Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.
Коко ШанельВторая мировая война застала Габриэль врасплох. Хотя как можно быть готовым к войне?
Перед этим Франция бунтовала. Работники выходили на улицы и требовали увеличения зарплат и нормированного рабочего графика. Они устраивали забастовки, если их требования не выполнялись.
Коко наивно думала, что эти народные волнения ее не коснутся. С чего бастовать её девушкам? Ведь они получали очень приличные деньги – куда больше, чем все остальные швеи в стране. Кроме того, под руководством Шанель, простые работницы становились искусными мастерицами. Их хотели переманить к себе все другие модельеры.
Конечно, мадемуазель Шанель была очень требовательна и не терпела неряшливой работы. Она бывала резка с теми, кто не хотел стараться изо всех сил. Но при этом Коко заботилась не только о кошельках своих девушек, но и здоровье и внешнем виде. Ее работницы получали красивую форму и каждый год за счет мадемуазель Шанель отдыхали на курорте.
Коко считала, что девушки оценят ее заботу и не станут протестовать вместе со всей страной, но жестоко ошиблась. В один прекрасный день швеи пришли на работу, но магазин не открыли. Девушки просто сидели внутри помещения за закрытыми дверями, весело болтали между собой и распевали песенки! Как и другие работники во Франции, они хотели, чтобы их права защищал профсоюз, а рабочий день не затягивался до поздней ночи.
В то время работники во Франции действительно были почти бесправны. Если возникал спор с хозяином, работник почти не имел шансов отстоять свою точку зрения. Казалось бы, Коко, которая и сама в юности натерпелась от напыщенных, как индюки, работодателей, должна понять протестующих. Но бунт девушек Дома Шанель Габриэль восприняла как личную обиду.
Коко очень долго дулась, но в конце концов все же пошла на уступки. На носу был новый сезон, осеннюю коллекцию нужно было кому-то шить. Конечно, она подумывала о том, чтобы нанять новых работниц. Но на их обучение ушло бы слишком много времени. И Габриэль сдалась. Она подписала с девушками контракты и сократила рабочие часы. Но обиды им так и не простила. Ну что же, они знали ее непростой характер!
И вновь война наносит удар
Но настоящий удар ждал впереди… Не успела Коко прийти в себя и вернуть жизнь Дома Шанель в прежнее русло, как в сентябре 1939-го в Париж пришла война. Началась всеобщая мобилизация – мужчин забирали в армию. Те дамы, которые могли позволить себе наряды от Шанель, сбежали за океан – в Америку, куда война не добралась. А тем, кто остался во Франции, было не до новых платьев и шляпок. Женщины, оставшись одни, думали только о том, как пережить оккупацию и прокормить семью.
Коко решила закрыть свой Дом моделей. Она уволила практически весь персонал. Оставила только тех, кто продавал духи в магазине. Это был большой удар для всех работниц и еще больший – для самой Шанель. Но ничего нельзя было поделать. Текстильные фабрики, производившие ткани, остановились. Шить было не из чего. Да и изысканная одежда, когда по всей Европе лилась кровь, была никому не нужна. Шить же военную форму или фартуки для медсестер в госпиталях Габриэль категорически отказалась. Фартуки сошьют и без нее, наживаться же на войне ей не хотелось.
Габриэль осталась ни с чем. У неё не было её любимой работы, не было семьи, которая могла бы поддержать. Ведь даже родные братья и сестры вспоминали о Коко только тогда, когда хотели попросить денег. Друзей тоже не было: многие оставили ее в эти годы – попросту уехали или затаились в своих норках.
У неё не было даже её Парижа! Все куда-то бежали, на улицах стояла вонь от горящих на окраине складов, магазины и рестораны закрылись. Город был похож на большую психиатрическую клинику. Габриэль даже порадовалась, что успела закрыть ателье.
Когда Франция сдалась немцам, Габриэль проплакала целый день. Оккупанты развесили в Париже нацистские флаги – красные полотнища со свастикой в белом круге. Весь город наводнили люди в форме. По Елисейским полям, центральной улице Парижа, ежедневно маршировали колонны немцев.
Немецкое начальство поселилось в отеле «Ритц», где богатые французы, как и сама Шанель, обычно снимали комнаты. Это было огромное роскошное здание на Вандомской площади. Не удивительно, что оно приглянулось оккупантам.
Номер Габриэль оказался занятым. Только чудом ее вещи не выбросили на помойку – один из немецких офицеров узнал в растерянной женщине знаменитую мадемуазель Шанель, у которой покупал духи для своей жены.
Привыкшей к роскоши Габриэль пришлось согласиться на две маленькие комнатки с окнами на улицу Камбон. Но хуже всего были шепотки за спиной: одни говорили, что Коко предала Францию, закрыв ателье. Другие обвиняли ее в измене за то, что, напротив, не перестала продавать духи! И так плохо, и так нельзя. Как тут разобраться?! Третьи и вовсе обвиняли ее в сотрудничестве с нацистами.
