— Нет! — заорала я во все горло, потому что «БМВ» шумно пролетела мимо знака и повернула направо, к шоссе номер 24, а вовсе не к офису Филипа. Я остановилась, посмотрела налево, вдавила педаль в пол и рванула руль вправо. Снег был похож теперь на овсяные хлопья. Филип несся по левой стороне, против движения, до тех пор, пока один из встречных грузовиков не просигналил, чтобы он убирался с их полосы. В последний момент он резво скакнул вправо. С грохотом грузовики пронеслись и мимо меня. Филип включил дальний свет и, кажется, начал сбрасывать скорость. Я устремилась к «БМВ» и наконец-то поравнялась с ней с правой стороны. Обочина была жутко грязной, но я не отставала, и только, не переставая, сигналила… Сквозь тонированные стекла рассмотреть лицо водителя было невозможно. Филип вел автомобиль так, словно не видел и не слышал меня. Неожиданно он прибавил скорость, будто собирался оторваться. В клубах грязного снега мой «форд» потерял скорость и заглох. Я изо всех сил надавила на клаксон и полностью опустила окно. Ледяной снег колол мне лицо.
— Филип! — заорала я. — Вернись!
Еще быстрее прежнего «БМВ» понесся вниз по шоссе номер 24. На правой полосе я заметила «порше», обгоняющий серебристый автобус. Я глубоко вздохнула и повернула ключ зажигания. Может быть, если я врежусь в него сзади, тогда он остановится?
Но «форд» не «БМВ». Моя машина рванула толчками и правой фарой задела столб. За всем этим снегом я его даже не заметила. У меня начала ныть спина. Посмотрев на дорогу, я увидела: Филип мчится по левой стороне прямо навстречу автобусу. Отстегнув ремень, я выскочила из машины.
— Стой! — кричала я сквозь стену снега. — Остановись!
Но он не остановился. «Порше» и автобус наперебой засигналили. Завизжав тормозами и подняв в воздух облако снега, водитель «порше» свернул к обочине. А «БМВ» все мчался вперед. Водитель автобуса гудел и гудел. Видимо, Филип наконец-то расслышал гудок и затормозил, но налетел на булыжник на обочине слева. Машину занесло в сторону, и автобус врезался в нее со стороны водителя. Звон стекла, взвизгнули шины. Я слышала, как кричат пассажиры в автобусе. Из его кабины выкарабкивался водитель. «Так не бывает, — думала я, пока бежала. — Так не бывает!» Ноги скользили по мокрому снегу. Впереди дымились автобус и машина Филиппа, и не было признаков, что в машине кто-то живой. Мое тело ударилось о капот «БМВ». Слева вся передняя часть была изувечена. Я заглянула в разбитое окно, отчаянно надеясь, что увижу хоть какое-то движение… Верхняя часть тела Филипа находилась в поврежденном углу — его отбросило при столкновении. Лицо и грудь были залиты кровью и в стеклянных осколках. Солнечных очков больше не было. Вместо них — красные широко открытые глаза. Нижняя половина тела исчезла где-то среди искореженного металла.
— Звоните в «скорую»! — завопила я водителю автобуса.
Но я уже знала. Все поздно. И не могла принять. Не могла смотреть на него, не могла ни видеть ничего, ни слышать. Не могла ни о чем думать, потому что знала…
Филип был мертв.
ГЛАВА 4
Замедленная съемка. Быстрая перемотка. Время раскололось.
Перемотка: люди двигаются вперед-назад. Вперед и назад. Они постоянно звонят и задают мне вопросы, а я как будто на дне самого глубокого в мире колодца. Пыталась открыть дверь «БМВ» — меня оттащил какой-то мужчина. Вырывалась, пытаясь сбежать. Чьи-то заботливые руки увели меня в сторону, набросили на волосы и плечи одеяло, чтобы защитить от снега. Какие-то люди принесли световые отражатели. Направляют движение. Показывают на полицейскую машину.
Замедленно: падет снег, «БМВ» дымится. Позади темного стекла машины — бездыханное тело.
«Все мы смертны…»
Полицейский назвал мое имя. Его голос был далеко. Я смотрела на него так, словно все это мне лишь приснилось. Положила ладони одну на одну и подула на них. Он сказал:
— Всего несколько вопросов, если вы в состоянии…
«Ты знаешь, Боже, тайны всех сердец…»
Я кивнула и последовала за ним. Я оставляла Филипа незнакомцам. Чужакам в костюмах. Теперь распоряжаются они. Это было невыносимо.
Снова звучит мое имя. Да. Села в патрульную машину. Пыталась сосредоточиться на полицейском. Но мой разум заполняло лицо Филипа. Вы можете описать, что увидели? Да. Даже теперь внутри что-то говорило: да, я могу описать. Чего я не могу, так это объяснить.
Снежные хлопья все падали, как мягкие перья, прилипали в одном месте, таяли в другом. Когда пыталась сообразить, что буду делать с «фордом» Адели, я видела перед собой заднюю часть машины Филипа, видела черные клубы дыма, видела его лоб и щеки, истекающие кровью.
Приехала «скорая». Врачи шлепали по грязи. Кто-то принес мне стаканчик с кофе и сказал копу, что ребята из «скорой» подключили к жертве измерительное устройство, чтобы передать данные телеметрии в денверский госпиталь. Доктор подтвердил смерть. Судмедэксперт был в пути. Еще один патрульный полицейский спросил мое имя, местоположение моего транспортного средства и ехала ли я в противоположном направлении, когда стала свидетелем несчастного случая. Пока я отвечала на вопросы, он передал мне блокнот и просил записать все, что я видела. Я все написала и вернула ему блокнот. Он просматривал записи, как вдруг кто-то постучал в окно патрульной машины. Полицейский Лори (так было написано на его нагрудном значке) вышел из машины, затем, ворча что-то себе под нос, вернулся. В голове стучало.
— Теперь можно идти? — спросила я. Меня охватила паника, как когда один из одноклассников Арча погиб в автокатастрофе два года назад — тогда перевернулся школьный автобус Я хотела видеть Арча, быть с ним, удостовериться, что он цел и невредим: — Мне надо домой, к сыну.
Лори хотел знать, где находился мой сын, и мне пришлось нырнуть в мутное болото своего сознания. Где был Арч? В школе. Как же он сам вернется к Фаркуарам? Лори пообещал, что Арч позвонит им домой.
Дом. Это слово что-то переломило внутри меня, потекли слезы. Словно упоминание дома, которого я недавно лишилась, заставило меня наконец понять важность новой потери.
Элизабет. Элизабет Миллер. Мой голос дрожал, когда я произносила ее имя. Кто-то должен найти Элизабет, кто-то должен сказать ей. Сквозь мои всхлипывания Лори снова задавал вопросы и, получив нужную информацию, обещал обо всем позаботиться.
— Ваш друг из департамента шерифа был здесь рядом, именно он ответил на звонок о несчастном случае. Том Шульц, следователь… Он спрашивал, как вы.
— Он ответил на звонок?..
— Он думал, что вы тоже были в той машине. Он уже здесь. Хотите его увидеть или нет?
— Да, — ответила я, и из глаз с новой силой полились слезы. — Я хочу его видеть.
— Хорошо. Мы уже почти закончили…
Я выглянула в окно, но Тома Шульца в толпе не увидела. Снег косо сыпался на горную долину, будто миллионы стрел впивались в землю.
— Как быстро ехал пострадавший? — спрашивал Лори.
