соответствующего числа лошадей, благодаря чему уборка хлебов с полей у лиц, бежавших с белыми, до сих пор не закончена. Сжатая отрядом рожь до сих пор не складена, благодаря отсутствию лошадей и начинает прорастать. Отряд сначала работал в Устиновской волости, где пробыл всего лишь три дня, произведя за это время посев 5 десятиин озимых семьям красноармейцев и был переведен в Больше-Усинскую волость»103.
Что же касается добросовестных красноармейцев, то, узнав от родственников, что их служба в Красной армии не только не облегчает жизнь их семьям, а даже делает ее невыносимой, они часто дезертировали.
В этой ситуации власти особый упор делали на усиление пропаганды.
16 августа 1920 г. Пермский губернский военный комиссар Волкопялов во исполнение приказа окружного комиссариата по военным делам Приуральского военного округа от 31 июля 1920 г. предписал политическо-просветительному отделу Пермского губернского военного комиссариата «выпустить ряд листовок на тему: о дезертирах, указав, какие меры применяет Советская власть к дезертирам и их семьям (принудительные работы, расстрел, конфискация имущества, заключение в концлагеря семей и т. д.)». В листовках следовало приводить примеры из жизни, публиковать факты наказания. Кроме того, необходимо было оказывать активное содействие жалобам красноармейцев на необеспечение семей, для чего организовать бюро жалоб, установить контроль за ходом исполнения этих жалоб, организовать прием и составление этих заявлений в библиотеках, клубах, ячейках. Требовалось принять все меры к улучшению жизни красноармейцев путем усиления культурно-просветительской работы (спектакли, кино, клубы и т. д.). Освещать в листовках и газетах действия правительства, направленные на обеспечение семей красноармейцев (в цифрах: выдаваемых пособий каждой семье, обещанные цифры выплаченных сумм по уездам и губерниям, пайки «Красной звезды», субботники и обязательная уборка полей семей красноармейцев и т. д.). В распоряжении подчеркивалось: в случае обнаружения систематического дезертирства в частях той или иной губернии и непринятия мер к искоренению его, это «будет считаться за преступное неумение и нежелание руководителей политическо-просветительной работы в губернии исполнять одно из важнейших заданий республики – создание мощной Красной армии»104.
Однако семьи красноармейцев вразрез с пропагандой порой становились объектом беспощадной продразверстки и даже репрессий в случае проявления недовольства. Такая ситуация была вызвана катастрофическим положением со снабжением продуктами питания в Пермской губернии. Помощь семьям красноармейцев предполагала наличие каких-либо денежных средств и материальных ресурсов, прежде всего продовольственных, но их практически не было. На заседании Пермского губисполкома, губкома РКП(б) и представителей уисполкомов 10 мая 1920 г. было постановлено: «Констатируя катастрофическое положение губернии в отношении продовольствия – признать помощь продуктами невозможной»105.
Денежная же помощь оказывалась. Так, за февраль 1920 г. в Пермском уезде семьи красноармейцев получили 3 823 440 руб., в Кунгурском – 62 270, в Усольском – 3 561350, в Чердынском – 1430 200, в Оханском – 7 499 370 руб.106
Во второй половине 1920 г. комдезертиры стали по-новому подходить к конфискации скота у дезертиров и передаче его семьям красноармейцев: новшество заключалось в одновременном изъятии корма для этого скота, в то время как ранее комкрасхозы ограничивались изъятием и передачей последнего. Эта мера помогла предотвратить падеж конфискованного скота. Так, Пермская губкомдезертир на основании постановления Центральной комиссии по оказанию сельскохозяйственной помощи красноармейцам от 13 ноября 1920 г. сообщала уездным комиссиям: «Всем комдезертирам неукоснительно следить за тем, чтобы одновременно с конфискованным у дезертиров скота у них конфисковался фураж, назначенный для его прокорма на зиму, чтобы остающемуся неконфискованному скоту осталась пропорциональная доля фуража»107.
Пермская комиссия предписывала, чтобы «молочный скот, работоспособные лошади и предназначенный для них фураж передавался только во временное пользование под условием необращения их на мясо, а немолочный скот и временно нетрудоспособные лошади в безусловное пользование»108.
В некоторых районах, как, например, в Сарапульском уезде (4 ноября 1920 г. Сарапульский уезд был включен в Пермскую губернию), помощь в виде жалованья получали бывшие военнопленные старой армии109.
* * *
По данным Пермского губкома партии, в 1920 г. в губернии неуклонно росло число членов партии большевиков. В период с 9 мая по 3 сентября 1920 г. в Перми с пригородами их было 4100 человек, в Пермском уезде —1438, Кунгурском – 1270, Усольском – 2735, Оханском – 1172, Чердынском – 235, Осинском – 355, всего —11306 человек, а кандидатов – около 1676 человек110. Рядовые коммунисты активно включались в борьбу с дезертирством. В тот же период с участием коммунистов были проведены следующие мероприятия: неделя сбора оружия и добровольной явки дезертиров, помощь Западному фронту, «неделя труда», «неделя ребенка», «помощь крестьянину». Всего было мобилизовано в Красную армию 546 человек, включая поляков по «особой мобилизации»111.
Чтобы сделать службу в Красной армии привлекательной, пермские комячейки вели усиленную пропаганду коммунистической идеологии с помощью листовок, митингов, бесед. Влиться в ряды партии становилось делом как почетным, так и легким. Целью партийных органов было завлечь как можно больше рабочих и крестьян в свои ряды для последующей отправки их на фронт.
Однако желание стать коммунистами не совпадало с желанием отправиться на фронт. В тех же сводках Пермского губкома партии отмечалось: «Замечается, что после каждой мобилизации отлив из организации членов партии, главным образом поступивших во время партийной недели. В неделю помощи фронту и в неделю явки дезертиров было выпущено несколько листовок. Выпускать чаще нет возможности из-за нехватки бумаги»112.
Тем не менее такая тактика приносила свои плоды. За счет массовости всегда находились добровольцы. За август результаты партийных мобилизаций на Западный фронт были следующими: в Пермском уезде – 26 коммунистов, в Кунгурском – 29, в Усольском – 23, в Чердынском —11, в Оханском – 20 и 15 «товарищей, сформированных для формирования кавалерийского эскадрона», в Осинском —22,1 поляк и 1 литовец. Всего было отправлено 250 человек113.
Комячейки, выполняя функции контроля, докладывали губкомам о реальном положении дел на местах. Это было очень важно в работе по борьбе с дезертирством, поскольку позволяло вернее оценивать ситуацию, а значит, применять соответствующие меры в отношении дезертиров, их укрывателей и работников самих комдезртиров114.
* * *
К борьбе с дезертирством власти стремились привлечь местное население. Иногда крестьяне не только не поддерживали дезертиров, но и оказывали им активное сопротивление. Так, в Пермском уезде нападения дезертиров на крестьян вызывали негативную реакцию со стороны последних: «Население взяло на себя ответственность, несет охрану селений, ловит дезертиров»115.
Ранние осенние холода вынуждали дезертиров выходить из лесов и нападать на деревни в поисках пищи и одежды. Продолжались набеги на деревни, убийства, грабежи. Все это настраивало крестьян против дезертиров. Так, при их появлении в Печменской волости крестьяне «бросились на поимку и при попытке скрыться зарубили
