Дальше дорога делала изгиб и раздваивалась. Направо она чуть забирала в горы, идя по кромке леса, а налево уходила ниже, туда, где уже начинались границы Таумрата, его тучные бескрайние поля, виноградники и полноводные реки, густые дубравы и приветливые города с домами из белого кирпича.
Их путь вел направо. Возница заставил лошадей изменить ход, и тут из-за поворота выехали всадники. Они были одеты в темную одежду и куртки с нашитыми стальными пластинами. Вооружены мечами и луками.
Впереди на рослом соловом жеребце сидел наголо бритый великан с уродливой татуировкой на лице.
Все произошло очень быстро.
Растерявшиеся фении замерли. Но всадники мгновенно подняли луки. Свистнули в воздухе стрелы – и возница замертво повалился с козел, один из фениев свесился на луку седла, хватаясь рукой за грудь, а второй рухнул с лошади с пронзенным горлом.
Ройле молча выхватил топор и бросился вперед, к великану с татуировкой. Тот ловко спрыгнул с коня и еще ловчее выхватил из ножен светлый полуторный меч. Отбил удар. Сталь громко зазвенела.
Оставшиеся без возницы лошади продолжали медленно тащить карету вперед, но не налево, а прямо, к молчаливым всадникам.
Когда топор встретился с мечом, Ройле вскрикнул, пораженный мощью удара. Никогда прежде ему не встречался равный противник. Они с татуированным воином были одного роста, но в движениях врага сквозила вкрадчивость и гибкость опытного поединщика.
Татуированный тоже удивился – и восхищенно присвистнул, чуть подавшись назад. Лесоруб решил, что это его шанс, и с маху рубанул топором, вкладывая в удар всю свою неимоверную силу. Но воин снова выставил меч, уведя топор далеко в сторону.
От неожиданности Ройле споткнулся и тут же ощутил резкую боль в боку. Он посмотрел вниз и увидел, как меч врага выходит из его тела. Хлынула кровь. Колени стали ватными, Ройле осел на траву, беспомощно глядя на противника. В руке он все еще сжимал топор.
Воин снова нанес удар, и Ройле потерялся в беспросветном мраке. Он упал на спину с закатившимися глазами, истекая кровью. Один из лучников натянул тетиву и прицелился ему в горло.
– Оставь, – приказал татуированный. – Давно не встречал я человека, равного мне по силе. Если бы он умел владеть мечом, то, возможно, лежать бы тут мне. Топор лесоруба – страшное оружие, но не против клинка наемника.
– Что здесь происходит? – раздался резкий окрик.
Из распахнувшейся двери кареты показалась леди Ворон. Она не казалась испуганной, глаза ее гневно сверкали. Мгновение спустя она увидела истекающего кровью Ройле.
– Кто вы? – властным тоном спросила леди. – Как вы посмели напасть на мою карету?
Великан с татуировкой шагнул к ней. С острия его меча капала кровь.
– Вы леди Ворон? – спросил он.
– Да, – гордо ответила леди, распрямляя плечи.
Ее светло-серые глаза встретились с его голубыми, холодными, словно весенний лед.
– Меня зовут Куланн Две Половины, – произнес гигант. – Я наемник, продаю меч за золото. И я еще ни разу не убивал женщин…
Меч метнулся вперед и вонзился в грудь леди Ворон так глубоко, что прошил тело насквозь. Глаза ее широко распахнулись, взгляд не отрывался от лица великана. С тихим вскриком хозяйка Твердыни согнулась и кашлянула, выплюнув сгусток крови.
Куланн выдернул меч из раны, и леди Ворон боком упала в дорожную пыль, перевернулась на спину и замерла, глядя остановившимися глазами в бездонное весеннее небо, синее, словно васильки. Кровь медленно вытекала из ее рта.
Куланн подошел к ней, нагнулся. И тут земля у него под ногами дрогнула, а с гор налетел свирепый ветер. Лошади с визгом бросились прочь, напрямик через лес, волоча за собой карету. Кони наемников тоже словно взбесились, они плясали, пытаясь встать на дыбы. Один из воинов не удержался и свалился вниз. Копыто перепуганного коня проломило ему череп.
Куланн сорвал с шеи леди роскошное ожерелье и бросился к своему коню. И тут грянула буря – как будто все это время она караулила, притаившись между серых скал, выжидала в темных ущельях.
– Бежим! – заорал Куланн, высылая коня в галоп.
Наемники понеслись прочь, а буря преследовала их, словно живое разъяренное существо. Обернувшись, Куланн увидел, что на первом гребне ветра летит огромная стая воронья. У него потемнело в глазах. Второй раз в жизни Куланн Две Половины потерял разум от беспросветного животного ужаса.
Началась безумная гонка со смертью. Ветер срывал с беглецов плащи и шапки, а тут еще сверху начали падать встрепанные орущие птицы – острыми когтями и твердыми клювами они терзали человеческую плоть. Не совладав с безумным вихрем, еще один конь на всем скаку повалился на землю, придавив всадника. Предсмертный крик утонул в вое бури.
* * *
Солнце медленно ползло к зениту. В войске Серых гор все было почти готово к выступлению. Дикий расхаживал вдоль телег обоза, обсуждая с Владыками Улада количество припасов.
Неподалеку Лорелея трепала за ушами Хвата. Рядом стоял надутый Бакстер. Дикий строго-настрого приказал ему оставаться дома и присматривать за своим замком и семейством, так как он теперь стал старшим в роду Рысей. Лорелея оставляла Хвата на его попечение, чему не рады были ни пес, ни юный воин.
В укромном уголке Младший Ворон прощался с Эйнли. Она укладывала ему косу, вплетая в смоляные пряди ту самую голубую ленту. Младший косился на девушку, не в силах оторвать взгляда от милого лица.
Вдруг по синему весеннему небу словно протянулась смутная тень. Над двором раздался истошный тройной вопль.
Дикий Ворон упал на талый снег. Из его ушей, рта и носа хлестала кровь. Он кричал так, словно умирал от смертельной раны, выгибаясь в судороге и закатив глаза. Все застыли, оцепенев, не понимая, что происходит.
Гордый также упал на землю, обливаясь розовой пеной из носа и ушей. В его широко раскрытых глазах застыл смертный ужас. Он пытался что-то сказать, но лишь хрипел, сглатывая кровь. Лорелея оказалась рядом раньше, чем его тело распростерлось на земле.
Она схватила Ворона за плечи и пыталась удержать, крича:
– Что? Что с тобой?!
Эйнли стояла с лентой в руках, а перед ней на земле бился в судорогах Младший. Он тоже пронзительно вопил, истекая кровью.
Опомнившись, Коннла Волк подскочил к Дикому. Навалился на него всем телом, удерживая на месте, и крикнул:
– Что с тобой?
В серо-стальных глазах Дикого сквозь мрак безумия сверкнула искра разума. Он захрипел и перестал извиваться. С силой оттолкнув Коннлу, Шестой Ворон вскочил на ноги и бросился к своему серому жеребцу.
– Моя мать умерла! – сорванным голосом крикнул Дикий, одним прыжком запрыгивая в седло. – Хозяйка гор мертва!
Он всадил в бока Сумрака шпоры, и огромный конь с визгом бросился вперед. Прогрохотали копыта по подвесному мосту, и все стихло.
