И в этот самый миг в саду раздался ужасающий вой, за ним последовали душераздирающие вопли. Какое-то существо попало в величайшую беду. Ева Лотта закричала и, рискуя жизнью, спрыгнула на землю.
- Ой, что это, ради всего святого? - спросила Ева Лотта.
Все трое выбежали из цирка. Через секунду им навстречу выкатился какой-то серый клубок. Именно этот клубок и издавал те самые ужасающие вопли. А клубком был всего лишь Туссе, котенок Евы Лотты.
- Туссе, о Туссе, что же это? - пролепетала Ева Лотта.
Она схватила котенка, не обращая внимания на то, что он царапался и кусался.
- О, - сказала Ева Лотта, - кто-то… О, как не совестно, кто-то крепко привязал к его хвостику эту дрянь, чтобы напугать котенка до смерти!
К хвосту котенка был привязан шнурок, а на шнурке болталась жестянка, которая при каждом прыжке животного ужасающе дребезжала. Слезы полились ручьем из глаз Евы Лотты.
- Если б я знала, кто это сделал, я бы…
Она подняла глаза. В двух шагах от нее стоял дядя Эйнар и весело смеялся.
- Ох, ох, - повторял он, - смешнее этого я в жизни не видывал.
Ева Лотта кинулась к нему:
- Это сделали вы, дядя Эйнар?
- Сделал? Что сделал? О Боже! Какие прыжки! Вот умора! Зачем ты сняла жестянку?
Тут Ева Лотта закричала и бросилась на него. Она била его кулаками куда попало, меж тем как слезы не переставая струились по ее щекам.
- Это отвратительно, о, как не совестно, я ненавижу вас, дядя Эйнар!
Тут веселое лошадиное ржание смолкло. Лицо дяди Эйнара странно изменилось. На нем появилось выражение ненависти, испугавшее Андерса и Калле. Они так и застыли на месте, превратившись в двух неподвижных зрителей этого необычайного представления. Крепко схватив Еву Лотту за руки, дядя Эйнар почти что прошипел:
- А ну успокойся, девчонка! А не то я тебе все кости переломаю!
Ева Лотта чуть не задохнулась; дыхание ее стало тяжелым и прерывистым. А руки бессильно повисли, ощутив на миг железную хватку дяди Эйнара. Она испуганно смотрела на него. Отпустив ее, он несколько смущенно провел рукой по волосам. А потом улыбнулся и сказал:
- Что с нами, собственно говоря, происходит? У нас что, соревнование по боксу? И вообще, о чем речь? Я думаю, ты выиграла в первом раунде, Ева Лотта!
Ева Лотта не ответила ни слова. Взяв котенка, она повернулась на каблучках и ушла, очень прямая и стройная.
4
Когда в комнате у Калле появлялись комары, они очень мешали ему спать. Вот и теперь какой-то летучий негодник разбудил его.
- Нелюдь, - пробормотал он, - хоть бы таких, как ты, вовсе на свете не было!
Он потрогал себя за подбородок в том месте, куда его укусил комар. Потом посмотрел на часы. Скоро час. Время, когда все порядочные люди давно уже спят.
- Кстати, - сказал он сам себе. - Интересно, спит этот истязатель котят или нет?
Он зашлепал к окну и выглянул наружу. В мансарде горел свет.
«Спи он чуточку побольше, может, и не был бы такой беспокойной натурой, - подумал Калле. - А не будь он такой беспокойной натурой, он, может, спал бы побольше».
Странно, но ему вдруг показалось, будто дядя Эйнар услыхал его мысли, так как в эту минуту в мансарде погас свет. Калле только собрался было снова залезть в постель, как внезапно случилось нечто, заставившее его вытаращить глаза от удивления. Дядя Эйнар осторожно выглянул в открытое окошко и, убедившись, что поблизости никого нет, вылез на пожарную лестницу. Миг, и он уже на земле! Держа что-то под мышкой, он быстрыми шагами направился к сараю рядом с пекарней, где хранились разные инструменты и всякая снасть.
Поначалу Калле замер от удивления. Он так опешил, что не мог прийти в себя и что-то предпринять. Но тут же бурный водопад мыслей, догадок и вопросов обрушился на него. Он дрожал от нетерпения и восторга. Наконец-то, наконец-то нашлась на свете личность, которая и в самом деле оказалась таинственной и подозрительной! И не только на первый взгляд, но и после более глубокого изучения. Ведь одно это подозрительно: взрослый человек посреди ночи вылезает из окошка! Не будь он преступником, он, верно, воспользовался бы обыкновенной лестницей.
- Вывод номер один, - сказал самому себе Калле, - он не желает, чтобы кто-то в доме слышал, что он уходит. Вывод номер два: он замышляет какое-то страшное преступление. Ой, ой, какой же я болван, стою здесь и ничего не делаю!
Калле впрыгнул в брюки с такой быстротой, которая сделала бы честь любому пожарнику. Затем как можно быстрее и тише спустился вниз по лестнице, повторяя одну и ту же немую мольбу: «Только бы не услышала мама!»
Сарай, где хранились разные инструменты и всякая снасть! Зачем дядя Эйнар пошел именно туда? О Боже, подумать только, а что, если он решил взять там несколько инструментов, чтобы убивать людей направо и налево? Калле был уже абсолютно уверен, что дядя Эйнар - тот самый убийца, которого он так долго искал, своего рода мистер Хайд[8], который творил злодеяния, лишь только над городом спускался мрак.
Дверь в сарай была распахнута, но дядя Эйнар исчез. Калле отчаянно оглядывался по сторонам. Вот он! На некотором расстоянии впереди себя он увидел темную фигуру, которая быстро удалялась, потом свернула за угол и скрылась из виду.
Калле помчался галопом в том же направлении. Скорее, скорее, если хочешь помешать чудовищному преступлению! Уже на бегу его буквально пронзила мысль: что он, Калле, собственно говоря, может сделать? Что он скажет дяде Эйнару, если успеет схватить его? Подумать только, а что, если именно он, Калле, станет жертвой дяди Эйнара? Не пойти ли ему в полицию? Но нельзя ведь ни с того ни с сего прийти в полицию и сказать: «Этот человек вылез посреди ночи из окошка! Арестуйте его!» Ведь нет законов, в которых было бы сказано, что нельзя влезать и вылезать из окон хоть все ночи напролет, если только на это есть охота. Да и носить с собой отмычку тоже не запрещено. Нет, в полиции только посмеются над ним!
А вообще-то куда девался дядя Эйнар? Калле нигде не мог его обнаружить. Он словно сквозь землю провалился! Ну что ж, тогда и беспокоиться нечего! Однако Калле было ужасно досадно, что он потерял его след. Даже если он, Калле, и не желает вступать в открытую схватку с дядей Эйнаром, все же по долгу сыщика он обязан следовать за ним по пятам и выяснять все, что тот собирается натворить. Он, Калле, - тихий, незаметный свидетель, который когда-нибудь в будущем сможет выйти вперед и сказать: «Господин судья! В ночь на двадцатое июня этот человек, которого мы видим теперь на скамье подсудимых, вылез в окно, расположенное на втором этаже дома пекаря Лисандера в нашем городе, спустился по пожарной лестнице вниз, затем направился в сарай с разными инструментами и всякой снастью, в сарай, расположенный в саду вышеупомянутого пекаря, и затем…» Вот это и есть самое главное! Что же он, собственно говоря, затем сделал? Об этом Калле уже никогда не сможет рассказать!… Дядя Эйнар исчез.
