Получается, что у нашего «Я», нашего сознания, может быть способность видеть и существовать за пределами мозга и конструируемой им реальности.
Это подтверждается множеством данных, приведенных Станиславом Грофом в его книге «За пределами мозга», что в очередной раз подводит нас к мысли о возможностях настройки мозга по аналогии с радиоприемником. И эта настройка может быть направлена как наружу, так и вовнутрь. Чем глубже внутрь требуется погрузиться, тем более спокойный ум нам необходим. Возможно, для обретения полной трансценденции нам вообще не требуется мозг, поскольку это именно тот опыт, который мы получаем в процессе ОСО, когда и все органы чувств, и поступающие сигналы не способны обрабатываться мозгом, а наше чистое «Я-свидетель» (чистое осознавание) наконец-то получает возможность выйти из тени? VR-шлем снят.
Один из наиболее авторитетных исследователей феномена сознания, профессор Стюарт Хамерофф (Университет Аризоны), высказал любопытную гипотезу: по его мнению, наша нервная система содержит в себе механизм, позволяющий сознанию человека не исчезать после гибели физического тела, а словно бы встраиваться в общую ткань Вселенной, сливаться с ней[130].
Константин Коротков, профессор из Санкт-Петербурга, о котором мы уже говорили в книге, подошел к этому вопросу немного иначе. Будучи разработчиком газоразрядной фотоэмиссионной камеры, позволяющей считывать свечение (эффект Кирлиана, т. е. энергию) тела, переводимое затем в твердые цифры, он запечатлевал уровни энергии людей в момент и некоторое время после смерти. Кисть покойного пациента фиксировалась неподвижно и каждый час в течение 3–5 дней фотографировалась в газоразрядной среде камеры, как описано выше. Среди умерших были мужчины и женщины возрастом 19–70 лет, характер и причины их смерти были разнообразны. Серии снимков, полученных в результате эксперимента, для более точной картины изменений обрабатывались компьютерным способом. Как выяснилось, когда человек прекращает физическое существование, энергетическая его составляющая продолжает сохраняться некоторое время, после чего постепенно затухает и растворяется в пространстве. На основе этого был сделан вывод, что энергетическая оболочка человека существует дольше, чем его физическое тело. Но, кроме того, свойства фиксируемой энергии очень сильно разнились в зависимости от того, какой смертью умер тот или иной человек[131]. Среди полученного множества кривых можно было выделить три основные группы, которые отчетливо соотносились с характером смерти пациентов:
1. Амплитуда колебаний низкая – естественная смерть от старости, окончание жизненного ресурса, спокойный характер смерти. Параметры свечения колебались на протяжении 18–55 часов.
2. Амплитуда низкая, присутствует выраженный одиночный пик – случайная, но все же естественная смерть: оторвавшийся тромб, черепно-мозговая травма, переохлаждение и т. д. Скачок колебаний происходит через 8 часов после смерти или же в конце первых 24 часов.
3. Продолжительные колебания с высокой амплитудой – трагическая смерть, наступившая резко и неожиданно, в других обстоятельствах ее можно было бы избежать. Также к этой группе относились самоубийства. Спад интенсивности свечения на фото происходил через 24 и 48 часов, а всплески наблюдались ежевечерне с 21 часа и до 2–3 часов ночи.
Как мы видим, даже характер смерти можно определить по показаниям приборов. Самого Короткова заинтересовало и удивило вот что: многочасовые колебания показателей с подъемами и спадами характерны для живых объектов, но он-то имел дело с умершими! Получается, что при кирлиан-фотографировании нет явной разницы между живым и мертвым, а точнее, заметно, что переход от жизни к смерти растянут во времени. Это процесс, а не мгновение.
В одном из телевизионных интервью профессор Коротков так описал свой вывод по результатам эксперимента: «Поскольку живое тело и тело недавно умершего очень близки по характеристикам газоразрядного свечения, не совсем понятно, что же такое смерть. В то же время я специально проводил цикл подобных экспериментов с мясом – как свежим, так и замороженным. Никаких колебаний в свечении этих объектов не отмечалось. Выходит, тело человека, умершего несколько часов или дней назад, гораздо ближе к живому телу, чем к мясу. Скажите это патологоанатому – думаю, он удивится».
Обратимся теперь к другого рода исследованиям. Доктор Ян Стивенсон из университета Виргинии, биохимик и психиатр, более тридцати лет занимался вопросами возможности реинкарнации, не будучи при этом буддистом или человеком религиозным в принципе, а будучи ученым до мозга костей, верящим исключительно в объективный анализ. Ему показалась занятной сама идея исследования вероятности выживания личности после смерти физического тела. В распоряжении Стивенсона был целый коллектив научных сотрудников кафедры.
Суть исследования состояла в проведении интервью с детьми, которые утверждали, что помнят свои прошлые жизни. Далее все озвучиваемые факты тщательно проверялись на наличие доказательной базы подобных феноменов.
Заинтересовавшись феноменом прошлых жизней, доктор Ян Стивенсон предпринял невероятно длительное и сложное путешествие по Юго-Восточной Азии, Южной Америке, Западной Африке и Ливану в поисках материала для своих исследований. В 1966–1971 гг., например, он проехал свыше 440 000 километров. Уже к 1987 г. его архив насчитывал около 3000 описаний случаев, подходящих под теорию реинкарнации. Впоследствии им была написана книга «Двадцать случаев, которые свидетельствуют о реинкарнации», пережившая несколько редакций[132]. Стивенсон подошел к предмету интереса со всем скептицизмом прирожденного ученого: тщательно проверял любые факты и данные; искал научные доказательства связи между воспоминаниями о прошлой жизни фигуранта и реальными событиями текущей; документировал, сверял и публиковал все результаты. В итоге из многих сотен записей он выделил всего лишь 28, отвечавших его критериям – в этих примерах люди помнили, кем именно они были и где жили задолго до текущего рождения, а факты, перечисляемые ими, нашли неоспоримые подтверждения. Поскольку записи велись для научного сообщества, соблюдался академический стиль изложения.
Среди этих записей были достойные удивления истории японского и ливанского мальчиков – Стивенсон вообще подчеркивал, что свидетельства детей заслуживают доверия, так как малышам просто неоткуда взять знания о событиях, и они гораздо меньше подвержены иллюзиям. Первый случай касался юного японца, который с малого возраста говорил, что раньше его звали Тодзо, что он жил в деревушке Ходокубо и умер от оспы в 6 лет. Тодзо совершил еще 16 определенных заявлений, проверенных в ходе расследования. Например, о родственниках, внешности родителей, о деревне из прошлой жизни. Все эти заявления были признаны подлинными. Привезенный в деревушку Ходокубо, мальчик хорошо ориентировался в ней, указал на изменения (новый магазин, выросшее дерево) и проявлял другие знания, которыми никак не мог обладать. Второй случай произошел в ливанской деревне с мальчиком Имадом Элаваром, который считал себя реинкарнацией некоего Ибрагима Бухамзи, жившего в селении Хриби. С родной деревней Имада у этого селения не было прямого сообщения, и семья никогда не возила его туда, считая все заявления фантазиями. Но в ходе расследования Стивенсон отвез мальчика в Хриби, и 14 фактов, о которых он говорил, подтвердились. Имад узнал сестру покойного Ибрагима, которую никогда не видел, рассказал, где Ибрагим хранил оружие и чем владел, а также точно сообщил, какие последние слова тот сказал перед смертью. Анализируя сотни личных примеров, ученый обнаружил связь между насильственной смертью субъекта от ножа или пули в прошлой жизни и отметинами на его теле (родинки, шрамы) в нынешней, между причиной смерти в прошлой жизни – и фобией в текущем воплощении, и многое другое. От фактов действительно было сложно отмахнуться. Стивенсон прямо признавал, что полученные им данные не просто намекают на существование реинкарнации, а свидетельствуют в ее пользу.
