которые срежут нам цену во всём диоцезе и окрестностях.
– Шестьдесят тысяч силикв за четыреста пленников… – Зевта явно был поражён. – А что если я предложу Руа выкупить всех гуннов?
– Дело твоё, – пожал плечами Эйрих. – Но у меня расценка такова: сто пятьдесят силикв за голову, независимо от того, что за человек этот пленник.
– Двести силикв за каждого, – усмехнулся отец. – Надо же и мне что-то поиметь, ведь так?
– Если сам договоришься – во имя бога, – ответил Эйрих.
– Ладно, это после того, как покажешь, что да как в кукабори или как её там… – махнул рукой отец.
Глава двадцать четвёртая. Скутум
/20 января 409 года нашей эры, провинция Паннония, тренировочный каструм/
Весь состав, тысяча двести двадцать девять новобранцев, был выстроен на платее,[68] расположенном в юго-восточной части каструма, обросшего временным частоколом и наполнившегося многочисленными шатрами. По сравнению с остготской деревней каструм выглядел более основательно и безопасно.
Эйрих, когда подъезжал к каструму, с удивлением для себя обнаружил, что новобранцы всё ещё прибывают вербоваться, потому что слухи о бесплатной кормёжке и даже каких-то деньгах в будущем, в обмен на почётную воинскую службу, почти как у римлян, ходили и продолжают ходить.
Житьё в племени, с учётом того, что в деревню Зевты прибывает много разных людей, части которых просто нет места для достойного устройства, нелёгкое, поэтому желающих получить кормёжку и неплохие перспективы на будущее хватает.
С целью усиления слухов Русс предложил Эйриху отпускать отличившихся новобранцев в увольнительные, с выделением некоторой суммы на достойный отдых – это работало чуть ли не лучше, чем агитация самого Эйриха, которую он, время от времени, проводил среди молодых воинов.
Семьи новобранцев, прибывших из других деревень, устраивались в каструме за счёт Эйриха, до тех пор, пока легионеры не начнут получать жалование – такой ход дополнительно стимулировал бедствующий молодняк идти в легионеры. Потом, когда служба в легионе станет частью их жизни, они уже не соскочат со ставшей привычной стези.
– Приветствие претору Эйриху! – скомандовал примипил Русс.
– Долгих лет и славы претору Эйриху Ларгу! – синхронно выкрикнули будущие легионеры.
Все, как один, они облачены в стёганки, которые шились почти всеми женщинами деревни. Эйрих платил хорошие деньги, но придирчиво изучал каждый экземпляр.
Деньги, выделенные Сенатом, уже расходуются, но их ещё полно. А вот когда легионеры освоятся с бытом, будут выделены рабочие центурии, которые займутся материальным обеспечением всего легиона. Шитьё стёганок, ковка и сборка плюмбат, изготовление щитов, мечей и даже кольчуг – будет создана полноценная автономность легиона, чтобы снабжение в меньшей степени зависело от наличия рядом города или большой деревни. Что можно, они будут производить сами, а что произвести силами легиона невозможно, будет закупаться впрок. Старые римские легионы жили так, а новые… Новые даже легионами сложно назвать, особенно лимитанов.
Новобранцы приветствовали Эйриха, после чего повисла тишина.
– Каково состояние легиона? – спросил мальчик.
– Нарушений и происшествий замечено не было, – начал рапортовать Русс. – Личный состав находится в здравии, боеспособен и выполняет поставленные задачи.
– Нужно позаботиться об источнике воды, – произнёс Эйрих. – Возить воду в бочках – это не очень продуктивно, поэтому мне нужны готовые решения. В течение следующей недели жду, минимум, три новые идеи.
– Будет сделано, претор Эйрих, – стукнул себя по нагруднику примипил.
– Превосходно, – улыбнулся Эйрих. – Как идёт подготовка?
– До недавних пор на каждого новобранца приходилось по одному инструктору, – ответил Русс. – Нянчились с этой тысячей как с родными детьми, поэтому вбивание легионерской науки шло впечатляющими темпами.
Даже если они быстро наберут полную численность новобранцев, на одного инструктора придётся по шесть новобранцев, что крайне избыточно – в нормальном легионе на одного центуриона приходится, примерно, сто легионеров.
«В современных легионах римлян тоже что-то около того, если верить Руссу», – припомнил Эйрих. – «Но у лимитанов центурионы не сильно-то отличаются от обычных легионеров, а обычные легионеры не сильно отличаются от варварских воинов».
Качество основного состава римской армии сильно просело за последние столетия, но не обошлось без исключений. Существуют комитатские легионы, где дисциплина на должном уровне, снабжение и экипировка выше всяких похвал, но их мало и они малочисленны. Эйрих слышал от примипила Секста Северуса, что комитатские легионы обходятся очень дорого, поэтому они редко насчитывают более тысячи легионеров.
Но важным моментом, который Эйрих всегда держал в голове, когда размышлял о современных римских легионах, было то, что основную надежду римляне возлагают на кавалерию, которой в легионах стало существенно больше, чем было раньше. В комитатских легионах до трети состава занимают всадники, что вообще никак не похоже на старые легионы.
В принципе, Эйрих поддерживал эту позицию, потому что высокая мобильность войск на поле боя – это ключевой ингредиент победы. Быстрее лошади человек бегать никогда не будет, поэтому единственно верным решением является увеличение роли кавалерии. Но в будущий остготский легион кавалерия включена не будет, потому что древние военные теоретики правы – в структуру старых легионов кавалерия никак не втискивается.
Но те же древние придумали такое понятие как «ауксилия», в которой можно держать как отдельные подразделения лучников, так и отдельные подразделения всадников. Это как-то работало в течение столетий, поэтому Эйрих был уверен, что у него всё получится.
У других варваров, например, германских, с кавалерией всё относительно неплохо, но воины больше предпочитают воевать на своих двоих, поэтому новый легион, если уж ему доведётся столкнуться с кем-то вроде франков, будет иметь невиданное преимущество. А вот когда начнутся столкновения с кем-то вроде гуннов…
«Будет всё одно лучше, чем сейчас», – сделал вывод Эйрих. – «Войско последнего остготского рейкса Витимира было разбито гуннами, а сейчас мы слабее, чем тогда…»
Остготский легион – это решительный шаг вперёд, как бы к этому не относились некоторые старейшины. Эйрих поклялся себе, что наладит достойную дисциплину, не хуже, чем среди собственного кешиктена, который он учредил и натренировал в прошлой жизни.
Это будет дорого, поэтому их племя с трудом потянет хотя бы один легион, но затраты окупятся блестящими победами, которые нужно будет одержать Эйриху.
Эффект, поначалу, будет смазан его былыми достижениями: он побеждал и побеждает тем, что есть, но, рано или поздно, в головы даже самых тугих сенаторов проникнет понимание, что потери воинов в легионе будут меньше, а битвы редко будут длиться днями.
Ауксилариев придётся содержать за какие-то другие деньги, потому что Сенат и так душераздирающе скрипит, когда Эйрих выбивает из него дополнительные средства…
– А сейчас как дела? – поинтересовался он у примипила Русса.
– Сейчас тоже неплохо, – усмехнулся тот. – Честно, я опасался,
