– Да я бы не взяла его никогда, если бы не Глеб. Он разрешил мне. А недавно я была дома, увидела его и, конечно, сразу обратно принесла. Он вообще какой-то непонятный у вас. Клавиша Enter у него фольгой покрыта…
Услышав про клавишу, я настолько резко вскочила из-за стола, что с грохотом уронила на пол табуретку.
– Где он сейчас?! – У меня стало черно перед глазами, и окружающая действительность заплясала северным сиянием. – Маша, ответь мне, где он!
Она захлопала глазами:
– Глеб сказал его рядом с елкой положить… Я и положила…
Мне показалось, что на антресоль я взлетела за долю секунды. Швырнув на пол какие-то рулоны старых обоев, я вцепилась руками в компьютер. А если это правда? Enter с какой-то фольгой… Работающий USB-порт… Это не может быть случайностью…
Ничего не сказав Маше, я убежала к себе в комнату и заперла дверь. Только бы это было так, только бы это произошло…
Я подсоединила ноутбук к розетке, нажала кнопку и стала ждать, когда загрузится старый Windows 98. Через некоторое время на экране появилась модная когда-то тема рабочего стола, и закрутился вентилятор мыши. Так. Где это может быть? Если Натаныч всегда пользовался программной папкой, то искать надо где-то там. Меня так трясло, что я не могла попасть указателем в иконки. Я открыла одну папку, другую, еще… Мне пришлось перерыть весь компьютер, и наконец в каком-то немыслимом месте я нашла два лиловых программных файла и текстовый документ под названием «Начни с этого». Я подвела к нему стрелку и, перестав дышать, дважды ткнула. На экране открылось длинное письмо, которое Натаныч сочинил еще до того, как отправился выключать жару в 1974 год.
* * *
«С пионерским приветом! Ты сейчас отсыпаешься после свадьбы, а я решил сделать тебе подарок, поэтому всячески нервирую разговорами о том, что мне необходим Windows 98. Это полная ерунда! Для того чтобы лететь в 1974 год, это старье мне не понадобится. Но я по-прежнему уверен, что за мной следят, поэтому затеял этот идиотский спектакль. Причем заметь, я говорил с тобой на лестничной клетке! Может быть, хоть там меня не прослушивают…
Знаешь, я долго думал, стоит ли отдавать тебе копии и отступать от своих жизненных принципов. Ведь я никогда не выдаю государственных секретов, а то, о чем мы говорим, попадает именно под это определение. Но… С другой стороны, ты и так уже посвящена в мои тайны, а значит, их надо охранять лишь от, так сказать, третьих лиц. И тогда мне пришла в голову забавная вещь. Почему бы не поставить на твои варианты систему защиты, аналогичную той, которая работает у меня? Конечно, это будет не такая серьезная «оборонная» программа, которую от вечного страха использую я, но… Я помню, ты свято веришь в то, что я гений. Поэтому, скорее всего, поймешь, что мои системы не смогут взломать никакие спецслужбы. А то, что я гений… Честно говоря, я в этом тоже не сомневаюсь, ведь в мире колоссальное количество ученых, но ни один из них до сих пор не изобрел машину времени. Так что же удивительного в том, что я мог создать непрошибаемые программы защиты?
Но вернемся к техническим вопросам. Я знаю, для тебя, как для гуманитария, читать эти тонкости – нож по сердцу, но ничего не поделаешь – придется. Итак, рассказываю, что получилось. Защита, которую я установил на обе программы, основана на твоих эмоциональных параметрах. Если они будут отклоняться от нормы на… не важно на сколько, то ничего работать не будет и, как ты догадываешься, система рухнет без возможности последующего восстановления.
Тут я хочу сделать небольшое отступление. На тот случай, если это письмо читаешь не ты, а мои горячо любимые структуры. Учтите, дорогие господа, вы можете заставить хозяйку этого компа запускать обе программы сколько угодно! У вас ничего не получится! Потому что как только вы со своими милыми лицами приблизитесь к этой ранимой даме, ее эмоциональные параметры вмиг всколыхнутся, а значит, как я уже объяснял, система обвалится. Даже если вы введете ей наркотики, подвергнете ее гипнозу или примените на ней последние разработки секретных служб, вы все равно не обеспечите ей именно такого «состояния души», какое необходимо для корректной работы. Можете попробовать – ничего толкового не выйдет…
Это было лирическое отступление. Так сказать, ликбез для суперграмотных. Теперь займемся нашими делами. Посмотри на клавишу Enter. Она покрыта медной фольгой. По сути это электрод, с помощью которого и будет считываться с тебя информация. Поэтому перед началом работы протри его спиртом (и палец заодно) и нажимай на него так, чтобы обеспечить максимальную площадь контакта.
Теперь о программах. Начнем с той, которая называется «Итерационная переделка мира». Не знаю, понадобится ли она тебе на тот момент, когда ты это читаешь. Ведь мне неизвестно, насколько гениален окажется твой Отец народов и сумеет ли он, как ты мечтала, повести страну к светлому будущему. Думаю, что ни шиша у него не получится, потому что здесь, в нашей реальности, он совершил ряд таких стратегических ошибок, которые никогда бы не сделал по-настоящему талантливый вождь. Но… Тебе, как я понимаю, уже виднее, что он там натворил в твоем дорогом 1937 году.
Но я все время отвлекаюсь. Надо быть серьезнее! Итак, перед тобой программа, с помощью которой ты можешь переделать мир. Сто раз подумай, прежде чем ее запускать! Я говорю так, потому что знаю все возможности машины времени. Максимум, что мы сможем сделать, – это проинспектировать ситуацию в 2010 году, но в будущее заглянуть нам не под силу. А значит, нажав кнопку, ты отправишь Россию в неизвестность».
Я перестала читать и вытерла слезы. Натаныч, Натаныч! Это письмо ты писал после моей гражданской свадьбы. Ты еще не летал в альтернативный 2010 год и даже не предполагаешь, что изобрел там аппарат для просмотра будущего. Я не отправлю Россию в неизвестность, я сделаю то, о чем мечтают миллионы. Проплакавшись, я снова углубилась в изучение письма.
«Тебе решать, как поступить с миром. Если ты на момент прочтения этого письма осталась такая же безбашенная, как раньше, то тебе надо будет сделать следующее. Открыть программу. Выбрать «да», когда она задаст тебе вопрос. Потом ткнуть в виртуальную клавишу. Подождать десять минут (именно столько будет запускаться итерационный процесс). Ну а потом понаблюдать, как программа сотрется, чтобы ни у кого, в том числе у тебя, не было соблазна воспользоваться ею снова.
После этого, возможно, в стране начнут происходить изменения. Я не случайно говорю «возможно». Потому что эта программа не гарантирует стопроцентного результата. На это у меня ума не хватило. Я не признавался тебе, но вероятность того, что в нашей стране наступит светлое будущее, равна 73,55 %. Для науки это нормально. А для государства не очень. Ну с этим ничего не поделаешь, поскольку я никак не могу понять, что надо сделать, чтобы добиться более высоких показателей».
Я снова прервалась. Ну конечно! Натаныч писал это письмо до того, как слетал в 1974 год. Он сказал, что именно там встретил какого-то товарища, который подсказал ему нужную идею. Если бы он решил записать мне программы после полета, то у меня в руках был бы инструмент, гарантирующий 99,98 процента. Как обидно. Но это лучше, чем ничего. Так что же дальше?
