Когда я вернулся, Фейт протянула мне синий пластиковый дробовик с фальшивым деревянным прикладом.
– Это обязательно?
– Да. – Она наклонилась ко мне. – Мы – твои аксессуары. Без нас ты всего лишь невероятно красивый мужчина в костюме, тайно желающий себе подобного.
– Не напоминай.
Я взглянул на пластмассовый пулемет. Но, несмотря на цвет, он был разработан так, чтоб походить на настоящий. На прикладе виднелась надпись «Винчестер».
«Отличный ход, вселенная».
В свете прожекторов на заднем дворе, у входа в огромный шатер, искрился фонтан шампанского. Внутри по потолку тянулись гирлянды желтых и оранжевых огней. Под куполом шатра на траве расставили круглые столики, накрытые для ужина. В центре каждого из них виднелись замысловато украшенные изящные металлические подсвечники с шестью толстыми, похожими на колонны свечами. По земле и над бассейном струился туман; дополнительные огни придавали воде зеленоватый оттенок. В центре шатра стоял столик поменьше, заваленный черепами, костями и тыквами. На стульях расположились три скелета, которые, казалось, беседовали между собой.
– Что это? – спросила Фейт, схватив меня за руку и указывая на столик в углу шатра рядом с баром. Он был завален подарками, часть из которых завернули в бумагу с рисунками в стиле Хеллоуина.
– Не могу сказать, – ответил я. – Подарки для папы в честь выздоровления?
Она надула губы.
– Когда полгода назад я заболела пневмонией…
– У тебя была всего лишь простуда.
– …ты купил мне только цветы. Никаких подарков.
– Я купил тебе квартиру.
– Это уже позже.
– А восемь миллионов долларов. И счет в банке?
Она скорчила гримасу и закатила глаза.
– Не стоит о деньгах, милый… Это так грубо.
Я усмехнулся. Даже посреди мирового хаоса я, по крайней мере, всегда мог полагаться на то, что Фейт останется собой.
Когда мы вошли в шатер, несколько гостей оценили наши костюмы. Кто-то подходил с поздравлениями.
– С чем? – потребовал я ответа.
Женщина, которую я не узнал, бросила на меня странный взгляд, а затем захихикала.
– Ну надо же, – она повернулась к Фейт. – Он такой забавный.
Фейт склонила голову набок.
– Правда? Откуда вам знать?
– Что это было? – спросил я, когда мы двинулись дальше.
Она пожала узкими плечиками.
– Может, мы уже выиграли конкурс костюмов.
Эдди с Марджори стояли возле длинного стола с закусками. Поблизости, возле котелка с сырным фондю, находилась Рамона. Кусочки хлеба на концах палочек для макания искусно обожгли, и теперь они походили на маленькие черепа.
Марджори красовалась в костюме Капитана Марвела, Рамона оделась Матушкой Гусыней. Женщины приветливо нам улыбнулись и завели ничего не значащую беседу. Брат выбирал оливки из паштета и бросал их на траву, стараясь не испачкаться. Сегодня он носил черный костюм с гофрированным воротником и высокий черный цилиндр.
– Сайлас, дорогой братец, как я рад вас видеть, – он приподнял шляпу перед Фейт, и его тон заметно остыл. – Мисс Бенсон.
– Да ты настоящий щеголь, – проговорила она. – И кто же ты?
– Чарльз Диккенс, конечно. Я очень надеялся, что мой наряд увидит мистер Кауфман. Знаю, ему бы понравилось. Он уже здесь, братец?
Я закрыл глаза, грудь пронзило мгновенной вспышкой боли.
– Я же говорил, Эдди, – произнес я, стараясь сдержать раздражение в голосе. – Он уехал из города.
– Да-да, в Северную Каролину. Но я надеялся, что он уже вернулся.
– Да, ладно…
– Что он там делает?
– Откуда, черт возьми, мне знать?
Эдди отпрянул, словно от пощечины, а Марджори и Рамона отвели взгляд. Фейт сжала мне руку.
– Прости, – проговорил я, обращаясь к Эдди. – Прости, приятель. Я не знаю ни чем он занимается, ни…
«Вернется ли он».
Эдди кивнул, и плечи его расслабились.
– Все в порядке, братец. Я прекрасно понимаю. Я тоже по нему скучаю.
Он проговорил это, глядя в землю. Вполне естественно, обыденно. По крайней мере, так показалось бы любому постороннему слушателю. Но Эдди редко выражался обычно. Как правило, все его фразы облекались в причудливый язык. Но прозвучавшее сейчас в его словах неприкрытое чувство казалось почти потрясением. Оно пробрало меня до мозга костей, обнажив вихрь сбивающих с толку эмоций.
Я осторожно протянул руку и коснулся плеча Эдди.
– И я.
Он быстро взглянул на меня, чуть улыбнувшись, похлопал по руке и отстранился от моего прикосновения.
– Действительно милая вечеринка, – живо проговорила Марджори, разбив повисшее молчание. – Здесь «Венити Фэйер». И «Форбс». И эти, местные. «Общественность Сиэтла».
Фейт вскинула голову.
– «Венити Фэйер»? Правда? Где?
– А разве здесь нет детей, которые могли бы выпрашивать сладости? – нахмурившись, проговорил я.
Я быстро осмотрел двор и заметил Стивена Милтона, одетого – весьма подобающе – в костюм вампира. Его жена Хелен, худая, хрупкого вида женщина в платье цвета морской волны и высоком парике, который, казалось, вот-вот свалится с головы, изображала Марию-Антуанетту.
Я продолжил осмотр и едва узнал Сильвию в черном парике Клеопатры, с синими тенями для век.
– Простите, я на минутку, – проговорил я, высвобождаясь из объятий Фейт.
– Ну? Что скажете? – спросила Сильвия, когда я подошел к ней. – Достаточно «грязи» на Милтона? Я могу достать еще. Я прислала вам только самое худшее…
– Думаю, ты просто поразительная. Я давно уже это понял, только никогда не говорил.
Сильвия приняла комплимент с улыбкой и сделала глоток шампанского. Но тревожная морщинка под золотым ободком на лбу появилась вновь.
– Просто надеюсь, что все сработает. И мистер Марш поймет, как безответственно повел себя Милтон. – Она указала бокалом с шампанским на вход в палатку. – А вот и ваш отец.
Сильвия махнула туда, где один из медбратьев вез отца в инвалидном кресле по временно созданной дорожке. Папа оделся Рузвельтом, нацепил маленькие круглые очки, а на ноги набросил клетчатый плед.
– Он выглядит довольным, – проговорила Сильвия. – В хорошем настроении. Добрый знак.
– Посмотрим. Честно говоря, не понимаю, зачем он все это затеял. Он ненавидит вечеринки.
– Ну, это особый случай.
Я фыркнул.
– Хеллоуин?
– Нет, глупый. Вы с Фейт. Кстати говоря, поздравляю.
