Э в к л и о нВот что мне на ум приходит. Человек богатый тыИ влиятельный, равно как я – из бедняков бедняк.Дочь вот за тебя я выдам (мне приходит в голову):Ты – что бык, а я – что ослик. Нас ли запрягать вдвоем?Груза не снести мне вровень, ослик в грязь упал, лежит:Бык не обернется, точно ослика на свете нет.Ты мне станешь недругом, и класс мой засмеет меня,Стойла нет ни там, ни здесь мне, если так разлад пойдет.Изорвут ослы зубами, принажмет рогами бык.От ослов к быкам уйти мне – очень это риск большой[15].
Маловероятно, что молодые люди часто видели друг друга до брака, и это следует из того факта, что Платон во избежание взаимного обмана говорит о необходимости более свободного общения между договаривающимися сторонами. В противном случае этого не стоило бы специально оговаривать[16]. Поэтому нетрудно представить, что порою муж скоро начинал воспринимать жену как тяжкие оковы, а молодая жена слишком быстро разочаровывалась в муже, как, например, сказано у Софокла: «Теперь я – ничто и покинута; часто наблюдала, что такова уж женская доля – мы становимся никому не нужными. Когда мы молоды, живя в отеческом доме, тогда мы счастливы и, не зная другой жизни, остаемся счастливыми. Но когда мы подрастаем и больше узнаем, нас отрывают от отчего дома и продают некоторых – чужестранцам, иных – варварам, других – в чужие дома. И все такие разные, после первой ночи мы утихомириваемся и думаем, что так и надо».
Говорят о законе природы, по которому женщина старится раньше мужчины, поэтому невеста должна быть гораздо моложе жениха. Как говорит Еврипид: «В корне неверно соединять брачными узами молодых людей одного возраста; ведь крепость мужчины длится дольше, а красота женщины столь быстро увядает».
Поэтому, если отец не сумел вовремя подыскать дочери мужа, он обращался к женщинам, которые занимались поисками подходящего кандидата и которые назывались promnestriae или promnestrides. Упоминания о таких женщинах мы находим у Плавта и Ксенофонта. Главной их задачей было прилюдно расхваливать замечательные качества девушки.
Из замечаний Плавта следует, что это ремесло имело не самую добрую репутацию и порою оборачивалось сводничеством. В «Колдуньях», прекрасной второй идиллии Феокрита, девушка, воспылавшая любовью, посылает такую женщину привести к ней в дом прекрасного Дельфиса, в которого она влюблена и который, остыв к ней, сделал ее несчастной. «Чести жены мне не дав и девической чести лишивши», – говорит она о возлюбленном[17].
Если же с посторонней помощью или без оной подходящий молодой человек находился, могла состояться свадьба. Под этим актом гражданского права мы должны понимать лишь публичную договоренность обеих сторон, согласных вступить в брак, – эта церемония подтверждала законность брачного союза. Как правило, в это же время оговаривался и размер приданого. В этих случаях иногда бывало так, что добросердечные люди предоставляли приданое дочерям или сестрам тех, кто не имел средств, или же дочери неимущих, но достойных граждан получали приданое от государства; например, мы знаем, что обе дочери Аристида получили по 3000 драхм каждая. Вряд ли стоит говорить, что приданое помимо денег содержало также белье, одежду, посуду, домашнюю утварь и мебель; сюда же входили и рабы. Закон Солона гласит: «Брак не должен быть каким-то доходным предприятием или куплей-продажей; сожительство мужа с женой должно иметь целью рождение детей, радость, любовь» (Плутарх. Солон, 20)[18]. Этот закон, как и множество других, видимо, существовал, что называется, на бумаге, хотя Платон выдвигает такое же требование. Кроме того, этот закон мог появиться как реакция на истинное положение вещей, поскольку, как верно заметил Плутарх в «Аматории», гораздо лучше носить оковы, чем быть рабом, включенным в приданое жены, а дальше он предостерегал от женитьбы на слишком богатой невесте.
