более что однажды, в день возвращения матери из Могилева, она, беременная, при выходе из автомобиля оступилась и неудачно упала. После этого, переживая за ребенка, больше времени проводила с матерью.
Несмотря на уговоры своих родственников, Мария Федоровна не хотела покидать Киев, к которому очень привыкла, к тому же она хотела быть поближе к сыну. Ее зять, Александр Михайлович, вспоминал впоследствии: «Я просил великую княгиню Ольгу Александровну постараться убедить вдовствующую императрицу переехать в Крым. Сначала я встретил решительный
