Таким образом, инцидент в Ямгороде не имел прямого отношения к кризисной ситуации начала 1440-х гг., возникновение которой предопределил и ряд обстоятельств: 1) рост значения Нарвы для новгородско-ганзейской торговли [14] и повышение значения пограничной реки Наровы, что породило трения по поводу демаркации границы в ее акватории; 2) поддержка Новгородом ливонского епископата, с которым орден находился в жесткой конфронтации [15, S. 186–190]; 3) запреты на вывоз из Ливонии соли и коней, вызванные объективными причинами — сокращением подвоза соли из Германии [16, S. 141] и потребностью в лошадях самого ордена, возросшей после разгрома на Свенте. Напряженность также усиливалась из-за случаев насилия, совершаемого в отношении русских купцов в ливонских городах и ганзейцев в Новгороде, в большинстве случаев криминального характера [17, с. 69–72], а также из-за бесчинств пиратов [там же, с. 34].
Ни одна из сторон первоначально не собиралась доводить дело до войны. 28 января 1442 г. их представители встретились в Нарве для обсуждения взаимных претензий. Новгородцы потребовали ответить за насилие, учиненное новгородским купцам в Ревеле и Нарве, а также за пиратский разбой, жертвами которого стали корабли с новгородскими товарами. Магистр, со своей стороны, поднял вопрос о границе между орденскими и новгородскими владениями, проходившей по «стержню» Наровы [9, Bd 9, № 724, 793, 801, 818]. Граница шла не по середине реки, а изгибами, приближаясь то к одному, то к другому берегу, что, по мнению ливонцев, было выгодно новгородцам, которые получали места, удобные для рыбной ловли, и перевоза своих товаров [18, с. 144]. Для оказания давления магистр запретил новгородцам въезд в Ливонию [9, Bd 9, № 818, 870; Bd 10, № 43], на что власти Новгорода ответили арестом ганзейцев с Немецкого подворья [там же, Bd 9, № 824, 827, 829, 847]. Следом магистр, зная о недороде на русском Северо-Западе, распорядился закрыть ливонскую границу для провоза в Новгород хлеба [там же, Bd 9, № 870] и просил верховного магистра Конрада фон Эрлиххаузена (1441–1449) поступить так же [там же, Bd 9, № 892]. Чтобы воспрепятствовать ливонским городам саботирововать эмбарго, магистр отдал приказ о патрулировании в русле Невы и пресечении движения судов в сторону Ладоги и Волхова [там же, Bd 9, № 955].
Под предлогом предотвращения нападения новгордцев на Ливонию магистр планировал 28 октября 1443 г. выступить из Нарвы в направлении Ямгорода [там же, Bd 9, № 1006]. Несомненной удачей ордена стало заключение 10-летнего мира с Псковом (8 сентября), который гарантировал его невмешательство в разгоравшийся конфликт [19, с. 46]. Из Северной Германии и Швеции для службы ордену прибыло значительное число наемников, которые были дислоцированы в Нарве. Их нетерпением и жаждой наживы воспользовался Герхард фон Клеве. Не дожидаясь приказа магистра, он спровоцировал вторжение на русскую сторону, во время которого были разорены окрестности Ямгорода и сожжен его посад [9, Bd. 10, № 43]. Ввиду незавершенности подготовки к войне магистр попытался оттянуть ее начало и направил в Новгород послов, которые старались убедить новгородцев в том, что к вторжению, организованному из мести частным лицом, орден отношения не имеет, однако новгородцы не приняли объяснений магистра («а то все лгаша Немцы») [20, с. 423–424; 21, с. 439]. В начале ноября они нанесли ответный удар, разорив местность на левом берегу Наровы [9, Bd 9, № 1014]. К тому времени к Нарве подошли ополчения вассалов ордена из Гаррии/Харьюмаа и Вирлянда/Вирумаа, и было решено возобновить переговоры. Они проходили в Нарве в несколько этапов — 19 декабря 1443 г., 19–24 января, в середине февраля и 1 марта 1444 г., и их результатом стало соглашения о перемирии сроком на один год, хотя магистр Финке настаивал на полноценном мирном договоре [9, Bd 9, № 1017; Bd 10, № 9, 15].
Предложения о посредничестве при заключении мира поступали с разных сторон, в том числе от великого князя литовского и короля польского Казимира IV Ягеллончика (1447–1492), который при этом заявлял о себе как о сюзерене Новгорода [9, Bd 10, № 109], хотя сами новгородцы этого не признавали («новгородцы по тому не яшася») [20, с. 424; 21, с. 439]. Он осудил «акцию возмездия», произведенную новгородцами, но, вместе с тем, заявив о своем намерении лично гарантировать сторонам мир, потребовал от ордена расторжения договора с Псковом [9, Bd 10, № 27], что, впрочем, было отклонено.
22 марта 1444 г. Новгород расторг перемирие, и его войска под командованием князя Ивана Владимировича перешли ливонскую границу. Одна его часть осадила Нарву, а другая разорила местность вплоть до Чудского озера [9, Bd 10, № 26; 20, с. 424; 21, с. 439]. Тем временем магистр, завершив сбор войска, в составе которого были наемники, присланные в Ливонию верховным магистром Немецкого ордена, выступил навстречу противнику, но из-за весенней распутицы не смог его преследовать [9, Bd 10, № 30–34, 614, 621; 20, с. 424].
Во время встречи верховного магистра Эрлихсхаузена с великим князем Литовским, состоявшейся 12 мая 1444 г., было решено указать ливонскому магистру и новгородским властям на необходимость 8 сентября 1444 г. начать мирные переговоры с участием представителей Пруссии и ВКЛ. В течение месяца, пока будет длиться переговорный процесс (до 8 октября), обеим сторонам предлагалось воздерживаться от насильственных действий [9, Bd 10, № 46], но до начала переговоров их руки были развязаны. Противники воспользовались этим, чтобы демонстрацией силы обеспечить преимущество на предстоящем «саммите». 20 мая 1444 г. от наместника Выборга Карла Кнутссона в Ливонии узнали, что к границе водным путем движется новгородское войско численностью в 2500 человек [9, Bd 10, № 50]. Чтобы упредить противника, магистр отдал приказ о походе на Ямгород. Город пять дней находился в осаде, подвергаясь бомбардировке, однако взять его ливонцы так и не смогли. Если верить летописи, совершить ответный удар новгородцам помешал падеж лошадей в их войске (20, с. 424; 21, с. 439).
Сентябрьские переговоры не состоялись [9, Bd 10, № 101], однако 11 ноября 1444 г. между Новгородом и орденом было достигнуто соглашение о перемирии сроком на два года [там же, Bd 10, № 105], которое 7 февраля 1445 г. было пересмотрено магистром, согласившимся соблюдать мир только до 24 июня [9, Bd 10, № 118, 127; 20, с. 425; 21, с. 440], что было связано с требованием новгородцев закрепить за ними права на остров Киффхольм/Хольм, который запирал устье Наровы, а потому имел большое стратегическое и хозяйственное значение. Считается, что по договору 1421 г. он перешел Новгороду, хотя до того момента был ливонским [19]. Магистр Финке надеялся на помощь Орденской Пруссии, но верховный магистр, занятый внутриполитическими проблемами, не мог ее оказать [9, Bd 10, № 128], и главе Ливонского ордена пришлось соблюдать двухгодичное перемирие с Новгородом, продолжавшееся до весны 1447 г.
Все это время шла «экономическая война». В Ливонии и Пруссии сохранял силу запрет на вывоз зерна, хотя весть о голоде в Новгороде распространилась повсеместно [9, Bd 10, № 209; 20, с. 425; 21, с. 440]. Верховный магистр требовал соблюдения запрета от городов Ганзы [9, Bd 10, № 211] и просил датского короля Кристофера III (1439–1448) препятствовать экспорту зерна из Дании, Норвегии и Швеции [там же, Bd 10, № 211]. Чтобы заблокировать Балтийское море для новгородской торговли ливонский магистр заключил с датским королем двухгодичный союз «против отступивших от христианской веры новгородцев», который, помимо этого, предусматривал также проведение совместных боевых действий. Магистр рассчитывал получить крепости Ямгород и Копорье, а датский король — установить свой контроль над областями, расположенными к серверу от Ильмень-озера [там же, Bd 10, № 290]. Верховный магистр Эрлихсхаузен также содействовал подготовке кампании против Новгорода, обратившись за помощью к императору Фридриху Габсбургу [там же, Bd 10, № 307, 309, 325]. 18 марта 1447 г. он извещал магистра имперского подразделения и имперских князей, что ливонский магистр намерен вести против Новгорода войну, которую представлял как крестовый поход, и просил их оказать тому поддержку [там же, Bd 10, № 304]. Эрлихсхаузен стремился также обрести в качестве папской милости право расходовать в этих целях церковные средства, полученные от продажи индульгенций, [там же, Bd 10, № 307]. Любек как глава Ганзейского союза, со своей стороны, получил от верховного магистра приглашение участвовать в новгородском «крестовом походе» [там же, Bd 10, № 309].
