Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 176
Непогода захватила ребят, когда они были на луговой тропинке, в двух километрах от автобусной остановки. Лето сразу превратилось в осень. Солнце зарылось в косматые облака и, наверно, дрожало там, как промокший рыжий щенок. Травы согнулись под пружинистыми ударами струй.
Когда Серёжа прибежал домой, его можно было выжимать и вешать на веревку вместе со штанами и майкой. Тетя Галя заохала, кинулась греть воду. Но не помогла горячая ванна. И малина не помогла. К вечеру Серёжа осип, ослабел, задрожал от озноба…
Ангина — невеселое дело, особенно в каникулы. Лежишь и скучаешь. В первый день тетя Галя сидела с Серёжей, поила горячим молоком и кормила таблетками. А потом температура улеглась, и тетя Галя стала ходить на работу.
Отец был в командировке, Маринка в детском саду, Наташка — та, что жила в той же квартире, — в деревне у бабушки. На улицу Серёже запретили даже нос высовывать.
Да и что было делать на улице? Ветер и дождь хозяйничали как хотели. Под окном растеклась унылая лужа, по ней разбегалась рыжая от глины рябь. Мотались на ветру ветки рябины и желтой акации. Красный столбик в термометре, прибитом за окошком к карнизу, съежился и торчал на десяти градусах.
Наконец однажды к вечеру холодный дождь отшумел и откатился за дальние крыши. На западе прорезалась солнечная щель. Но зябкий ветер еще налетал порывами, и мокрые кусты вздрагивали, как вздрагивают после долгих слез маленькие дети.
Серёжа тоже вздрагивал: у окна было прохладно. Пришла тетя Галя и прогнала его в постель. Серёжа слегка обиделся. Он лежал носом к стене и весь вечер не поворачивался, хотя ему очень важно было знать, растет ли за окном светлая полоса. Он лежал и разглядывал старые обои. Мелкий узор, пятнышки и царапины складывались в картинки. Можно было, если постараться, увидеть странных птиц, верблюдов, старинный пароход и хромую избушку Бабы Яги. Но отчетливей всего виден был всадник.
Всадник сидел на тонконогом коне. У коня была вскинутая голова и взлохмаченная грива. Всадник был в остром шлеме и шинели. В одной руке — изогнутая шашка, в другой — длинное копье (эту царапину Серёжа нанес деревянной саблей, когда воевал с подушкой).
Ресницы слипались, и узоры на стене начинали шевелиться. Конь перебирал ногами, и всадник оглядывался на Серёжу, словно с собой звал.
Серёжа тряхнул головой, всадник замер. Серёжа украдкой глянул в окно. Солнечная щель была теперь оранжевая. По ней, как по огненной дороге, летели маленькие облачка, похожие на кавалеристов с косматыми бурками. Они словно шли в атаку на непогоду.
Ночью шумел дождь. Серёжу будила тревога: неужели и завтра не будет солнца? Всадник на стене был не виден в сумерках, но Серёжа знал, что он здесь, и шепотом просил:
— Ну прогони эти тучи! Ну, пожалуйста…
Утро было серое, но дождь умолк. Серёжа прошлепал к окну. Циклон уходил. Темные облака откатывались к югу ряд за рядом. Они были похожи на армию, которая отступает, хотя еще не совсем разбита. К полудню синими проблесками стало мелькать небо, а потом в широкий разрыв пушечным ядром вылетело раскаленное солнце, и красный столбик термометра, салютуя, взлетел на девять делений.
Яркие лучи упали на стену. Все вечерние рисунки на обоях рассыпались от света, пропали. И всадник исчез. Но он-то не рассыпался, конечно: он ускакал бить отступавшего врага.
Ему, этому всаднику, трудно было одному в бою. Серёжа сел к столу и стал готовить армию.
Сначала Серёжа нарисовал на картоне одного кавалериста (может быть, не очень умело вышло, но он старался). Всадник получился ростом со спичечный коробок. Серёжа вырезал его маленькими тети Галиными ножницами. Потом он по этой фигурке обвел еще одиннадцать — сколько хватило картона. И тоже вырезал, а потом разрисовал папиной цветной тушью. Получился эскадрон из двенадцати всадников. С тонкими пиками из рисовой соломы от веника, с блестящими саблями из серебристой обертки от чая, со звездами на шлемах.
Серёжа выстроил всадников на подоконнике, чтобы они мчались вслед за убегающими тучами.
И тучи, испугавшись, скоро совсем покинули поле боя. День стал яркий, сверкающий синими лужами, и теплый. Над высыхающим асфальтом поднимался пар.
Попробуйте посидеть дома в такую погоду! Когда пришла тетя Галя, Серёжа сказал, что умрет, если не выйдет на улицу. Тетя Галя повздыхала и разрешила. Велела только надеть резиновые сапоги, длинные штаны и свитер.
Ходить в таком наряде, когда на улице чудесный летний день, может только сумасшедший. Серёжа так и сказал. Тетя Галя обиделась. Серёжа тоже обиделся. Он даже хотел пустить слезу (в те времена он еще выкидывал такие шуточки), но распускать нюни перед лицом двенадцати всадников было неудобно. Серёжа заявил, что гулять не будет, и начал строить на подоконнике вражескую крепость из костяшек домино. Эту крепость всадники взяли с налета. Они были такие же сердитые, как Серёжа.
Однако долго сердиться не пришлось. Неожиданно вернулся из поездки отец. Он, оказывается, поторопился, чтобы успеть на день рождения к своему хорошему товарищу. Узнав, что Серёжа нездоров, отец расстроился. В гости идти ему расхотелось. Но Серёжа не желал, чтобы отец расстраивался. Он сказал, что ни капельки уже не болеет, и что пусть папа с тетей Галей идут, а то дядя Володя будет ждать и обижаться. Только пусть возьмут с собой Маринку, а то она весь вечер будет приставать, чтобы Серёжа ей книжки читал. А у него своих дел много.
Вот так он и остался в тот вечер один.
…Прежде всего он распахнул окно. Гулять не разрешают, ну и ладно! А сидеть в открытом окне ему никто не запрещал.
Вечер наступил теплый и слегка влажный. Над крышами вырастала груда желтого облака. Улица была тихая, пустынная, только в кустах шастали воробьи. Серёжу стало клонить в сон. Может быть, он не совсем еще поправился, а может быть, просто утомился за день. Он прилег на кровать и стал смотреть в окно. Всадники по-прежнему были на подоконнике. Они словно мчались по вечернему небу навстречу желтому облаку.
Серёжа уснул.
Он проснулся от громкого, как выстрел, удара. Это ветер захлопнул окно.
Над городом разворачивалась гроза, которая пришла на смену холодному циклону. Это была теплая гроза с голубыми вспышками и раскатистым добродушным громом.
Серёжа подбежал к окну. И увидел, что на подоконнике нет всадников. Ветер, прежде чем захлопнуть створки, подхватил картонных кавалеристов и унес неизвестно куда.
Конечно, Серёже стало обидно. И одиноко. Папа с тетей Галей еще не вернулись, хотя было поздно и темно, всадники умчались и бросили его. У Серёжи защипало в глазах. Он не стал смотреть на грозу. Опять лег и ткнулся носом в подушку.
…И тут ему не то приснилось, не то придумалось, будто мягким толчком распахнулась дверь. И простучали от порога до кровати твердые, с металлическим перезвоном шаги.
Он открыл глаза и повернулся на спину.
В комнате нарастал свет, будто лампочки в люстре сами собой медленно набирали силу.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 176
