— Ну, увидимся, Майкл, — сказала красавица Безупречному, направившись по коридору в другую сторону. Он понаблюдал за ней, любуясь каждым ее шагом, и прошептал про себя: «Точно увидимся».
— Безупречный! — Кто-то с энтузиазмом окликнул его.
Парень развернулся и оказался лицом к лицу с Хеннесси —белым мужчиной к сорока годам, среднего роста и телосложения, одетым в футболку с портретом Бин Ладена, крутые новенькие линялые джинсы и бейсболку полицейского управления Нью-Йорка. Наряд был простой, но ему не подходил — Безупречный, скорее, представлял его в костюме от Армани.
Хеннесси являлся президентом «Краун рекордс» и за время своего правления он полностью изменил работу компании. Раньше «Краун» была вотчиной звезд попсы и кантри, включая «Черри поп» и «Синк-стрит», самых известных бойз-бендов 90-х, чьи альбомы не раз становились платиновыми. Но в новом тысячелетии их популярность стала снижаться. Музыка кантри удержалась на своих позициях, но уже не развивалась, и молодежной ее было не назвать. А как известно, журнал «Биллборд» покупает по большей части молодежь.
Хеннесси изменил стратегию и вслед за своими конкурентами взялся за хип-хоп, с головой окунув «Краун» в направление, от которого раньше они держались подальше. С Хеннесси во главе и благодаря агрессивной и не всегда этичной политике, за семь лет «Краун» стала самым прибыльным хип-хоп лейблом, превратив Хеннесси в настоящего магната.
— Мистер Хеннесси, очень приятно видеть вас снова.
— Нет, сынок. Это мне приятно. Ты сейчас на коне. Пойдем ко мне в кабинет.
Хеннесси разговаривал с потрясающей уверенностью и завораживающей мягкостью. Дар ведения переговоров был, наверное, самым главным его козырем. Именно благодаря своему языку он добился таких результатов — он сделал себя сам и достиг самой вершины.
— Секундочку. У меня там друг внизу ждет, хочу его позвать.
— Позовем-позовем. Только давай сначала поговорим.
Настаивать или спорить Безупречному не хотелось.
— Ладно, — ответил Безупречный и последовал за Хеннесси по длинному коридору, вдоль множества кабинетов, пока они не дошли до последнего.
Хеннесси пригласил парня пройти и обернулся к секретарше.
— Джейн, у меня важная встреча, так что не переключай на меня звонки, пока я не разрешу, — сказал он достаточно громко, чтобы только зашедший в кабинет Безупречный наверняка услышал.
— Хорошо, мистер Хеннесси, — ответила Джейн, удивленная, что босс напоминает ей об очевидных вещах.
Кабинет был огромен, больше обычной гостиной, пол целиком покрывал розовый ковер из тех, в которых ноги утопают по щиколотку. Прямо напротив входа вокруг кофейного столика стояли белые диваны, за ними располагались личный душ и туалет мистера Хеннесси, а слева — стол красного дерева. На стенах висело множество пластинок в золотых и платиновых рамках и море фотографий Хеннесси с различными знаменитостями, от Майкла Джексона до Билла Клинтона. Потрясенный до глубины души, Безупречный с открытым ртом обошел всю комнату, выглянул в окно на всю ширину кабинета. Присел на одно из кожаных кресел, все еще пахнущее новой кожей. Помещение излучало достаток.
— Ну что, произвел я на тебя впечатление? — улыбнулся Хеннесси.
— Да уж, не то слово.
— Ну и отлично, так и было задумано.
Тут Хеннесси заметил, что взгляд Безупречного остановился на полу, за его столом. Там лежал парашют.
— Бред, я знаю, — сказал Хеннесси, прежде чем Безупречный начал спрашивать. — Но времена теперь другие, а я на семьдесят втором этаже. Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, правда? По мне, так разбомбили бы их всех или пересажали... Ладно, сейчас не об этом.
Заявление Хеннесси ошарашило Безупречного, но он решил не обращать внимания.
— Ну, дорогой мой Безупречный, расскажи о себе.
— Ну не знаю. Что тут сказать? Все просто: я читаю рэп и хочу завоевать весь мир.
— Завоевать мир! Вот так, всего-то на всего, ну надо же. Но мне такой настрой нравится. И знаешь почему? Я в тебя верю. Верю, что ты завоюешь весь мир. Как насчет того, чтобы сделать это вместе?
— Ничего против не имею.
— Отлично. Потому что, на мой взгляд, сейчас между тобой и «Краун рекордс» начинаются серьезные отношения.
— Да, я понимаю.
— Ну и здорово, здорово. Приятно, что мы одинаково смотрим на вещи. Ну, Безупречный, расскажи мне о своей семье. Есть семья?
Безупречный удивился последнему вопросу и взглянул на Хеннесси, который смотрел на него, ожидая ответа.
— Да, семья есть, — кивнул Безупречный. — Я живу с мамой и сестрой.
— И что они думают по поводу рэпа?
— Сестра только за, а мама бесится.
— Бесится даже после того, как ты рассказал ей о контракте?
— Ну, я пока ей не рассказал.
— А, ну тогда поверь мне — как расскажешь, все изменится. У меня на тебя большие планы, Безупречный. Ты теперь мой главный приоритет.
— Да бросьте, — засомневался Безупречный.
— Именно. То, что ты выделывал вчера вечером, просто гениально. Ты вообще гений. Послушай меня, я был знаком и работал со многими рэперами и должен тебе сказать, никто и рядом с тобой не стоит. Ты — лучший.
— Спасибо.
— Благодарить меня не за что. Я просто констатирую факт. С твоим талантом ты разорвешь всех соперников — с хорошей командой и промоушеном, конечно. А этим мы тебя обеспечим.
— Звучит здорово.
— Это и есть здорово. И даже лучше. Я могу тебя вставить в трек Бин Ладена — с тебя всего шестнадцать строк. Как, справишься?
— Да запросто, конечно, справлюсь. Черт... Бин Ладен, он же сейчас самый крутой в игре!
— Так и есть, но знаешь, что? Ты его голыми руками сделаешь. Судя по тому, что я услышал на демозаписи, ты кого угодно сделаешь. Доверься мне, засветишься и в других треках, мы уже новые продюсируем. Такой ажиотаж тебе создадим, что, когда через девять месяцев выйдет твой альбом, сразу станет платиновым.
— Ухты. Круто.
— Доверься мне. Этого можно добиться быстро, но нужны талант и отличная команда, а у нас все это есть.
— Ну тогда я готов. Давайте сделаем это.
— Вот это я понимаю, подход — то, что надо.
Тут Хеннесси вытащил уже подготовленный контракт и вручил его Безупречному.
— Твои данные уже внесены, так что просто подпиши, и поехали.
Безупречный взял десятистраничный документ и начал его просматривать.
Хеннесси указал ему, куда нужно смотреть:
— Там внизу, где галочка.
Безупречный же был несколько подавлен важностью момента:
