– Ты когда-нибудь прекращаешь работать?
– Это очень важно, – проговорил я, убирая распечатки писем с электронной почты в чемоданчик. – Сильвия откопала для меня настоящее сокровище. Так я верну компанию.
– Ну, я рада, если ты счастлив. – Она нахмурилась и склонила голову набок. – Только ты не выглядишь счастливым. Вообще-то, милый, вид у тебя дерьмовый. Темные круги под глазами.
– Я плохо спал.
«И почти не ел. Не дышал. Не жил».
Потому что мне пришлось делать все это без Макса.
– Кстати, насчет не спал… – проговорила Фейт, осматриваясь. – Поскольку у меня еще остался ключ, я надеялась застать вас с Максом, желательно голыми в процессе всякого… Где он?
– Не знаю.
– Боже, – Фейт мягко коснулась моей руки. – Что случилось?
Я откинулся на спинку дивана и потер лицо руками.
– Я все испортил.
– Как?
– Папа нас застукал. Ну, что-то вроде того. В конечном счете, фотографии из «Общественности Сиэтла» вышли мне боком.
– Ну, ты мог бы рассказать ему свою версию.
– Я так и сделал. Но папа все равно уволил Макса. А я ему позволил.
– Черт. – Фейт поджала губы. – Но, постой. В том, что Макс не живет в доме твоего отца, есть определенное преимущество. Да целая куча. Например, вдруг ему негде остановиться, а у тебя пентхаус на шесть акров. Не говоря уж об огромной кровати…
– Я же сказал, что не знаю, где он, – раздраженно проговорил я. – Где-то в Северной Каролине. Две недели назад он прислал сообщение, что все в порядке. И больше ничего. Пока я не решу проблемы с отцом, он ко мне и близко не подойдет. Надеюсь, сегодня что-то получится. Я возьму с собой эти бумаги и заставлю отца взглянуть.
– Кажется, нас ждет супервеселая вечеринка, – пробормотала Фейт. – Слушай, мне бы очень хотелось вновь отправить Милтона в ту трясину, из которой он выполз, как и любой нормальной девчонке. Но что, если твой коварный трюк касательно фирмы не сработает? И отец продолжит размахивать перед носом морковкой под названием «пост генерального директора»? Что тогда? И как же отношения с Максом?
– Папа должен послушать, – проговорил я. – Если все не закончится в разумные сроки, нас с Максом просто не будет.
Боже, от одной только мысли меня чуть не стошнило.
– Паникер, – пробормотала Фейт. – Все не может быть настолько плохо.
«Нет, все еще хуже».
Каждую ночь я тянул руку через пустую кровать. Но вместо того, чтобы прижать к себе Макса, обнимал чертову подушку, которая, в противоположность ему, казалась мягкой и холодной. Стоя под душем, я гладил себя, думая о нем, но так и не смог возбудиться. Одних воспоминаний было явно недостаточно. Я хотел его целиком. Его голос, дурацкие шутки, смех. И ту спокойную улыбку, что заставляла мое сердце биться. Я жил ради этой улыбки…
«Ты сделал ему больно. Живи с этим».
– Сайлас?
– Все плохо. Макс не намерен прятаться. Точнее, не хочет, чтобы прятали его. Он этого не заслужил.
– А ты не пробовал предложить ему кучу денег? – спросила Фейт. – Со мной сработало.
Я не улыбнулся, лишь провел руками по волосам.
– Может, ему лучше уйти.
Фейт издала раздражающий звук, похожий на сигнал из какого-нибудь игрового шоу.
– Неверный ответ. Тебе лучше с ним. Только тогда ты становишься собой. – Она коснулась моей щеки. – Разве нет?
Я с несчастным видом кивнул.
– Но речь не только обо мне. Я должен поступить правильно. Попытаться что-то сделать для компании. Папе ведь тоже не нужно полное дерьма наследство. Я это знаю.
– Не хочется тебя огорчать, милый, но твой отец… Как бы это сказать? Ах да. Говнюк.
– Он не всегда был таким.
– Каким? Ярым гомофобом, который скорее отдаст компанию глазастому пенису Милтону, чем собственному сыну?
Я даже не успел ответить, как она уже махнула рукой.
– В любом случае, меня это не касается, – проговорила она и постучала по зубу ногтем, покрытым красным лаком. – Хотя беру свои слова обратно… Это вроде как мое дело. Спасибо за праздничный гонорар.
– Спасибо, что занялась костюмами.
– Они практически подлинные, – произнесла она и встала, чтобы пойти на кухню. – Ты не поскупился.
Я ухмыльнулся. Конечно, это не ее заслуга. Оплатил-то их я.
– Сайлас, милый. Перестань тосковать, иди в душ, побрейся и переоденься. Я с тобой до полуночи.
– А что потом? Превратишься в тыкву?
– Нет, глупыш, – пояснила она. – После оплата сверхурочных пойдет в полуторном размере.
* * *
– Ничего себе, – присвистнув, воскликнула Фейт, когда машина въехала на подъездную дорожку. – Я бы сказала, Эдвард знает толк в вечеринках.
Каменные стены особняка расцветили оранжевые, фиолетовые и зеленые пятна света.
Гости прибывали в лимузинах и седанах. Многие красовались в вечерних нарядах и маскарадных масках, хотя немало встречалось и тех, кто надел настоящие костюмы. Искусно сделанные, дорогие, словно гости появились из трейлера-гардероба на съемочной площадке. Группка людей изображала голливудскую версию «Семейки Аддамс», включая и собаку, одетую как Кузен Итт, с покрывающей все тело струящейся шерстью.
Мы вошли в фойе, затянутое паутиной, искусно опутавшей лестничные перила и люстру. Фиолетовые и зеленые пятна света повсюду лишь усиливали жуткое впечатление. Конечно, обстановка впечатляла, но я мог думать лишь о цеплявшейся за меня Фейт. Рядом не было сильной руки Макса. И если я сегодня все испорчу…
Я почувствовал, как сгибаюсь под весом того, что могу потерять, если потерплю неудачу. В Индонезию хлынет ОксиПро, а я лишусь Макса. Вот что на кону, реальный мир и мой собственный.
Сезар, одетый в старомодный смокинг, приветствовал гостей и направлял туда, где можно повесить верхнюю одежду. Там же оставлялись и мобильные телефоны, поскольку строжайше запрещалось фотографировать гостей или дом. Этим займутся предварительно одобренные СМИ.
Вежливо улыбаясь, он кивнул нам с Фейт.
– Что за наряд, Сезар? – спросил я, поскольку ничего лучше не пришло в голову. – Ты похож на дворецкого.
– Я дворецкий, сэр.
Фейт шлепнула меня по руке.
– Конечно же, он – мистер Карсон.
– Точно. Только я понятия не имею, кто это.
– Из «Аббатства Даунтон». – Фейт просияла. – Прекрасно выглядишь, Сезар.
Он поклонился.
– Спасибо, мисс Бонни. Мистер Клайд.
Я извинился и отошел, чтобы убрать чемоданчик с письмами и служебками в сейф в библиотеке.
