Вскоре предательница изящно просеменила в комнату. Она жеманно улыбнулась и, к моему ужасу, с фамильярным видом кинулась прямиком в объятия Тиан Бая. А когда Ама, еще стоявшая в углу, вздохнула, Фэн нахмурилась и приказала ей уйти прочь.
– Ли Лан, – Тиан Бай хотя бы немного смутился. – Ты не должна быть такой нетерпеливой.
– Эта нудная старуха!
– Она твоя няня, ты же рассказывала о том, как она тебя растила.
Фэн отвернулась и надула губки так, что они стали похожи на цветочный бутон. Только я знала, сколько времени ей потребовалось на отработку этого выражения в совершенстве.
– Ты принес мне подарок?
Тиан Бай с извиняющейся улыбкой вытащил из кармана пакет из розовой бумаги. Она порвала его и взвизгнула:
– Золотое ожерелье!
Ревность настолько переполнила меня, что в глазах потемнело. Разве Тиан Бай не заметил – это не я? Как он мог быть таким дураком! Пока я в негодовании таращилась, Фэн повернулась и обнажила шею.
– Надень его! – велела она.
Руки Тиан Бая обернули ожерелье вокруг ее горла, задержавшись на мягкой коже. Он отвернулся, и я не смогла рассмотреть выражение его лица, но его пальцы проследили изгиб ее шеи. Фэн носила аккуратную высокую прическу, не то что мои бывшие школьные косички. Теперь же она приподняла копну кончиками пальцев и высвободила локоны, так что они рассыпались по плечам. Тиан Бай зарылся лицом в ее волосы, совсем как делал со мной в своем сне. Я закрыла глаза, невыносимо страдая.
В груди поселилась свирепая боль. Я хотела завопить, вырвать его из ее рук. Смотреть – это пытка, хуже, чем в аду. Но даже когда я терла глаза, то слышала его мягкую речь.
– Я вчера видел сон о тебе.
Фэн обвила его руками, и я застыла. Она единственная точно поймет, что это означало.
– Что стряслось? – проворковала она.
– Ты говорила какие-то странные вещи.
– Да? – Ее тон стал резче. – И какие же?
Тиан Бай обернул прядь ее волос вокруг своего пальца.
– Просто ерунду. О моем кузене.
Фэн сузила глаза.
– Я вела себя иначе? Говорила не верить мне?
– Ты меня поражаешь, – произнес Тиан Бай. – Почему ты думаешь, что это могло случиться? – Его интонации показались натянутыми, хотя, не видя выражения лица, сказать точно было трудно.
Фэн хищно обшарила взглядом комнату в поисках моего духа. Я обрадовалась тому, что хорошо укрылась.
– Я бы хотела узнать об этом все.
– И почему же? – Возможно, дело было в моем воображении, однако голос Тиан Бая прозвучал холодно.
– Потому что сны могут сыграть с тобой злую шутку. Они бывают творениями злых духов, которые лгут.
– Ты правда в это веришь?
– Не стоит недооценивать этих существ. А сейчас, может, расскажешь мне о своем видении?
– Во сне ты задала мне странный вопрос.
В этот миг Фэн насторожилась: ее поза выглядела скорее напряженной, чем соблазнительной.
– Да?
– Ты спросила меня, – медленно проговорил Тиан Бай, – не убийца ли я.
Чего бы она ни ожидала, но только не этого. Фэн вытаращилась на него, он ответил пристальным взглядом. Мне хотелось разразиться истерическим смехом.
Самозванка оправилась первой.
– Что ж! – сказала она. – Рада, что это был всего лишь сон. – Она потерлась лицом о его плечо, словно кошка. – Вероятно, здесь замешан злой дух. Я дам тебе амулет, чтобы отгонять его.
Выражение лица Тиан Бая стало непроницаемым.
– Ты знаешь, что я не верю в амулеты.
– Не глупи! Мы вместе пойдем в храм и получим его. А еще мы могли бы спросить у предсказателя о том, когда наступит благоприятный день для свадьбы[65].
Я затаила дыхание. Она не знала, что Тиан Бай – католик, однако на ее лице расцвела обаятельная улыбка. Почему же я никогда не понимала, каким оружием она может быть? Но то, как он глядел на нее, почти оценивающе, испортило мне настроение. Ведь в конечном итоге все, что он знал, – эта девушка была мной. Он рукой приподнял ее лицо и изучил его.
– Ли Лан, если ты собираешься за меня замуж, знай: я жду от своей жены поддержки.
– Разумеется, я верю тебе! – она неловко рассмеялась.
Он промолчал, но немного погодя опустил руку. Она продолжала заискивать перед ним, но уклончивое поведение жениха ввергло меня в тоску. Я всегда ассоциировала Тиан Бая с благодушием. На самом деле, открытое и доброжелательное выражение лица было одним из его главных достоинств. Но в состоянии покоя его лицо походило на закрытую книгу.
После этого я не смогла задержаться. Они вместе сидели в гостиной, как любая влюбленная пара, и болтали о незначительных вещах. Наверное, они не могли беседовать свободно, поскольку Ама снова пришла и тихо встала в дверном проеме. Фэн сознательно прильнула к Тиан Баю, поглаживала руку при каждой возможности и благодаря этим жестам и множеству восхищенных вопросов вырвала у него мягкую улыбку. Она мастерски демонстрировала изгибы тела, которое я прежде недооценивала.
Я бы сидела прямая, как гвоздь, из-за его близости, а вот Фэн ничуть не стеснялась.
В один момент, когда Ама отвернулась, Фэн подняла к нему лицо, приоткрыв губы так, чтобы он не смог устоять. Я увидела, как Тиан Бай украл у нее поцелуй и как она затем улыбнулась ему, быстро облизав губы. Она оказалась гораздо более опытной, чем я. Я настолько расстроилась, что больше не могла понять, почудились мне или нет намеки и подводные течения.
В конце концов я принудила себя отвернуться. Снова оказавшись на улице, окликнула Чендану, чувствуя угрызения совести из-за долгого отсутствия. Моя маленькая лошадка тронула ладонь мягким носом, и я ненадолго прижалась к ней.
Я намеревалась ждать снаружи и последовать за Тиан Баем, ожидая момента его погружения в дрему. Но, сидя в унынии на ступеньках, задалась вопросом – правильно ли продолжать преследование, вторгаться и портить его сны. Если я поступлю так, то буду ничуть не лучше Лим Тиан Чина. Если бы я только сообщила Тиан Баю о своей бестелесности, когда был шанс. Объясняться сейчас поздно, особенно если учесть мои прошлые обвинения в убийстве.
Вместо этого я решила отыскать медиума из храма По Сан Тэн.
Было невыносимо ждать снаружи, пока Фэн прижимается к нему бедром. Хотя слова повара об экзорцизме тревожили меня, все что угодно лучше этого полусуществования. Обняв коленки, я подумала о том, как Эрлан молча держал мою руку на Равнинах мертвых и как его прикосновение смягчило испытываемый в тот миг ужас. А сейчас смерть казалась неописуемо одинокой участью.
