— Мисс Гретель всегда была чем-то занята, то одно, то другое… — пробормотала она. И махнула рукой в сторону улицы, откуда доносился шум голосов и скрип колёс. — Тебе лучше поспешить, деточка.
Я шагнула за порог, и тут в небе прогремел первый гром.
— Надо бы нам с вами объявить забастовку, миссис Диккенс. Пусть мамаша Снэгсби попробует готовить и стирать сама. Уверена, ей понравится.
— Ты не поверишь, но когда-то твоя матушка была завзятой поварихой. По крайней мере, мне так кажется.
— Мамаша Снэгсби готовила еду?! Быть такого не может!
Миссис Диккенс кивнула:
— У неё есть книга семейных рецептов. Она бережёт её как зеницу ока, повсюду носит с собой, никогда не расстаётся.
— Но почему?
— Наверное, эти рецепты для неё много значат.
— А на что похожи её семейные блюда? Интересно, они вкусные?
— А вот это-то и загадка, — призналась миссис Диккенс. — Сколько я здесь работаю, ни разу не видела, чтобы миссис Снэгсби готовила что-то по рецепту из этой книги.
Я ничего не понимала. Как нечестно со стороны миссис Диккенс сеять в моей душе всякие подозрения!
— Зачем же тогда она всё время носит её с собой, клуша вы этакая?!
— Я и сама хотела бы это знать, — со смешком сказала миссис Диккенс.
И она выпроводила меня из дома, бормоча, что цыплята к обеду сами себя не ощиплют.
Я поспешно зашагала по Теккерей-стрит, и мысли о загадочной кулинарной книге мамаши Снэгсби вылетели у меня из головы. Меня занимало только одно — страх за Ребекку, которую преследуют коварные затворщики в каком-то белом лесу.
Я хорошо знала, как работает алмаз Тик-так. Он показывает, что было, что есть и что будет. Лиловое платье означало, что события, которые открыл мне камень, происходили тем вечером, когда был бал в честь дня рождения Матильды. И мне было достоверно известно, что никакие затворщики не гонялись за Ребеккой по лесу до той минуты, когда она надела ожерелье и покинула наш мир.
Это могло значить только одно: то, что я видела, произошло уже после того, как Ребекка застегнула на своей шее замочек ожерелья. А значит, зловещий лес находится где-то в мире под названием Проспа. Но мисс Фрост сказала, что в Проспу перенеслась лишь душа Ребекки. И что моя подруга умерла. Я ведь сама видела, как от тела Ребекки осталась лишь пустая оболочка. Однако в моём видении она была вполне жива и здорова.
Мисс Фрост солгала мне. Может, она и ещё что-нибудь утаила? Нет, к чёрту мысли об этой злодейке с головой, смахивающей на зрелый помидор! Сейчас главное — Ребекка. Надо придумать, как ей помочь. Как её найти.
Я так задумалась, что налетела на какого-то долговязого малого. Мы столкнулись с изрядной силой. Меня отбросило назад. Он покачнулся и выронил сэндвич, который ел на ходу.
— Смотри, куда идёшь! — рявкнул долговязый.
— У меня нет времени смотреть, — ответила я со всей рассудительностью. — Я тут ищу выход из безнадёжной ситуации. — Я пожала плечами. — К тому же, думаю, мы оба понимаем, что это вы виноваты.
— Я?! Да ты меня чуть с ног не сбила! — Юноша обвиняющим жестом указал на сэндвич, валявшийся на мостовой. — Из-за тебя я остался без завтрака!
Чудовищный поклёп! Я уже собиралась сказать этому джентльмену, что сейчас задам ему хорошую взбучку и научу приличным манерам, но тут заметила маленькую фигурку у него за спиной. Фигурка ловко лавировала между прохожими, кутаясь в коричневый балахон с капюшоном. Кровь в моих жилах вскипела и понеслась с удвоенной быстротой. Затворщик!
И я бросилась в погоню.
— Эй, вернись! — крикнул мне вслед молодой человек. — Ты должна мне два шиллинга!
Нас с карликом-злодеем разделяло шагов двадцать. Он шагал под полотняными навесами возле лавок, тянувшимися почти до конца улицы. Коротышка шёл быстро, с завидной ловкостью огибая прохожих, и благодаря своему малому росту то и дело скрывался из виду.
Людей на улице было много, и я испугалась, что потеряю карлика. А мне во что бы то ни стало требовалось его догнать. Затворщики работали на мисс Олвейс — а значит, им наверняка было известно, где держат в плену Ребекку. Я поймаю одного из этих мелких негодников и любыми средствами вытрясу из него правду!
Надо было действовать решительно.
Я сошла с тротуара прямо на проезжую часть, где приметила пустую тележку из-под яблок. С отвагой, при виде которой прослезился бы боевой генерал, я вскочила на тележку и высоко-высоко подпрыгнула. Ухватившись за край парусинового навеса какой-то лавки, я подтянулась и, забравшись на навес, поднялась на ноги и побежала.
Как оказалось, скакать по полотняным навесам дело непростое. Они были натянуты возле магазинов не ровно, а так, что получались довольно-таки крутые скаты, и кто-нибудь другой на моём месте мог бы и упасть. Но я справлялась виртуозно.
Держась ближе к стене, я быстро восстановила равновесие и устремилась вперёд. Толстая ткань пружинила под ногами, и я использовала это её свойство, чтобы перепрыгнуть от «Обуви Атлантики» к «Загородной недвижимости», а оттуда к «Новомодному ателье Хардингов». Совершив прыжок на последний полог (принадлежавший мастерской сигар), я взмолилась только об одном: чтобы у меня хватило проворства нагнать проклятого затворщика.
В подобных обстоятельствах удобно быть наполовину мёртвой — можно не бояться упасть и сломать себе шею. Поэтому я легла на парусину, сползла к краю, ухватилась за него и, перекувырнувшись в воздухе будто цирковой гимнаст, спрыгнула на мостовую. Моё приземление было великолепным и изящным. Если не считать гулкого удара о землю, лёгкой боли в лодыжке и ругани в мой адрес со стороны прохожих.
Поднявшись на ноги, я обнаружила, что прохожие застыли столбом. Одни таращились на меня так, будто впервые видели, чтобы девочка спрыгнула с парусинового навеса. Другие показывали на меня пальцем и перешёптывались. Я оглядела толпу. Затворщика нигде не было видно. Неужели он опередил меня? Неужели ушёл от погони? Я отказывалась в это верить.
Возможно, он спрятался в одной из лавок. Придётся обыскивать их одну за другой, пока не…
Но тут моё внимание привлекла женщина в чёрно-красном платье. Точнее, не она сама, а краешек коричневой рясы, мелькнувший у неё за спиной.
Я проложила себе дорогу сквозь толпу прямо туда. Оттолкнула в сторону женщину в чёрно-красном (она завопила от неожиданности и повалилась на старика, сжимавшего в руках буханку хлеба). И уставилась на то, что открылось моим глазам. Он был там. Крохотный. В коричневом балахоне до пят. С надвинутым на лицо капюшоном.
Затворщик!
Может, мне и было страшно в эту минуту, но гнев был куда сильнее страха. В моих глазах застыла ледяная ярость. Сердце бешено колотилось в груди. Затворщик шёл прямо на меня. И тогда я выхватила буханку из рук старика и запустила прямо в коротышку, попав ему в висок. Подлый злодей в коричневом балахоне покачнулся и вскрикнул. Прохожие вокруг тоже закричали:
